Демон в порядке - Ива Лебедева

просто лопухи дрессированные. Согласно теории условных рефлексов.

— Ладно, Торнвуд, — пробормотала я, глядя на расступившуюся передо мной зелень, — давай познакомимся поближе.

Листья скользнули по рукавам моей куртки, влажные и прохладные.

Мы вышли на открытое пространство перед домом — может, метров за пятьдесят от него. Лесная стена осталась позади, как и мой наниматель, отчего-то не спешивший приблизиться к своей недвижимости.

Я присмотрелась к зданию. И почувствовала, как волосы на затылке встают дыбом.

Торнвуд был не просто большим. Он был огромным. Мрачным. Готический кошмар с островерхими крышами, бесчисленными башенками и окнами, большинство из которых были либо забиты досками, либо зияли пустотой. Весь фасад оплетали толстые стебли какого-то плюща. Кое-где обвалилась штукатурка, обнажив грубую кладку. Широкие каменные ступени, ведущие к массивной дубовой двери, были покрыты толстым слоем мха. От всего веяло запустением, вековой пылью и… тихим, зловещим гудением, словно это не дом, а замаскированный улей.

— Мама дорогая… — вырвалось у меня. Йорик спрятался в сумке полностью, оставив снаружи только дрожащий нос. — Это… это и есть поместье?

— Да, мисс Маргарет, — тихо подтвердил Джонатан. — Торнвуд.

Я на секунду зажмурилась. Вспомнила уютную ипотечную конуру, из которой меня выгнали. Вспомнила обещание денег, омоложения, возвращения домой. Азарт внутри зашипел и заискрил, вступая в схватку с первобытным ужасом.

— Ладно, — я открыла глаза, вцепившись взглядом в мрачную громадину, — поехали. Но сначала — контракт, мистер Локвуд!

Лукас Локвуд, казалось, услышал меня, хотя с такого расстояния я не была уверена. Но вот он сделал какой-то жест, и Джонатан тут же вытащил из внутреннего кармана своего безупречного пиджака… Нет, не телефон, а сложенный пополам лист плотной бумаги.

— Контракт, мисс, — произнес он все тем же ровным голосом. — Все ваши условия учтены. И… — он чуть наклонил голову к моей сумке, — «компаньон» упомянут отдельным пунктом как неприкосновенное имущество.

Я развернула документ, давя тревожное предвкушение. На каком языке это написано, если тут другой мир? Хм… на кракозябном. Но не прошло и секунды, как странные значки расплылись и сами собой сложились в штабеля… В смысле, стали нормальными буквами. Вроде все пункты на месте.

И самое главное: внизу стояла подпись «Лукас Локвуд», а рядом — странная, мерцающая на свету печать, похожая на сплетение ветвей.

Сердце колотилось где-то в горле. Шанс. Единственный шанс выкарабкаться. Или… прыжок в бездну.

Я вытащила из-под Йорика ручку, которую всегда носила с собой. Вдохнула поглубже. И расписалась на пергаменте рядом с печатью Локвуда. Чернила легли ровно. Никаких вспышек. Никаких ощущений продажи души. Просто подпись.

— Поздравляю, мисс Маргарет, — сказал Джонатан без тени эмоции в голосе. — Вы официально назначены домоправительницей поместья Торнвуд.

Я кивнула, не отрывая глаз от мрачного фасада. Азарт наконец победил, горечь и страх отступили, сменившись знакомым, острым желанием разобраться, распутать, навести порядок в этом безумии.

Глава 3

Документ с моей подписью Джонатан аккуратно спрятал обратно во внутренний карман и двинулся к широким каменным ступеням.

— Почему мистер Локвуд не идет с нами? — спросила я, следуя за ним и стараясь не оступиться.

Лукас все так же стоял у кромки леса, его фигура казалась крошечной и неестественно светлой на фоне этого мрака.

— Стесняется своего наследства?

Джонатан, уже поднявшийся на крыльцо, обернулся. Его невыразительное лицо оставалось спокойным, но в глазах мелькнуло что-то… настороженное.

— Хаос поместья Торнвуд, мисс Маргарет, — произнес он тихо, — не благоволит к мистеру Лукасу. И к большинству других представителей его рода.

«Не благоволит». Хм. Странненько, конечно. Но ладно, работодатель имеет право на свои причуды. Особенно если платит за расхламление проклятых особняков.

Дверь поддалась с долгим, мучительным скрипом, словно не открывалась сто лет. Из щели хлынул поток тяжелого, спертого воздуха: пыль, сырость, тлен и что-то еще, сладковато-гнилостное. Йорик чихнул.

— Ох!

Я сморщила нос, вспоминая аромат вековой запущенности в квартире постоянной клиентки, тети Ани, после зимы. Но этот был насыщеннее и с готическим акцентом.

Холл казался огромным, как пещера. Высокие потолки терялись в полумраке, поддерживаемые колоннами, похожими на окаменевшие деревья. Свет скупо пробивался сквозь забитые досками высокие окна, выхватывая из тьмы причудливые очертания мебели, покрытые толстым слоем пыли и паутины. Повсюду — завалы. Горы ящиков, сундуков, свертков в холщовой ткани, какие-то сломанные стулья, опрокинутые вазы. Ужас, конечно.

Но не ужас-ужас-ужас. Слегка даже структурированный. Как будто кто-то когда-то пытался навести порядок, но бросил на полпути. У стены, справа от входа, обнаружился относительно свободный участок с парой кресел и старым, но целым столиком.

Я сняла сумку с плеча и поставила ее у ножки стола. Йорик тут же выскочил наружу, отряхнулся, фыркнул на пыль и начал осторожно обнюхивать пол в радиусе трех метров от сумки. Дальше — ни ногой. Умный пес.

Мой взгляд скользнул по стене над креслами. Там в тяжелой, когда-то позолоченной раме висел портрет. Сквозь вековую паутину и слой пыли проступало лицо мужчины. Молодого, очень красивого и абсолютно непохожего на Лукаса Локвуда.

Густые, темные, почти черные волосы, небрежно откинутые со лба. Резкие, благородные черты лица. И глаза… Не холодные синие озера, а ярко-зеленые, как молодая листва.

Взгляд с портрета был живым, дерзким, с едва уловимой хитринкой в уголках глаз и какой-то необъяснимой глубиной. Мужчина смотрел прямо на меня, будто оценивая. Одет был в охотничий костюм: темный камзол, белая рубашка, намек на жабо. Картина дышала силой, энергией и… какой-то скрытой печалью? Или это пыль так легла?

— Ого! — невольно вырвалось у меня. — А это кто такой красавец?

Стоявший рядом Джонатан бросил беглый взгляд на портрет. Его лицо осталось непроницаемым.

— Первый хозяин поместья, мисс Маргарет, — ответил он ровным тоном. — Господин Локвуд.

Странно, Лукас что, приемный? Ни малейшего сходства ни в цвете волос, ни в форме лица, ни во взгляде. Как будто с разных планет.

Йорик портретом не заинтересовался, предпочитая обнюхивать безопасный пол.

— Ладно, Джонатан, — я потерла руки, стараясь выглядеть бодрее, чем себя чувствовала, — с чего начнем? — и сделала пару шагов вглубь холла,