Юджиния Райли - Страсть и судьба

Сара кивнула с мучительным смирением.

— Я знаю. Я должна пройти через это, да?

Все следующие дни, готовясь к отъезду, Сара покорно ходила на занятия медитацией к местному ученику йога Махариши Махеша. Занятия ей понравились и кое-чему научили ее, и она даже стала сама ежедневно заниматься медитацией.

Родители Сары не одобряли ее планов уехать из Атланты, особенно с тех пор, как она сообщила им о разрыве с Биллом. Но когда она сказала, что д-р Хоган ее поддерживает, они, наконец, смирились.

А потом, когда уже ничто не омрачало принятого решения, ей позвонил Билл. Он узнал от ее матери, что она собирается в Луизиану. Он, очевидно, был уверен, что ее разрыв с ним — не более чем каприз рассерженной женщины, и просил ее остаться и восстановить их отношения.

При воспоминании об этом Сара вздохнула. Кажется, ей никогда не удастся покончить с Биллом Бартли.

На окраине Нового Орлеана Сара подъехала к бензозаправке. Собака дремала у входной двери, откуда вышел светловолосый служащий.

— Хэллоу, мэм. Залить?

Сара ему улыбнулась. Он выглядел лет на двадцать с небольшим; был он рослый, голубоглазый и очень привлекательный. Он напомнил ей Троя Донэхью, одного из ее любимых мужчин-кинозвезд.

— Нет, спасибо. Лучше проверьте шины и под капотом тоже.

— Хорошо, мэм. — Он включил насос и теперь мыл переднее стекло. — Судя по номеру, вы из Джорджии. Далеко заехали, а, мисс?

— Да, вы правы.

— Просто едете мимо?

— Да. Мне нужно в Меридиан.

Молодой человек усмехнулся.

— Ах, черт побери. А я надеялся, что такая хорошенькая девчонка колесит по Новому Орлеану.

Сара опять улыбнулась. Она понимала, что он с ней заигрывает, но ничего не имела против. Она видела, как блестят капли пота на его загорелых руках и плечах, как играют мускулы. И с удивлением отметила, что он пробудил в ней что-то такое, что она считала давно умершим.

Когда он протирал замшей боковое зеркальце, перед ней мелькнуло ее собственное лицо — удлиненный красивый овал, большие голубые глаза, прямой нос и полные губы. Ей было двадцать пять лет, но девичье платье и прямые светлые волосы делали ее моложе. Она отметила, что глаза у нее теперь не такие усталые и безжизненные, как за последние месяцы. Что-то в ней опять хотело жить. Конечно, боль от гибели брата никуда не делась, может быть, она останется навсегда, но все же у нее появилось некое чувство освобождения.

Молодой человек кончил копаться в двигателе.

— Вроде все нормально, — сказал он, проверив уровень масла. И свистнул: — 289v-8! Ну, мэм, тут и смотреть нечего.

— Спасибо, — отозвалась она, когда он захлопнул крышку.

Он проверил шины, и она протянула ему деньги.

— Будьте осторожны, — предупредил он, — вы такая смелая леди, едете по Югу одна — после всего, что тут было, всех этих бунтов.

— Я знаю, но, кажется, теперь все спокойно.

Он хмурился, пока засовывал деньги в карман комбинезона.

— Когда я вернулся из Вьетнама, я прямо был потрясен — что здесь было, все эти демонстрации против войны.

— Вы были во Вьетнаме? — спросила Сара с внезапным интересом.

— Да, мэм. Первая дивизия, «Большая красная». Недавно вернулся, в мае.

— Мой брат был в 25-й пехотной. Его убили в мае, — скупо пояснила она.

Он покачал головой, выражая сочувствие.

— Очень жалко, мэм. Но знаете, тем, кто вернулся, тоже пришлось туго. Вот от меня, например, кое-кто из родственников просто отвернулся. Черт возьми, я же не лез туда впереди всех. Попал по призыву. Но как отнеслись к этому некоторые! Я прямо не знаю, куда идет наша страна.

— Я понимаю, что вы имеете в виду, — прошептала Сара. — Будьте осторожны, ладно?

— Да, мэм. И вы тоже.

Отъезжая, Сара взглянула на него в зеркальце. Он стоял в небрежно-мужественной позе, засунув кусок замши в карман. Она улыбнулась про себя. Жаль, что она не склонна к любви на одну ночь. Он что-то пробудил в ней, ну и, слава Богу. Он доказал ей, что она живая.

И еще — он первый из посторонних, с кем она заговорила о смерти брата. Удивительно, как легко это прорвалось. Родственную душу частенько находишь там, где вовсе этого не ждешь.

И впервые за много месяцев жизнь показалась ей не такой мрачной.

Вскоре Сара выехала на Речную дорогу, которая, следуя изгибам Миссисипи, вела из Нового Орлеана к Батон Ружу.

Медленно, словно в трансе, Сара ехала по заросшей мхом дороге, мимо импозантных особняков в стиле греческого ренессанса, стоящих по сторонам, в концах аллей, обсаженных мощными развесистыми виргинскими дубами. Часть домов выглядела ухоженной, другие ветшали; но и, придя в упадок, они не утратили величественного призрачного очарования. Саре мучительно захотелось, чтобы Брайан оказался рядом с ней и видел этот «Большой парад». Их обоих интересовали старые дома, и они даже несколько раз ездили в Саванну и Чарльстон осматривать особняки, построенные до гражданской войны.

Речные заливы, змеясь, подходили к дороге, мелькали болота, окруженные кипарисами и каменными деревьями, кишащие всяческой болотной растительностью — ряской, желтыми кубышками, огромными синими ирисами и водяными гиацинтами. Там плавали большие синие и белые береговые птицы, и плотная дымка, нависшая над водой, довершала эти картины субтропического великолепия.

Сара добралась до Меридиана только в начале пятого. Это был сонный городишко, стоящий к востоку от Речной дороги. Он походил на множество таких же городков Юга, встретившихся ей по дороге; он располагался вокруг главной площади, где стояло здание суда, построенное в колониальном стиле, и памятник в честь войны за Конфедерацию. Старики в соломенных шляпах с газетами в руках сидели, развалясь, на скамейках, жуя табак и коротая послеполуденные часы. По магазинам бродили покупатели. У аптеки чернокожий деловито чистил ботинки. На шатре кинотеатра висела афиша «Удивительного путешествия».

Как и говорил Болдуин, контору его найти оказалось очень просто: она была тут же на площади. Сара вспомнила его дружелюбный голос, протяжную речь образованного южанина. «Заходите сразу, как только приедете», — сказал он по телефону.

Сара поставила машину. Подойдя к старомодному фасаду с гравированными стеклами в больших окнах, она разгладила рукой складки на блузке и юбке. Когда она вошла, на двери резко задребезжал звонок.

Внутри было необычно: высокий потолок из белой жести и вращающимися вентиляторами. Худощавая женщина средних лет стучала на машинке. Поправив свои очки в металлической оправе, она посмотрела на Сару.