Жемчужина боярского рода - Ива Лебедева

одними торговыми деньгами не отворить. Но ты у нас сильная. Справишься и с этим.

— Справлюсь. Марфуш, а кто именно из родни приедет?

— Сначала ты скажи, что случилось. Вижу ведь, мнешься, — насупилась Марфа. Когда у нее такое лицо, спорить бесполезно.

— Большой заказ на сопровождение. — Я смотрела в ложку и боялась поднять глаза. — Трое боярычей до Лилового озера.

— И что? — сначала не поняла Марфа. — Первый раз, что ли…

Тут она ахнула и уронила полотенце:

— Быть не может! Он?!

— Ага… — Я опустила голову еще ниже.

— Понятно, чего эта фифа решила в нашу глушь заявиться! — неожиданно злым голосом прошипела Марфа.

— Алиса?! — Я вскинула голову. — Это она едет? Ага-а. М-да. А с ней кто?

— Как обычно, — пожала плечами моя сердитая домохозяйка. — Тетушка Серафима и братец Николенька, чтоб ему…

— У-у-у… — Аппетит со свистом улетучился. Я продолжала жевать, только чтобы не обидеть Марфу. — Значит, так. Сама их встречу, якобы выгляну на часок из затвора, сделаю исключение. И сама же поведаю, что Марфа, дескать, в лавке занята, не взыщите. Дело для рода тоже важное. А ты к Петровичу. Без разговоров. Я и сама, как из аномалии вернусь, к вам прибегу. Снежинский, если повезет, сразу уберется в столицу с добычей, и эти пиявки следом. Глядишь, даже боярышне опальной не придется второй раз из затвора выходить.

— Ты уверена, что Снежинский не за тобой явился? — Марфа села напротив и горестно подперла щеку кулаком. — Я имею в виду, не за боярышней Ольгой?

— Уверена, — твердо ответила я, пытаясь скрыть тревогу, которая вновь заползла в душу. — Снежинский? За мной? Нет, Марфуша, это не про него. Он слишком… Ну, знаешь сама. К тому же что-то я не вижу его здесь, и вестей он не присылал, что хочет, мол, бывшую невесту повидать. Нет, у него дела другие.

Марфа кивнула, но в ее глазах я увидела остатки сомнения.

— Ладно, — сдалась она. — Петрович будет рад. Я и здесь, и в лавке справлюсь до приезда этих… — Она наморщила нос. — Встретим их вместе, потом ты обратно «в затвор», а я якобы по давней договоренности на работу, не зря же травница не из последних. Скажем, дескать, большой заказ, подвести нельзя, боярышня под свое имя гарантировала. Долю с нашей лавки род взять не гнушается, а доля ведь немалая. Вот и отговоримся. Уйду до твоего возвращения. У меня все хорошо будет, не бойся. И чем отвлечь снобов, всей улицей придумаем. У нас тут не столица, конечно, но свои приключения найдутся.

Я улыбнулась, чувствуя благодарность за ее постоянную поддержку. Если бы не Марфа, я тогда, пять лет назад, может, и не выжила бы…

— А теперь расскажи мне все об этом заказе, — настояла она, возвращаясь к нашему обеду. — Трое боярычей, говоришь? Кто, кроме Снежинского? И в самое сердце аномалии? Ну ты и нарвалась на историю!

— Да, вот так всегда, — вздохнула я. — Ищут приключений на свою голову, а находят… меня.

Мы рассмеялись, и я начала рассказывать о предстоящем путешествии, стараясь подобрать слова так, чтобы Марфа не волновалась больше чем нужно. Но в глубине души сама чувствовала, что это путешествие будет отличаться от всех предыдущих. И кто знает, может быть, встреча со Снежинским изменит не только мою судьбу, но и судьбу многих людей.

Глава 3

— Мы с вами раньше никогда не встречались? — Слова Снежинского ударили словно камень в спину, когда я уже стояла в дверях.

С момента первого разговора прошли сутки. Все формальности в конторе были улажены, оставалось подождать, когда адская магическая карусель на границе аномалии стихнет после очередного всплеска.

Досадно. Нас всех одинаково бесила задержка, хотя и по разным причинам.

— Вчера, боярыч, — спокойно напомнила я, даже не оборачиваясь. — Мы вроде еще даже границу аномалии не перешагнули. С чего вдруг вашей памяти шалить?

— Хм… — Тон Игоря ничего хорошего не предвещал. — А еще раньше? Впрочем, неважно. Скажите, Еж, вы женщина?

— Только заметили? — Я не смогла скрыть легкого злорадства, за которым прятался нешуточный страх — вдруг приглядится и все же узнает во мне прежнюю Оленьку? Одновременно в голове всплыло бессмертное из прошлой жизни: «Корнет, вы женщина?» — и захотелось рассмеяться. Но я сдержалась. — После того как подписали все бумаги и мы обменялись клятвами, которые не может нарушить даже потомственный боярыч?

— Я просто уточнил, — холодно отбрил Снежинский.

— Что, правда?! — Орловский не стал изображать равнодушие, наоборот, очень бурно отреагировал: взмахнул своей шикарной челкой, по которой сохла половина академии, широко раскрыл глаза, вскинулся весь, загорелся изумлением и любопытством. — Тать, проспорил! Вот ты гад, Снег, опять развел меня, как первокурсника!

Услышав такое, я все же обернулась от двери, чтобы посмотреть на этих двоих. Значит, они еще и поспорили на то, парень я или девчонка? Со времен академии не изменяют своим привычкам. Правда, тогда они спорили, кто быстрее соблазнит и разведет на свидание с записочками очередную нежную боярышню.

Дальше свиданий в приличном месте и записочек, понятное дело, зайти не могло — родня боярышни либо башку открутит за урон ее чести, либо свадьбу устроит, если сам спорщик и та самая боярышня еще не сговорены.

А вот с простолюдинками, если верить слухам, боярычи так не церемонились… Ну-ну. Не думаю, что в аномалии у них будет время заниматься глупостями. Да и я не то чтобы наивная дева, мечтающая получить отсвет высокой силы в незаконнорожденном потомке.

— Раз мы все выяснили, я могу идти? — Вежливость в обращении с клиентами прежде всего. Конечно, внутри аномалии я могу и орать, и матом крыть, когда очередной дурень прется в ловушку, разинув рот. И никто мне поперек слова не скажет.

А здесь они клиенты, я наемник, деловой этикет — прежде всего. Как с моей стороны, так и со стороны боярычей. Те, кто правильно понимает свое достоинство, никогда не опустятся до мелких придирок и хамства по отношению к нижестоящим.

— Постойте. — Снежинский, передав другу какую-то бумажку, подошел ко мне. — Я хотел уточнить еще кое-что.

— Уточнять надо было до заключения договора. — Я изо всех сил держала себя в руках. Близость этого мужчины действовала на меня странно. Нет, я не тряслась от любви, вожделения или робости. Или что там было в голове оригинальной Оленьки? Скорее он меня раздражал и настораживал. И чем ближе подходил, тем сильнее я чувствовала влияние его магии.

— Это не относится к вашей работе и аномалии, — холодно пояснил блондин.

— Вот как? В таком случае я не обязана отвечать. —