Открой мне свою душу (СИ) - Лунная Юлианна

- Чтобы прокормиться нам с девочками хватит уже засеянных полей, - сказала мама. – Есть еще приданное девочек, которое можно будет продать в крайнем случае…

- Но мама!

- Дослушай меня, Амелия! – строго рыкнула родительница. – Обучение в академии длится всего лишь три года. Туда берут только совершеннолетних не просто так. Там дают будущую профессию, и когда ты ее получишь, то сможешь заработать сестрам на приданное. Пусть это будет пока вклад в будущее, а с замужеством время терпит.

- На кого идти учиться - не тебе выбирать. На распределении ты коснешься одного артефакта, который покажет твои предрасположенности и таланты. Комиссия преподавателей сама решит: куда тебя определить.

- Но, разве у поступающих нет права выбора? – удивилась я. – А если человеку не понравится навязанная специализация?

- Как уже сказала Мирана: обучение длится всего лишь три года. Адептов зачисляют исключительно по показаниям артефакта. Это устраивает всех: и преподавателей, которым не надо заставлять молодежь учиться, и самих адептов – ведь им легко дается материал и быстро усваивается, и родителей – у них есть гарант: что деньги за обучение не выброшены на ветер и их дети выйдут специалистами из стен академии.

- Хмммм, действительно удобно всем. И какие же специализации есть в академии? – меня все больше распирало от любопытства.

- Ты все узнаешь в академии, специализация как правило связанна со стихией мага. Скажу только, что у стихийников огня только два направления: артефакторика и боевики. Я надеюсь: что ты в армию не собираешься. По своей специализации я тебя подтяну, у тебя будет личный наставник, - улыбнулся отец.

- Это было бы здорово, - восторженно прошептала я.

Мне казалось, что я сейчас светилась как солнце в полдень. Моя жизнь вот-вот примет крутой поворот, и ничего меня не остановит на пути к моим желаниям.

- Раз мы все решили, то я предлагаю на сегодня закончить, - прервала нас мама. – Слишком много информации и Амелии надо подумать над всем. Тебе, Нельсон, пора собираться в дорогу, до академии путь неблизкий. Через две недели уже начнутся поступления абитуриентов, а тебе еще надо контракты заключить и на преподавание, и на поступление дочери.

- Амелия, ты уверенна в своем решении? Это действительно опасно, хоть я и буду рядом.

- Узнаю ли я что-то о войне или о своем народе – это не так важно. Главное: что у нашей семьи появились возможности наладить свою жизнь, - улыбнулась я.

Я действительно так думала, но даже не представляла насколько ошибалась в своих словах…

Две недели пролетели совершенно незаметно. Я сияла, словно начищенная монетка. Мне поскорее хотелось очутиться в стенах академии и почувствовать: как меняется моя жизнь к лучшему. Конечно же: мне было грустно расставаться с мамой и близняшками, но я успокаивала себя наличием каникул в академии и присутствием со мной отца.

Мое отношение к родителям не поменялось с того дня: когда я  узнала что мы - не родня. Да и не могло оно измениться – они меня спасли, вырастили, дали тепло и уют своих сердец – я не видела: чтобы они отличали меня как-то от Аллерии и Иллории. Девочкам решили не раскрывать секрет моей личности - они слишком молоды, а истина слишком опасна.

Отец съездил в академию, как он и предполагал, контракт с ним заключили с единственным условием: я должна пройти распределение, ведь все адепты - исключительно маги. Ему даже выделили небольшой аванс. И мама отправилась в город, купила отцу несколько костюмов и мне целую гору одежды – больше, чем у нас с сестрами вместе взятых. И это меня огорчило:

- Мама, зачем ты истратила весь отцовский аванс?! Тебе надо было оставить хотя бы половину на первое время! – ругалась я.

- Амелия, ты не понимаешь: вам с отцом нужно выглядеть прилично, нужны принадлежности для занятий… А тебе ко всему прочему нужна еще и спортивная одежда, и амазонка, и дорожный костюм, и немного женской косметики. Ты же леди! – парировала мама.

«Вот они заладили леди, да леди! Если б я была их кровным ребенком то да - хотя бы нищая, но леди. А так: я вообще непонятно кто» - ловила себя на таких мыслях, и становилось неприятно. Я ведь кроме имени матери ничего о себе не знаю. Интересно бы было узнать: кем была эта Лия? И был ли у нее муж, и ищет ли меня кто-то… Глупости конечно: кто меня может искать спустя двадцать лет? Тем более от таурилийских магов и осталось всего нечего: пара сотен пленных – а нынче: рабов. Куда делись остальные - неизвестно, а простой люд их империи так и продолжает жить на своих землях, сменив подданство.

Мы всей семьей работали на полях не покладая рук до последнего дня. Нам с отцом очень хотелось как можно больше успеть помочь маме по хозяйству.

- Вы забываете мои дорогие, что Аллерии и Иллории уже по шестнадцать лет. Они уже даже вышли с подросткового возраста, и будут помогать мне во всем, - отмахивалась мама от нашей жажды успеть как можно больше.

- Только ты об этом скажи им, а то они, по-моему, не знают об этом, - смеялась я.

- Поверь: как только они не почувствуют за спиной опору отца, как только останутся без поддержки старшей сестры – их детство быстро улетучится, - с грустью произнесла мама.

Я понимала: что ей просто тревожно за нас, и она будет скучать - все-таки мы никогда не расставались, но все в жизни меняется. И настал день: когда мы покинули наших родных на время, и отправились в Яртанскую Академию Стихий.

Глава 2

Карета подъезжала к огромным кованым воротам высотой в два человеческих роста. За ними возвышался целый замковый комплекс с четырьмя башнями на равном расстоянии друг от друга. Как рассказал мне отец: каждая башня была закреплена за факультетом по стихиям: огонь, воздух, вода и земля. А в основном здании были учебные аудитории, лаборатории, подземелья, кабинеты, столовая. Так же на территории академии было озеро, возле которого с одной стороны находились преподавательские домики, а с другой – вольеры с животными.

Отец рассказывал еще в карете: что животный парк в академии очень большой и разнообразный. Зверей не отлавливают специально - это своего рода приют для тех: кого нашли раненными или очень маленькими детенышами, не способными самостоятельно прокормиться и выжить. Животные потом сами решали: оставаться или уходить, если было: куда и к кому. Без хозяев или стаи существа чаще оставались в заповеднике, находя семью в лицах абитуриентов. Тогда ректор разрешил молодежи заводить себе фамильяров таким способом. Но пока они находились в реабилитации - служили наглядными пособиями к изучению животного мира нашего континента. И мне очень симпатизировала такая политика академии.

Пока мы шли от ворот к основному зданию, я увидела несколько учебных полигонов, а между башнями располагался сад с беседками, скамеечками и клумбами. Потрясающая красота и волшебная атмосфера. Я всей душой захотела жить здесь.

- Твой восторг заразителен, - улыбнулся отец.

Нам на встречу шли трое мужчин. Чем ближе они подходили, тем отчетливее я могла рассмотреть их внешность. Впереди шел в белой мантии маг примерно одного возраста с моим отцом. Строгие холодные черты лица с голубыми глазами выдавали в нем аристократа, а вот белоснежные волосы говорили мне: что я вижу перед собой одного из архимагов империи. Мне даже захотелось поклониться – он него веяло невероятной мощной аурой, при этом на лице я не заметила надменности или гордости – что так свойственна людям его положения. Я перевела взгляд на мужчин, что шли позади него…

Сказать, что у меня отвалилась челюсть – это ничего не сказать. Таурилийцы… Здесь, в академии, прямо перед моим носом! Невероятно… Как же моя внешность с ними схожа с единственным разительным отличием. Мои волосы были бордовыми, а у этих – белые с серебристыми искрами, будто их осыпали снегом под дневным солнцем.

- Приветствую вас в Яртанской Академии Стихий, - глубоким и немного грубоватым голосом поприветствовал маг. - Нельсон де Орен, друг мой, представь мне эту юную леди.