Изумруды для (не)любимого - Ксюша Иванова

мне красиво уложили на голове и засунули в подобие сетки. И я пошла в сопровождении Пиппы на встречу со сборщиками платить оброк...

Конечно, путь от каменного, лишь отдаленно похожего на замок дома до деревянной длинной лачуги, которую Пиппа назвала гордым словом "экономия", был недолог, и я толком ничего рассмотреть не успела.

Я очень старалась сосредоточиться на том, чтобы не выглядеть слишком уж шокированной и, что называется, следила за лицом.

Но одетые в длинные юбки женщины — и обычные, земные, и похожие на Пиппу, мужеподобные и с зеленоватым оттенком кожи, встреченные по пути... Но голоногие ребятишки, играющие в траве у длинного забора из скрепленных параллельно друг другу и земле круглых бревен... Но лошади, привязанные неподалеку от колодца... Да и сам колодец — каменный с деревянной двухскатной крышей. Ох... Как можно было всему этому не удивляться!

А вдали за чередой небольших домиков, тянущихся вдоль широкой дороги, высились горы со снежными шапками на вершинах.

Может, я стала героиней новой части "Холопа"? Так а живот тогда откуда взялся? Он-то точно настоящий! И зеленые люди...

На крыльце экономии нас встречал высокий худой старик, в похожем на рясу платье, подвязанном на талии простой веревкой.

— Приветствую вас, госпожа!

Я ж, наверное, должна ему как-то ответить тоже? Неуверенно покосилась в сторону сопровождавшей меня зеленой служанки, и она, каким-то чудом поняв, чего я от нее хочу, наклонилась к моему уху и шепнула:

— Приветствую тебя, Гринвилд...

Мне осталось лишь повторить.

— Госпожа, — в тесном коридорчике, последовавшем за входной дверью, вышеупомянутый Гринвилд задержал меня, осторожно взяв под локоть. И когда Элли вошла внутрь, притворив за собой дверь, заговорил сбивчиво и расстроенно. — Гонец, которого мы позавчера отправили к господину, так и не вернулся. А подождать с уплатой до возвращения хозяина, сборщик не соглашается ни в какую!

— Гринвилд, что же делать? — обтекаемо спросила я, надеясь на то, что он сам додумается до ответа, а мне ничего не останется, как просто подтвердить его.

— Я не знаю, госпожа! — старик расстроенно взмахнул руками, а потом и вовсе прижал ладони ко впалым щекам. — Тянуть время, насколько это возможно! Вдруг боги распорядятся так, что господин с трофеями вернется в ближайшее время! А ведь иначе сборщики сами заберут весь наш урожай, да еще и рабов прихватят впридачу! А зима не за горами, того и гляди снег пойдет...

Чтобы обдумать полученную информацию, мне бы по-хорошему нужно было хотя бы час-полтора, потому что "господин и трофеи", "рабы", "снег не за горами" — всё казалось чудным и необъяснимым! Ну, позвольте, какой снег, если я только что шла по улице, а там было тепло и детишки бегали босыми? Но... требовалось все-таки решать первоочередные задачи, а в суть устройства данного мира можно будет вникнуть позже.

Мы прошли дальше.

За большим круглым столом в центре комнаты сидели трое мужчин. Бегло пробежав по их лицам, я легко определила самого главного. Несмотря на то, что маленький кругленький толстячок всячески пыжился, стараясь выглядеть важным и значимым, седовласый мужчина с благородными чертами лица, обладал ярко выраженным чувством собственного достоинства и был, по всей видимости, руководителем данной группы... товарищей. Третий — розовощекий мальчишка с золотыми кудрями явно находился в качестве ученика — он с любопытством и живым интересом осматривал помещение, Пиппу, Гринвилда и меня саму.

Я даже, вопреки здравому смыслу, немного загордилась собой из-за того, что так легко их раскусила. Все-таки всю жизнь проработать в торговле — это вам не просто так! Тут понимать психологию надо...

— Приветствую вас, господа! — поклонилась примерно так, как это сделала Пэрис, когда вошла ко мне в комнату, и насколько позволял мой огромный живот.

Они привстали вразнобой, отвечая мне тем же.

Мельком взглянула на Элли, застывшую у входной двери изваянием. Она ободряюще кивнула мне, сложив свои губы в некое подобие улыбки, от которой немного обнажились белоснежные клыки.

Я уселась в свободное кресло, показав Гринвилду на последнее свободное.

Он почему-то в ужасе отшатнулся и остался стоять справа от меня, прижимая к груди большую книгу в кожаном переплете.

Опять же, следуя негласному кодексу любого менеджера по продажам, я широко улыбнулась и изобразила на лице высшую степень приветливости и интереса.

— Приветствуем вас, госпожа Эсмеральда!

Ну, вот... наконец-то я узнала и свое собственное имя... Эсмеральда, значит. В голове некстати зазвучали строчки песни, которая была дико популярна во времена моей юности: "Сон, светлый счастья сон мой, Эсмеральда! Стон, грешной страсти стон мой, Эсмеральда! Он... сорвался с губ и покатился камнем вниз..."

Красивое имя... Интересно, как зовут моего мужа? Хоть бы не Квазимодо...

— Так вот, госпожа... — продолжал вещать толстячок, и я усилием воли вернулась к разговору, старательно выбросив из головы отвлекающие мысли. — Король требует от всех своих вассалов как можно скорее уплатить в казну положенное, потому что война на севере может начаться в любой момент, а значит, необходимо снарядить и подготовить войско...

— Но вы, наверное, знаете, что мой супруг в настоящий момент находится с войском на западе, и сражается там с этими... — мягко перебила его я... С кем он там сражается-то? Слово мудреное, как назло, вылетело из головы! — как их там... Ну, вы поняли. Нам ведь и свое войско, получается, содержать нужно! Да и зима не за горами. Чем людей кормить? А ваш король, зная о таком положении дел, мог бы немного и подождать!

Толстячок, открыв рот, пораженно смотрел на меня. Он так удивлен из-за того, что я забыла, как называются наши враги? Или что?

А седовласый господин, недовольно хмурясь, вдруг начал подниматься из своего кресла, нависая над столом. Где-то там, под столом, внизу, звонко лязгнуло что-то металлическое, и я интуитивно замолчала, почувствовав, что явно ляпнула что-то лишнее.

— Госпожа, госпожа, умоляю вас, — зашептал Гринвилд, наклонившись к самому моему уху. — Замолчите! Я попробую сам!

И, подойдя вплотную к столу, он заговорил, опустив глаза в стол самым подобострастным тоном, на какой, видимо, был способен:

— Умоляю вас, господа, поймите, госпожа Эсмеральда расстроена! От господина нашего давно вестей нет. А она в тяжести, — он показал глазами на мой живот, и седовласый, снова грюкнув металлом и болезненно скривившись, нехотя присел на место. — Вся положенная сумма, конечно, будет уплачена в самое что ни на есть ближайшее время. Дайте только пару дней сроку, чтобы собрать