Развод со зверем - Анна Григорьевна Владимирова

голос, приближаясь к нему вплотную. — Где мой последний ассистент?

— Я уже говорил — на реабилитации…

— Говорил, но не показывал…

— Я не обязан.

— Потому что его уже нет в живых! — процедил я. — А теперь ты эту пигалицу подставляешь!

— Ты, — высокомерно бросил он. — Последнего ассистента подставил ты.

— Ты меня с кем-то путаешь, — зарычал я, чувствуя, что теряю контроль. — Я не могу настолько предсказать исход! А с той командой придурков, которую ты мне подобрал, шанса вообще нет!

— Ну, тебе же не нужны ассистенты, — усмехнулся он. — Еще раз. Последний. Эта умница — твой новый ассистент. У нее прекрасные рекомендации. Девочке просто не повезло в человеческом мире.

— Повезет тут? — усмехнулся я бессильно.

— Почему нет? — криво улыбнулся он. — Ты как раз слишком напряжен, нужно иногда и расслабиться. Так используй по назначению.

Я опустил низко голову и недобро сузил глаза, чувствуя, как кровь ударила адреналином в грудь. Но Лев вскинул руки, делая шаг назад:

— Прости, Ярослав. Спокойно. — Он помолчал, давая мне перевести дух и не кинуться. — Слушай, я понимаю, что ты — в заднице. Но не я тебя в нее затащил, а лишь пытаюсь устроить поудобней. Не надо мне мешать. И носиться я с тобой не обязан.

— Мы тут гробим людей, Лев. Цинично и беспринципно.

— Мы везде их гробим, Ярослав. Цинично и беспринципно. Потому что выживаем в этом мире.

— Да брось!

— Не я придумал законы. А ты уже утомил своим морализаторством. Свободен. И ассистентку свою подбери.

Он обернулся к двери и дал знак охране. А вскоре передо мной снова стояла она — новая ассистентка-смертница, не иначе.

— Так на чем мы остановились? — оглядел нас Лев. — Ах, да! Лара, Ярослав Сергеевич — глава нашего отделения и выдающийся хирург. Уверен, вы скоро поймете, как вам повезло, и надеюсь, что оцените шанс, который вам выпал. — В этом месте я отчетливо скрипнул зубами, но Лев не придал значения. Ответ девушки его тоже не интересовал. — Он введет вас в курс дела, и сегодня вы ему ассистируете. Ярослав, все у тебя на столе. Удачи.

И он развернулся и зашагал прочь. За ним убралась и охрана. А девушка осталась стоять, растерянно глядя то на меня, то в сторону.

— Пойдемте, — развернулся я и направился по коридору к своему кабинету, стараясь не сжимать кулаки.

Да, Лев прав. Я сам загнал себя в угол и позволил припереть к стенке. Но я не мог не приехать на похороны брата. Хотя и знал, что обратно меня никто не выпустит.

Слышал, что ассистентка почти бежит следом. Но на упертую не похожа. Быстро разделаюсь с ней. Может, даже сегодня. Или сейчас.

Я вошел в кабинет, пропуская ее внутрь, и закрыл двери. Девчонка заметно съежилась в первую секунду, но потом расправила плечи. Все же упертая.

Я прошел к столу и сел в кресло.

— Садитесь, — бросил ей и опустил взгляд на досье, приготовленное на столе.

Не такая и девчонка. Ей тридцать пять, и карьера бы ее сейчас шла в гору, учитывая ее успехи — сложные операции, инновационный подход, дерзкие решения… Я быстро просматривал выделенные маркером пункты, сжимая зубы все сильнее. Да она — восходящая звезда, не иначе. Только… что это? Я сузил глаза на последнем абзаце и едва не выругался, а взгляд сам метнулся к девушке, сидевшей напротив.

Уволена по статье за халатность? Что за дерьмо?

— Что ты такого натворила, что не работаешь уже больше двух лет? — сложил я суть в более цензурную фразу.

— Не дала главному хирургу поиметь себя против воли. — Она посмотрела на меня дерзко в упор, но тут же зажмурилась и облизала губы.

Нет, стержень у нее еще не согнулся, и легко мне ее выпроводить не будет. А Лев — циничная сволочь. Подобрал мне отчаянную помощницу, которую растоптала человеческая система.

— Почему ты не работаешь?

— Меня никуда не берут.

— Почему?

— Почему мы об этом говорим? — выпрямилась она.

2

— Пытаюсь понять, что ты здесь делаешь.

— Я хочу работать хирургом. — Голос ее охрип, выдавая мне отчаяние, с которым она живет.

Но мне придется добавить ей нового. Потому что здесь она не выживет.

— Тебе стоит уйти отсюда. И чем быстрее, тем лучше. Ты мне не подходишь и только тратишь время.

— Почему? — опешила она, бледнея еще больше.

— Потому что у тебя недостаточно опыта в тех операциях, которые я буду здесь проводить. Те придурки, которые подбирают мне персонал, ничего в этом не смыслят.

— Почему вы сами не подбираете?

— Дальше вопросы здесь задаю только я. Так ты последуешь совету?

— Мы не переходили с вами на «ты», — вздернула она и без того дерзкий нос. — Контракт уже подписан, я не могу его нарушить, чтобы еще и на штраф попасть…

— Я оплачу твой штраф. И заплачу за год вперед. Уходи.

— Вы в себе? — охрип ее голос.

Я же был занят подбором дозировки той самой грубости, от которой она, наконец, расплачется и выбежит из кабинета.

— Убирайся отсюда, — добавил голосу концентрированного презрения.

Останется только номер ее узнать, чтобы выполнить обещание…

— Хрен тебе! — вдруг тихо огрызнулась она, а я не успел справиться с эмоциями. Губы почему-то дернулись в стороны в восхищенной улыбке, а глаза удивленно округлились.

Не то, чтобы я не верил в причину ее увольнения, но теперь хорошо себе представил, как эта рыжая моль показывает средний палец главному хирургу, сделавшему ей непристойное предложение. Надо будет, кстати, узнать, кто ее так отделал…

И только тут я понял, что уже некоторое время мы с этой Рыжей Молью смотрим друг другу в глаза, а пауза затягивается. Метаморфозы с ней происходили безрадостные — она сжималась под моим взглядом, проходя уже хорошо ей знакомыми кругами ада.

Ладно. Я не нанимался с ней носиться.

— Ты все равно не сможешь со мной сработаться, — заключил холодно. — Мое предложение в силе. Думай. Свободна.

— Куда мне идти, чтобы готовиться к операции? — спросила она тихо, поднимаясь.

— Я — не твой личный секретарь, — равнодушно ответил я. —