Куклы - Марина Кравцова

что она угадала слово. — Чувства. Как можно двигаться, разговаривать, смотреть собеседнику в глаза — и ничего не чувствовать?

Кукла скривила губки — у нее это, похоже, было признаком глубокого раздумья.

— Тут сложно для меня, — призналась она. — Мы крепко связаны с нашими хозяевами. Может быть, некоторые чувства исходят от них.

И снова сам собой выплыл вопрос: «как же ты, если Альсени…», но Серж не хотел снова его задавать.

— Почему ты пришла именно ко мне, Летти? — негромко спросил он.

Она растерялась.

— Не знаю. Шла и шла.

Призадумалась.

— Меня как будто сюда притянуло.

— Что притянуло?

— Не знаю.

— И что же ты теперь собираешься делать?

— Не знаю… — она почти по-настоящему, а не демонстративно заплакала.

— Да уж, вот счастье мне привалило… — пробормотал Серж.

Их беседа была прервана стуком в дверь.

«Сержи, ты дома?» — раздался затем звонкий женский голосок.

Летти быстро захлопала ресницами и умоляюще сложила ладони.

— Спрячь меня куда-нибудь, пожалуйста, спрячь!

— С чего бы это? — удивился лесник.

— Прошу!

— Ладно… в сундуке не задохнешься?

— Мы же не дышим! Пожалуйста, пусть сундук.

Покачав головой, Сержи осторожно перехватил широкой ладонью куклу за тоненькую талию, открыл крышку сундука, поместил Летти на старые вязаные свитера и снова захлопнул крышку.

Потом рывком распахнул дверь. На пороге стояла Мария.

Сержи сердечно улыбнулся, пропуская ее в дом.

— Рад видеть! Ты одна?

— Здравствуй! Ага. — Мария свободно прошла в дом, без спросу опустилась на грубо сколоченный березовый стул, аккуратно оправила тяжелую длинную юбку. — У конца Моста отпустила экипаж, потом меня крестьянин на телеге подвез до леса, а до тебя — пешком дошла.

— Смелая…

— Чего бояться в лесу, который охраняешь ты?

— И вправду — чего? Дай-ка подумать… Диких зверей, может быть?

— Хи-хи. У меня магия есть.

— Толку-то с вашей магии, как волк пасть раззявит. Небось, все из головы вылетит.

— Ну… я бегаю быстро. — Мария посмеивалась.

— Ясно. Только не говори, что ты…

— За грибами!

Они рассмеялись.

— Нет, Сержи, ну правда. У меня завтра дружеская вечеринка. Из твоих отличнейших грибов Петри изумительное блюдо приготовит. Ты, кстати, тоже приглашен.

— Брось, Мари. Ты же знаешь, что я не привык к такому обществу.

— Сержи, я очень тебя прошу. Это же дружеский вечер — а ты мой друг. Я сотворила свою первую куклу! Я теперь совершеннолетняя!

— От души поздравляю.

— Спасибо. Но поздравь меня еще и завтра, у меня дома, хорошо? Будут только мои друзья. Официальный семейный праздник уже был вчера. А мне хочется собрать еще и для себя… для души… Собственно, и будет-то наша четверка. И еще один человек. То есть, не человек, а…

Мария призадумалась.

— Демиан? — Сержа удивила эта пауза в разговоре.

— Нет… Он… даже не знаю, как сказать. Сам он говорит, что дальний потомок крылатых людей с Севера, говорит так, словно шутит. Но глядя на него, почему-то ему веришь. В смысле… что, может быть, он полетит когда-то…

Серж пристальней присмотрелся к Марии. Она покраснела — чуть-чуть, как только и могут демиане. У них, в отличие от людей, очень белая, всегда матово-гладкая кожа, к которой не пристает загар, которая не знает сильного румянца. Еще демиане отличаются от людей не очень высоким ростом, худощавостью, слегка увеличенным размером глаз… и, как казалось Сержу, легкомыслием и непрактичностью. На всех восьми островах, включая столицу, жили преимущественно люди, и только Хрустальный остров, главный город, обитель знати, люди делили с кукольниками. Последних немало было, кстати, и при Дворе, хотя здравствующий Король — человек, а его супруга — полукровка. Что же, неглупый народ, все ж таки потомки древних магов. Но представить себе демиана с его куклами где-нибудь в лесной деревне или рыбацком поселке… нет, никак невозможно.

— Я с ним познакомилась совсем недавно… — наверное, Мария покраснела бы еще сильнее, если бы могла, но ее крупные глаза-вишни мягко заблестели. — И… в общем-то неважно. Так ты придешь?

— Слушай, Мари, у меня ведь и фрака нет приличного.

— Ах, да сейчас на это никто уже не обращает внимания. Все эти предрассудки давно уже вышли из моды. Тем более, повторяю — дружеская вечеринка.

— Что ж… Ну-у… Ладно… Если ты так просишь… Хорошо.

— Наконец-то. Спасибо, что решился!

— Пожалуйста… А как зовут, кстати, этого потомка крылатых?

— Элиот.

В ее устах это имя прозвучало хрустальным звоном.

Сержу оно ни о чем не говорило.

…Мария пила ароматный чай с медом, не переставая весело улыбаться. Серж смотрел на длинную пружинку темно-каштановых волос, ниспадающую на ее левую щеку, — и в его сердце заползало смутное беспокойство. Все-таки эти молодые кукольники… и кукольницы… у них в голове ветер, им так легко потеряться в жизни. Похоже, они взрослеют медленнее, чем люди.

С Марией он познакомился так же, как с Альсени. Его мать, Рения Альвари, лечила тяжело заболевшего отца Мари и буквально вырвала его из цепких лап смерти. Исцеленный нестарый вдовец предложил спасительнице, также вдовице, руку и сердце. Почему-то Рения отказала ему, хотя такие женихи, принятые при Дворе, не валяются на дороге. Тем не менее, они подружились. А потом — и их дети.

Серж задумался, а Мария тем временем принялась взахлеб рассказывать о своей новой кукле. Наконец он стал внимательно слушать. Мари легко вводила своего друга в мир, который он плохо понимал, потому что сам посвящал жизнь совсем другим заботам, — но ему было интересно.

— Почему же ты не привезла мне показать своего Грегора? — спросил Серж наконец.

Мария, кажется, обиделась.

— Ты что, он же живой! Я не могу таскать его с собой и показывать друзьям, как… как альбом с эскизами, скажем. Он — не вещь. Он — кукла, понимаешь?

— Понимаю, — усмехнулся Сердж. — У людей куклы — неживые неподвижные болванчики.

— Знаю, знаю, на Хрустальном в универмаге Карла всегда сидят в витринах большие неживые куклы. Очень красивые, как картины. Это мастерство, таких без магии сделать очень-очень сложно. Но с ними не поговоришь, и глаза у них неподвижные. Хотя я видела… у одной такой куклы глаза были очень грустные … Может быть, ее можно как-то оживить? Надо купить и попробовать. Или не стоит? Грегор будет ревновать. Грегор… он такой милый! Он зовет меня своей леди, представляешь?

— Ты это уже говорила, — улыбнулся Сержи.

— Да, и, повторяю, я не могу запихнуть его в сумку и возить с собой, тем более, он еще стесняется, он вообще — робкий. Но, думаю, с возрастом это пройдет.

— Хм, вот как. Ваши куклы растут?

— Нет, взрослеют. Правда, совсем немного и не очень быстро.

— А