Варя Медная - Суженый

— Здесь всё из списка, что мы наметили?

— Не совсем: не хватает «Перста судьбы» и «Антологии знаков и знамений» в двадцати томах, но я уже сделал запрос в несколько библиотек и букинистических лавок. Обещали ответить в ближайшее время.

— Библиотеки, лавки, магазины, частные коллекции, склепы — мне всё равно, где ты их достанешь, и во сколько это обойдётся. Главное, чтобы книги были у меня и как можно скорее.

— Слушаюсь, хозяин. Как только что-то появится, сразу дам вам знать. А сам тогда ещё раз проверю в замковой библиотеке, вдруг мы что-нибудь упустили?

Якул не стал спорить, хотя прекрасно знал: там ничего нет, он лично перепроверил содержимое стеллажей не меньше трех раз. Просто уму непостижимо — такая коллекция, и совершенно бесполезная! Ни одной ниточки, ведущей к Знаку.

Он машинально потер подбородок, хотя сыпи на нём не было. Тот поцелуй подействовал, хоть на этом принцессе спасибо.

— Иди, — сказал он, — а когда закончишь, возвращайся, поможешь мне с этими экземплярами.

— Да, хозяин.

Хоррибл поклонился и уже отвернулся, но замешкался.

Якул взял циркуль и приступил к измерениям.

— Что такое?

— Есть одна дама…

Циркуль прорвал карту, и Якул изумленно выпрямился.

— Не знал, что у тебя есть дама сердца.

— Нет, её нет, точнее технически есть, но не такого рода дама, о какой вы могли бы подумать. Вернее она, конечно, дама, но я не имел в виду, что вы о ней думаете, и…

— Я понял. И рад за тебя, Хоррибл, не нужно ничего объяснять. Если тебе требовалось моё благословение и пара свободных вечеров в неделю, стоило просто попросить.

Слуга вконец побагровел.

— Вы не поняли, мы с ней ни разу не виделись, просто ведем переписку весь последний год. Она исключительно эрудированная и чуткая женщина, поэтому заинтересовалась повестью «Невольница любви или бремя тяжкого выбора» в «Транскоролевском сплетнике». На этой почве и свели знакомство.

— Повестью? А ты-то здесь при чем?

Оказывается, в предыдущий раз слуга побагровел всё же не в полную силу. Вот теперь не осталось никаких сомнений.

— Потому что я её автор, — едва слышно прошептал он. — Госпожа К. узнала…

— Госпожа «К»?

— Да, так она подписывается. Разумеется, я не стал настаивать на том, чтобы она раскрыла настоящее имя, это было бы недопустимой вольностью с моей стороны, давлением и попыткой вторгнуться в границы личного пространства, на что я не имею никакого права. — Видя, что хозяин снова теряет терпение, Хоррибл заторопился. — В общем, под впечатлением от повести она узнала мой адрес у редактора газеты и сама первой написала. Сказала, что в восторге от истории и до сих пор не верит, что автор — мужчина, потому что считала нас неспособными так тонко передать душевные терзания героини, насильно выданной замуж за баснословно богатого красавца, но отрицающей свои чувства к нему, ввиду того, что не в силах смириться со своей золотой клеткой.

— Постой, то есть героиня не любит мужа?

— Нет, любит, но там есть много нюансов….

— Тогда ей не нравится жить в роскоши?

— Нет, роскошь она тоже любит.

— Супруг ограничивает её в чем-то? Заставляет работать? Запрещает видеться с друзьями? Тиранит? И сам он стар и уродлив?

— Нет, говорю же: молод, красив и богат, как король лепреконов. Никакого принуждения, ничего такого. Но не в этом суть: важно само ощущение.

Якулу сюжет интуитивно не понравился, хотя он так и не понял, чем именно. Наверное, слишком запутанный.

— Ладно, мы отвлеклись, что с этой твоей госпожой «К»?

Хоррибл явно хотел оспорить «твоей», но передумал и, помявшись, сказал:

— Так уж случилось, что эта дама частенько бывает в Потерии…

Лицо Якула тотчас сделалось бесстрастным. Он склонился над картой.

— Нет.

— Но я мог бы просто осторожно поинтересоваться, не возвращалась ли в город принцесса, и, возможно…

— Ты меня слышал: нет. Принцесса сказала, что вернется. Посмотрим, какова цена её слову. Неужели ты думаешь, что я опять стану гоняться за ней по всем известным королевствам? Мало я выставил себя на посмешище? Я скорее откажусь от вступления в Клуб.

Слуга вздохнул.

— Слушаюсь, хозяин.

— На этом всё? Больше никаких шокирующих признаний и дам с именем из одной буквы?

— Нет.

— Тогда ты свободен.

Когда дверь за слугой почти закрылась, Якул снова его окликнул:

— Хоррибл…

— Да?

— Чем заканчивается эта твоя история?

— Я ещё не решил, — застенчиво ответил тот. — Её публикуют частями, и до сдачи последнего эпизода почти месяц. Будет время подумать.

Напоследок слуга клятвенно заверил его, что пишет только в свободное от работы время, ночами, а свечи покупает из своего жалованья, и взял с Якула обещание ничего не рассказывать Атросу и Рэймусу про это небольшое хобби.

— Не дури, Хоррибл, у нас полно свечей. Зачем покупать?

После определенных препирательств слуга пошёл на уступку, согласившись считать свечи вкладом хозяина в творческих личностей.

Когда он вышел, Якул отложил циркуль и устало откинулся в кресле. Сумасшедший замок. И он сам сумасшедший, раз не может выкинуть из головы тот поцелуй.

Глава 2

уроки коварства от профессионалки

Мадам Лилит вскочила при виде нас. Цепкий взгляд обежал меня с ног до головы, и из горла первого советника вырвался вопль разочарования.

— Ты не принесла!

Эол Свирепый невозмутимо шагнул вперед и, встав на одно колено, протянул ей рюкзак. Она брезгливо отодвинулась:

— Что это?

— Я выполнила свою часть сделки, — пояснила я, — принесла то, что вы просили. Теперь выполните свою.

Мадам Лилит схватила рюкзак.

— Осторожнее!!

Лишь благодаря отменной реакции первого советника хрустальная жаба не разлетелась вдребезги о пол. Лицо мадам Лилит покраснело от натуги — груз и для неё оказался слишком тяжелым. Глюттон Медоречивый предложил помощь, но она довольно резко отказалась, осторожно вынула содержимое и отшвырнула рюкзак.

Я затаила дыхание: вдруг она прямо сейчас обнаружит, что документ испорчен в самых важных местах и аннулирует сделку?

Какое-то время первый советник зачарованно рассматривала свиток, нежно поглаживая его, потом спохватилась.

— Разве я сказала: принеси документ и ни в коем случае не забудь про жабу?

Я хмыкнула.

— Попробуйте отделить их друг от друга.

Она попробовала. У неё тоже ничего не вышло.

— Как это понимать? — недовольно спросила она. — Что ты сделала?

Как же мне надоел этот вопрос! Я скривилась: