Бизнес, кофе и ничего личного (СИ) - Тереза Тур

с синими лентами и… косынка. Здесь, в этом искренне ненавистном мною мире, существовал трогательный обычай: переступая порог перед дальним, важным путешествием(например, походом на рынок за рыбой), непременно надо было повязать на шею такую вот косынку.

Я опять заревела — теперь уже по другой причине.

— Кто же тебя без шляпки и косынки за порог-то пустит, глупая.

— Госпожа Армелия… — я подняла глаза и посмотрела на библиотекаря.

Она нервно комкала кружевной платочек, стараясь сдержаться, но слезинка уже предательски блестела, переливаясь, на пухлой щеке.

— Жаль, что у меня самой так и не хватило духа, — прошептала она. — Ну, что уж теперь. Дело прошлое. Поторопись, Катя.

Последнее, сказанное по-русски, меня вообще убило. Это что получается? Это как…

— Давайте убежим вместе?

— Не говори ерунды и не теряй время, девочка.

Она обняла меня, поцеловала в щёку.

— Удачи тебе. Море поможет.

И она ушла, зачем-то унося с собой мой свёрток.

Я сморгнула слёзы и уставилась в книгу.

«Море — живое и мудрое. Открой своё сердце. Попроси, если не знаешь, где ждёт тебя твоя судьба, но готов её встретить и исполнить предназначение…»

— Предназначение, — скептически вздохнула я. — Ну-ну…

И вдруг… буквы стали таять. Исчезать…

— Нет! Нет, нет, пожалуйста! Эй! Я готова, слышишь? Готова!

Словно кто-то, издеваясь, медленно стирал невидимым ластиком красивую цветную картинку: девушка, улыбаясь, идёт в море — волны ласкают босые ноги… Буквы, дразнясь, сверкнули: «Заклинание». Заклинание! Не исчезай!

— Ты… обиделась… — вдруг догадалась я. — Прости. Пожалуйста, прости! Мне, правда, очень нужна помощь. Я готова! И… я тебе верю. Правда! Пожалуйста, дай мне это заклинание — оно мне очень, очень нужно!

На дне моря сверкает дворец

В том дворце живёт царь Тритон

Охраняет Тритон ларец,

Полон ярких жемчужин он.

В тех жемчужинах — судьбы тех,

Кто покинул дом навсегда

Аструм, метрум, регирум-дерх

Скажешь трижды, и трижды — да!

— Бом! Бом! Бом-м-м.

Вздрогнула — и очнулась. Часы бьют. Через десять минут — звонок с урока на большую обеденную перемену — а это значит… Перекличка! Обнаружат, что меня нет — и всё. Прощай мечты — никто уже не позволит мне покинуть здание пансиона. А ещё рассказывали, что в Сардалии вот уже сто лет как нет рабства! Лжецы…

Аструм, метрум, регирум-дерх,

Аструм, метрум, регирум-дерх,

Аструм, метрум, регирум-дерх!

Да! Да! Да!

Спрятав мешочек с монетами в карман, выскочила из библиотеки. Иду — ровно и спокойно, изо всех сил стараясь не бежать, готовясь вежливо раскланиваться со всеми, кто попадётся на пути.

Спросят: «Куда?» — отвечу: «По поручению госпожи учительницы».

Господи, пожалуйста, помоги мне! Ну, должен же ты существовать во всех мирах! Или нет? Тогда помоги мне, море! Помоги, царь Тритон — кто-нибудь, пожалуйста!

Аструм, метрум, регирум-дерх,

Аструм, метрум, регирум-дерх,

Аструм, метрум, регирум-дерх!

Да! Да! Да!

По счастью, мне никто не встретился — все ещё были на уроках, администрация… тоже была занята. Спорили, как будут делить деньги, полученные за мою голову.

Гады…

Пересечь вестибюль. Дежурная учительница мазнула по мне полным безразличия и скуки взглядом. Как хорошо, что никому и в голову не могло прийти, что попаданка способна решиться на такое! Побег! Какое сладкое слово, пахнущее свободой, солью, и… Чем-то ещё. Чем-то бодрящим. Побег!

Выйти за дверь, на ходу завязывая под подбородком синие атласные ленты шляпки. Шаг. Ещё один. Ворота — вот они, рядом. Всё ближе и ближе.

Думала, что не выдержу — сорвусь с места, пущусь во всю прыть, только пятки сверкнут перед носом перепуганных преподавателей, но…

Едва я пересекла ворота — ноги подкосились. Что это? Почему? Всё? Прощай свобода? Околдовали, чтобы невозможно было удрать из пансиона?

Нет… Нет! Вдруг стало так страшно…

Я окинула взглядом безлюдную улицу с белоснежной мостовой. Где-то вдалеке скорее угадывалось, чем виднелось море. Блестящая под солнцем в зените вода, лёгкий шелест волн, запах соли…

Ветер в лицо. Свобода!

Я представила, как тело погружается в прохладную лазурь, как сердце замирает от счастья, и вновь прошептала:

Аструм, метрум, регирум-дерх,

Аструм, метрум, регирум-дерх,

Аструм, метрум, регирум-дерх!

Да! Да! Да!

И вдруг — о, чудо! Да! Я — за воротами! Не так далеко, чтобы ненавистных очертаний здания пансиона было не видно, конечно, но… Сработало! Я прижала книгу к груди, уткнувшись носом в пожелтевшие страницы, вдохнула запах библиотеки и духов мадам Армелии, и вдруг услышала её голос:

— Беги, Катька! Беги!

Уже не таясь, не обращая внимания на единичных прохожих — сорвалась с места и понеслась что есть мочи вниз по улице, с каким-то бесшабашным отчаянием — всё равно ведь узнают, если за ворота выйти невозможно — наверняка у них там какая-то… Сигнализация сработала магическая…

Быстрее… Успеть! Только бы успеть…

— Барышня! — чья-то фигура перегородила дорогу, едва не сбив с ног. — Постойте! Да погодите вы… Осторожно! У вас что-то случилось? Я могу помочь?

Глава вторая

Я подняла голову и уставилась на незнакомца. Рыжие густые волосы, зелёные, нестерпимо-яркие глаза — весёлые, с прищуром. Высокий рост, мощный торс…

Пожалуй, в другом месте и в другое время, это был бы претендент на то, чтобы украсть моё бедное сердце, но сейчас… Сейчас, увы, сильно не до этого!

— Вы меня задерживаете, — проговорила быстро и холодно, надеясь на то, что меня и впрямь оставят в покое как можно быстрей.

Мужчина застыл в замешательстве, и я, пользуясь моментом, со всех ног рванула дальше!

— Послушайте, — нет, он не пытался меня удержать, и правильно делал — потому как я уже примеривалась, с какой стороны удобнее огреть его книгой изо всех сил!

Море. Мне надо к морю. И если оно сжалится, то… Я хочу домой! К маме…

— В карете значительно быстрее, — раздалось над головой.

Я прибавила скорость — бесполезно! Я — бегу, а этот… идёт. Прогуливается. И беседует. Непринуждённо…

Как уж ты так быстро двигаешься, я не знаю, а только в карете, мил человек, мы можем приехать куда угодно. Куда тебе угодно! И не факт, что к морю.

— Вы от кого-то бежите?

— В данный момент от вас! — прорычала я, проверив, на месте ли деньги — обрадовалась, обнаружив, что на месте.

Уже хорошо.

Мужчина рассмеялся. Словно прочитал мои опасения, и они показались ему забавными. Тут же захотелось ответить ему что-нибудь эдакое, но тут…

Сердце неслось вскачь, как бешеное. Дыхание перехватило — со стороны пансиона