Влада Крапицкая - Разноцветная тьма

В этот момент ему прикатили кресло нашей начальницы, а на стол положили гарнитуру для прослушивания моей работы, чтобы он слышал и клиентов, поэтому пока зам по кадрам усаживался и надевал её, мы молчали.

— Как сегодня работается? — доброжелательно спросил он, удобно усевшись и надев наушник.

— Хорошо, — произнесла я.

— Устали, наверное?

— Как и любой другой работник.

— Много сегодня звонков поступило?

— Как обычно.

— Что-нибудь необычное или смешное случилось? — поинтересовался он и, наклонившись ко мне, заговорчески прошептал: — Я собираю случаи самых необычных звонков в колл-центры…

— Ничего такого не было, — прервав, ответила я, боясь, что он начнёт вспоминать какие-нибудь истории, которые мне неинтересно слушать.

Новый поступивший вызов прервал наше общение и, ответив клиенту, я мысленно взмолилась, чтобы проблема была действительно сложной и требующей времени для разрешения, но как назло, звонившему требовались адреса ближайших банкоматов в городе, котором он находился.

Не успела я продиктовать их и закончить разговор, как Климент Юрьевич снова ко мне немного склонился и с улыбкой сказал:

— Интересно, а как часто ваши клиенты говорят, кто у вас сексуальный голос?

— Как и всем остальным, минимум раз десять в день, — бесстрастно сказала я. — Это ведь требования банка — у всех работников колл-центра должен быть хорошо поставленный, приятный и успокаивающий голос, что некоторые, особо озабоченные клиенты принимают за сексуальность.

— Да, требование одно, — улыбнувшись, ласково сказал он. — Но голос не единственное ваше достоинство. Вам говорили, что у вас ещё и красивые глаза?

— Говорили. Спасибо, что отметили это, — произнесла я и чтобы создать видимость занятости, вывела на экран список заблокированных на сегодня банковских карт.

— Кхм, — зам кашлянул, пристально посмотрев на меня, собираясь ещё что-то сказать, но потом как будто передумал и полюбопытствовал: — Не любите комплименты?

— Почему же, люблю. Но только если они заслужены и правдивы, — честно ответила я. — Мне уже не пятнадцать и не двадцать, и я прекрасно знаю свои недостатки и достоинства, поэтому не интересно слушать ложь, чтобы потешить своё самолюбие.

— Понятно, — вымолвил мужчина, внимательно глядя на меня, а потом весело спросил: — И насчёт мужчин вы уже давно определились, да?

— Да, — я кивнула.

— И такие, как я, вызывают у вас отторжение?

— Ну… — протянула я, не зная, что сказать, чтобы не обидеть того, от кого зависит моя работа. — Не то чтобы отторжение, а заставляют насторожиться.

— Почему? — ласково спросил он и обаятельно улыбнулся.

«Точно заигрывается… С ума что ли сошёл? Потянуло на разведённых?» — пронеслось в голове, и я прищурилась, поглядывая на мужчину. «И как же тебя отшить, чтобы работу не потерять?.. Или попробовать быть откровенной? Он вроде с виду не самодур, который получив отказ, начинает мелочно мстить. Этот Климент скорее дамский угодник и любит всё решать без конфликтов».

— Не хотите отвечать? — поинтересовался он, видя мою заминку.

— Думаю — могу ли я быть с вами откровенной, — честно ответила я. — И как вы поступите, если я скажу вам правду. Уволите или просто перестанете замечать.

— Уволю или перестану замечать? — улыбка стала шире. — А почему только два варианта? Их намного больше. И сразу хочу заверить вас, что хочу только откровенности и точно не буду за неё лишать работы.

— Хорошо, буду откровенной, — ответила я и решила прояснить самый главный вопрос: — Скажите, вы что, заигрываете со мной?

— Вы, наконец-то это заметили? — мужчина улыбнулся ещё шире, а потом подмигнул мне и произнёс: — Да, заигрываю. Уже как вторую неделю и рад, что вы напрямую это спросили.

— Зачем вы со мной заигрываете? — спокойно поинтересовалась я.

— Вы мне нравитесь.

— Ну, это понятно, что раз заигрываете, то нравлюсь. А дальше? На что вы рассчитываете? Переспать со мной? Зачем? Думаете, что я как-то кардинально сильно отличаюсь от других девушек в постели?

— Переспать — это слишком банально, — ответил он, и я напряглась, ощущая циничные нотки в голосе, а мужчина тем временем, уже чуть мягче, продолжил: — Я не озабоченный подросток, который думает только о сексе. Я хочу больше, чем просто видеть вас в своей постели.

— И чего же больше? — скептично поинтересовалась я и поморщилась, уже приблизительно представляя, что он может сейчас сказать.

— Большего — это общаться с вами. Разговаривать, совместно проводить время, ухаживать за вами…

— Понятно, — сухо прервала я. — Но вы не думали, что я этого не хочу? Меня всё это не интересует…

— Простите, я видел ваше личное дело, где указывается, что вы разведены, и до меня дошло пару слухов о причине развода, — в свою очередь перебил он и ласково спросил: — Боитесь, что я, поступлю с вами точно так же, как ваш муж? Моя внешность вводит вас в заблуждение, и вы полагаете, что я буду, может ещё и хуже?

— Я ничего не боюсь, — равнодушно ответила я. — И действия моего бывшего мужа никак не влияют на моё отношение к жизни вообще, и к мужчинам в частности, и на мои взгляды и желания на данный момент. Я не из тех, кто по поступку одного человека судят обо всех людях в общем. Вы и четверти не можете знать о том, что я на самом деле чувствую. Сплетни не лучший источник информации. И мне дела нет до вашей внешности. Я вообще вас не рассматриваю, как человека, с которым хочу иметь какие-нибудь отношения или просто общаться. Но для вашего успокоения могу ещё сказать — дело не в вас. Я в принципе никого не желаю рассматривать на эту роль, потому что вполне комфортно и самодостаточно чувствую себя без мужчины.

— Вы что, хотите всю жизнь прожить вот так, одной? — недоверчиво спросил он.

— А вы хотите, чтобы я поделилась своими планами на жизнь? — уже немного раздражённо спросила я, начиная злиться, что так беспардонно лезут в мою жизнь, хотя я уже озвучила свою точку зрения.

— На изложение общих планов пока не претендую, но просто не могу понять, — зам по кадрам нахмурился. — Для женщин не свойственно желать одиночества…

— Вы уверены, что можете говорить за всех женщин и их желания? — спокойно перебила я. — Даже я, женщина, не возьмусь этого делать. И я лишь высказываю свою точку зрения.

— Ооо, я понял, — мужчина снова улыбнулся. — Вы, таким образом, пытаетесь спровоцировать меня ещё больше на ухаживания…

— Климент Юрьевич, я пытаюсь донести до вашего сведения только одно — мне не нужны ваши ухаживания и я точно не пытаюсь вас спровоцировать, — прервала я и холодно на него посмотрела. — Я просто хочу одного, чтобы меня оставили в покое и дали жить так, как хочу я.