В лабиринте нереальностей. Книга вторая (СИ) - Кароль Елена

— А теперь быстро каждый ответил, какого лешего?!

— Что?

— Я же сказал, что сам буду желание загадывать! Ну! — злое рычание Виктора пробрало остальных и все тут же потупились, как нашкодившие коты и поотводили взгляды.

— Ну...

— Ну!

— Я о девушке думал... — первым, самым решительным оказался Дэн. — О такой, чтобы как увидеть, так упасть.

— Поздравляю! Упали! Кто ещё какую дурю желал?

— Я... — поморщившись, что придется признаваться, Макс покаялся: — Счастья хотелось. Вот чтобы как снег на голову.

— ***!

— Да я вообще не хотел! Просто как увидел, так сразу само подумалось.

— Вы? — взгляд злых зеленых глаз остановился на двух последних парнях. Нет, надо было одному идти, надо было. Черт! Договаривались же!

— Я кошку хотел...

— А я домой.

Как ни хотели парни признаваться в откровенно глупых желаниях, но здесь и сейчас это было необходимо. Только так они могли понять, что на самом деле произошло. А произошла ни много, ни мало, а катастрофа.

Коварна Купальская Ночь...

Адреналин от случившегося постепенно сходил на нет, новых происшествий пока не наблюдалось, так что зевнув раз, другой, я поняла, что сон всё увереннее берет меня в плен и не стала ему долго сопротивляться. Спальник был небольшим, но и мы с Милой тоже не могли похвастаться богатырскими формами, так что хоть и было тесновато, но всё лучше, чем на голой земле.

Немного настораживало то, что Фёдор всё не возвращался, но если в ком я и была уверена, так это в нём. Он у меня парень не промах, если не возвращается, значит, нашел что-то важное и нужное и утром мы тоже об этом узнаем.

И узнали.

— Вашество...

Проснулась я рано, и первым, кого увидела, был грустный Фёдор. Причем был он не просто грустный, а такой, словно случилось нечто такое...

— Что случилось? — моментально перепугавшись, я проворно выкарабкалась из спальника, стараясь не потревожить ещё спящую Милу, и присела рядом с чертиком, не перестающим тоскливо вздыхать. — Федь? Не пугай меня. Что произошло?

— Домик...

— Домик?

— Ага...

— Федя, что с домом?!

— Идёмте... — начав шмыгать, нечистик мотнул головой, отказываясь говорить словами. Вместо этого он взял меня за руку и потянул за собой.

И вот идем мы по лесу. Минуту, другую... и...

— Че-е-ерт... — простонав, когда поняла, что именно вижу, и сама не удержала всхлипа и рухнула на колени. Домик. Наш домик...

Наш обожаемый домик, ставший нам действительно домом всего месяц назад, был разрушен целиком и полностью. Бревна, обломки мебели, осколки посуды и стекла, какие-то продукты, кирпичи... всё это валялось на земле вместе с порушенными деревьями и обломанными ветками.

Моментально пришла страшная мысль, что мы сами не погибли под его обломками лишь чудом, а следом пришла ещё более дикая мысль.

— Марфа Васильна! Авдотьюшка! Сёма-а-а!!!

Перепугала я своим воплем не только себя, но и Фёдора, аж подпрыгнувшего на месте и тут же развернувшегося ко мне лицом, хотя до этого он успел сделать пару шагов вперед. Не знаю, что он увидел в моих глазах, но и сам переменился в лице и тут же бросился меня обнимать и утешать.

— Вашество, тихо-тихо. Ну что вы, живы они, в порядке. Мы жеж нечисть, что нам будет...

— А Сёма? — спросив срывающимся шепотом, сама не заметила как, но схватила Федю за плечи и попыталась потрясти. Получалось плохо. Меня саму уже трясло так, что зуб на зуб не попадал. Ещё немного и я...

— И с ним всё в порядке. Вашество, а ну бросьте! — перепугавшись за меня всерьёз, Федя сам перехватил меня за плечи и даже обнял, прижав крепко-крепко и погладив по спине, унимая нервную дрожь. — Тряхнуло их знатно, да перепугало, но уже всё хорошо. У ручья они чуть дальше. Малец из горшочка чуток выпал, вот, сажают обратно.

— Где они? Федя!

— Тихо-тихо. Идёмте обратно, они с другой стороны. Идёмте...

Бережно обняв, словно я могла рухнуть в любую секунду, что в принципе было недалеко от истины, чертик довел меня до нашей стоянки, усадил на край спальника, в котором до сих пор спала Мила, а сам, шепнув мне, что сбегает и всех приведет, помчался в абсолютно противоположную сторону.

Заторможено проводив его взглядом, нахмурилась. Что-то неладное чудилось мне в его поведении, что-то неправильное... почему он... почему он не разрешил мне идти с ним? Неужели не всё так гладко, как он мне сказал?!

Моментально накрутив себя до новой паники, поняла, что если сейчас же не пойду и не проверю сама, то точно начну истерить или ещё что похуже. Я уже встала, уже успела сделать несколько шагов, успела понять, что наши соседи-коты уже куда-то ушли, хотя буквально десять минут назад ещё были здесь, как увидела возвращающегося Фёдора, крепко прижимающего к себе странный зеленый сверток. За ним шли невероятно чумазые домовушки, причем кто из них Авдотьюшка, а кто Марфа Васильна я даже не сразу поняла — обе кошки были испачканы в земле настолько, что были просто грязно-серыми.

— Вашество, а ну сядьте! Я кому сказал, что всё хорошо? — сначала прикрикнув на меня, лишь после этого, Федя протянул мне завернутого в лопухи Сёму.

— Почему... что с ним?

— Разбился горшочек от удара. Трясло нас так, будь здоров. Я уж старался уберечь, но всё равно не доглядел. И это... — отведя взгляд и поморщившись, Федя тихо признался: — Листик у него один отломался. Мы уж старались, но...

Листик.

Торопливо вернувшись на спальник и лишь там развернув лопухи, в которые Сёма был завернут чуть ли не целиком, закусила губу, чтобы не разреветься. Ещё вчера кроха радовал нас четырьмя красивыми листочками, выросшими у основания, а сейчас... одного листика не было вообще, два других были повреждены, но держались, а четвертый был порван четко посередине. Сам малыш, а точнее створка с ресничками выглядела увядшей и поникшей, но тем не менее была целой.

Насколько я чувствовала по эмоциям, он как и Мила спал, так что завернув его обратно в лопухи, чтобы не высыпался даже грамм земли, сжала зубы так, что они скрипнули.

А затем, стараясь не срываться на яростное шипение, позвала чертика:

— Федя...

— А?

— Если Сёма не отойдет в ближайшее время и будет плакать, то клянусь, я порву этих драных котов на лоскутки! Где они? Куда ушли?

— Здесь мы.

Не ожидая, что кто-то может подойти из-за спины, дернулась и чуть не выронила спящего Сёму, что разозлило меня ещё больше. Набрав в легкие побольше воздуха, обернулась, чтобы высказать всё, что думаю о тех, кто поступает не только глупо, но и подло, но вместо обличительно речи лишь с шипением выдохнула сквозь плотно сжатые зубы. Эти... в общем эти мужчины пришли с носилками, которые соорудили из, если мне не изменяет зрение, дверки моего шкафа.

На текущий момент двое держали носилки, двое насторожено и хмуро рассматривали домовушек и черта, Вик стоял ближе всех и хмуро рассматривал меня. Что, не нравлюсь? Так вы мне тоже.

Молчание затягивалось и в итоге кошак сдавлено кашлянул и заговорил снова:

— В пяти километрах на юг наша деревня, мы поможем вам дойти. Я... в общем, я извиняюсь, что так получилось с вами и домом, но...

— Ну, вот вы одно мне скажите, неужели надо всенепременно разговаривать у меня над ухом, а? — сонная Мила, недовольно открыла глаза и ещё недовольнее их закрыла, пробурчав что-то совсем неразборчиво, а затем уже громче добавила: — Ир, дай пацанам уже делом заняться, полночи не спала от боли. С них доставка, обезболивающее и так, чтобы тихо и быстро. Ага? С остальным потом... спать хочу, ужас. Как там Сёма? Сильно пострадал?

— Относительно.

— Не переживай, приду в себя, подлечу. Всё будет хорошо.

— Хорошо... — поверив ведьмочке сразу и безоговорочно, потому что знала — она прекрасно разбирается в целительстве и растениях, поудобнее перехватила спящего кроху и встала, тут же отойдя в сторону, чтобы "пацаны", как их неласково назвала сирена, переложили спальник с пострадавшей на носилки.