Наталия Рощина - Грех

– Как прошли выходные? – поинтересовался он.

– Выступления, подготовка к зачетам.

– Интересный винегрет, – закурил Николай.

– Я привыкла.

– Тебе нравится твоя жизнь?

– Я только строю ее, – уклончиво ответила Анна и поправила ремень сумочки, который то и дело соскальзывал с ее плеча. – Мне нравится быть в постоянном движении.

– Суете?

– Нет, именно в движении. Это гарантия успеха.

– Ух ты! Ну, хорошо. Где ты учишься?

– На факультете гостиничного бизнеса.

– Ничего не слышал о таком. Раньше это была экзотика.

– Раньше много чего не было, – улыбнулась Анна.– Посмотри, у меня все в порядке с прической?

– Да, порядок.

– Просто они так смотрят… – пококетничала она.

– Тебе это не нравится?

– Во всем должна быть мера. Хотя пора бы привыкнуть.

– А как же выступление в клубе? – «Эта девушка или хорошая актриса, или действительно ангел», – подумал Николай.

– Это работа, мое второе я, которое привыкло к вниманию, свободе.

– Я не понимаю тебя, – искренне признался Николай и провел рукой по гладко зачесанным жестким волосам. – Не обижайся, пожалуйста.

– На что же мне обижаться? – Анна посмотрела на часы. – Мы еще так мало знакомы.

– Тогда давай знакомиться получше.

– Согласна, – улыбнулась Анна. – Для начала ты расскажи о себе.

– Все, что тебя интересует.

– Сколько тебе лет?

– Скоро двадцать пять. – Николай засмеялся. – Ты начинаешь с паспортных данных?

– Я разочаровала тебя?

– Нет, что ты.

– Но тебе что-то не понравилось? Ты какой-то странный. Мне с тобой неуютно, – ни с того ни с сего призналась Анна.

– Не обижайся. Я не умею красиво говорить. – Николаю захотелось дерзить. – Я не изуродован манерами. У меня все проще, понимаешь?

– Где это – у тебя?

– В моем мире. Я приглашаю тебя с собой. Но предупреждаю – будет нелегко.

– Тогда все это ненадолго. – Она бросила на него взгляд, полный иронии. – В моем мире право на существование имеет то, что облегчает мне жизнь. Извини.

– Ты всегда так категорична?

– С некоторых пор.

– Опыт? – Николай пристально вгляделся в четкий правильный профиль Анны.

– Пожалуй.

– Богатый опыт? – продолжал допытываться Николай. Он уже ревновал ее ко всем, кто посмел причинить ей боль.

– Тебе не нужно об этом знать. Хотя… достаточно обжечься один раз, чтобы запомнить на всю жизнь…

– Грустно и не оригинально.

– Но это моя жизнь, понимаешь? Моя!

Им было трудно общаться. Они оказались такие разные. Николай подумал, что ему вряд ли удастся найти с ней общий язык. Николай присмирел, решив, что нужно забыть свои наполеоновские планы. Анна не для него, да и он герой не ее романа. Девушка согласилась на свидание, но, кажется, для нее оно ровным счетом ничего не значит. Простое любопытство, ничего более.

– Что я должен сделать, чтобы ты боялась потерять меня? – Николай остановился, взял Анну за руку, осторожно погладил ее пальцы.

Неужели это сказал он? Слишком сентиментально. На самом деле ему хотелось очаровать Анну. Она должна принадлежать ему, только ему! В этом желании не было нежной влюбленности, благоговейного трепета. Николая раззадоривало гигантское плотское желание.

– Ничего не нужно делать, Коля. Мы так мало знаем друг друга.

– Я не привык долго ждать. События нужно подгонять. – Николай поднес руку Анны к губам, поцеловал.

– Зато я не из тех, кто торопит события.

«Верится с трудом», – подумал Николай. Он решил, что она играет с ним, как кошка с мышкой, заставляя его верить в ее наивность, чистоту. Ничего, он попадет на одно из ее выступлений. Придет и понаблюдает со стороны за ее вторым «я», лишенным комплексов.

– Скажи, а как обращается к тебе мама? – неожиданно спросила Анна. – Как она называет тебя?

– По-разному, – смутился Николай.

– Можно я буду звать тебя Ник?

– Ник? Да пожалуйста, если тебе так больше нравится. Неужели это важно? – Он искренне удивился.

– Для меня важно. Давай присядем? – предложила Анна. И не дожидаясь согласия Николая, опустилась на ближайшую лавочку. Вдохнула наполненный ароматами весны воздух. На ее лице появилось блаженство. – Какая красота! Если бы ты знал, как я люблю это время года! Я родилась весной, в мае.

– С этого места поподробнее. – Николай устроился рядом, положив руку на спинку скамейки. Теперь в любую минуту он был готов обнять Анну или хотя бы прикоснуться к ней.

– Четвертого мая родилась Анна Саввична Рокотова.

– Красивое у тебя имя. У меня все проще: Николай Иванович Деревской. Хотя я не знаю моего настоящего имени, фамилии, родителей.

– Что это значит? – В ее глазах появился неподдельный интерес.

– Меня воспитали приемные родители. Замечательные люди. Я узнал об этом случайно, от «доброжелателей». Разозлился, посчитал всех предателями и сбежал из дома.

– Какой кошмар, – тихо проговорила Анна. – Какая бессердечность с твоей стороны.

– Я был зол. Не хотел думать, что будет потом. Я вообще ни о чем не думал.

– Как ты мог так поступить с матерью?

– И с ней, и с отцом… Тогда я не чувствовал вины. С годами все осознал. С тех пор стараюсь не причинять им боли. Они заслуживают лучшего. – Николай закурил. – Я люблю их. Я знаю, что не случайно попал в эту семью. Это судьба. Одним словом, я обязан моим родителям всем. Особенно маме. Она замечательная. Вот увидишь.

Анна молчала, давая ему выговориться. Она чувствовала, что он больше нуждается в слушателе, нежели в собеседнике. Не замечая, как быстро летит время, Николай все говорил и говорил. Обычно с девушками он балагурил, безобидно дурачился, ничего личного. Раньше он все знал заранее: ресторан, поездка по ночному городу, секс в машине или в квартире, предложенной спутницей. Это могло повторяться несколько раз. Могло затянуться на год, как в случае с Ириной. Гормоны. И наплевать, что умные учатся на чужих ошибках. Вранье! Никогда ничему не научишься на чужом опыте. Наступаешь на грабли ровно столько, сколько на роду написано.

– Если не секрет, скажи, чем еще ты огорчил их? – Анна пристально посмотрела на него. – Только честно.

– Я не стал поступать в институт. Сам выбрал профессию, которая им не нравится. Я не знакомлю их с моими девушками. Ничего не рассказываю о моей личной жизни.

– Слушай, а ведь ты и не думаешь исправляться. – Анна хлопнула себя по колену. – Ты продолжаешь причинять им боль!

– Зато два моих брата-акробата радуют родителей за нас троих.