Сломленная истинная - Ивина Кашмир

честно. Сидишь на пороховой бочке, ей-богу...

— Давайте начнём с общей программы, а там и до узкоспециализированной доберёмся.

— Конечно, конечно, — закивал Дарквуд так активно, что капюшон сполз, открывая вид на морщинистую кожу, усыпанную татуировками. — Спешить точно некуда. Но одно знаю точно, моя внучка — гений.

Он говорил что-то ещё, то и дело осыпая меня комплиментами, но я уже не слушала, погрузившись в мрачные размышления.

Участвовать в войне я не намерена. Ни на чьей стороне. Я не для того прошла путь страданий, чтобы погибнуть в кровавой бойне за интересы совершенно чужих мне людей.

Нет. Мне это уж точно не нужно. Мой путь будет прямым, как палка. Выучиться, отомстить и зажить счастливой жизнью. Теперь у меня есть силы и Эш. Со мной точно всё будет в порядке.

К тому же я не настолько глупа, чтобы не понимать: настанет час, и матушка Тьма потребует расплаты. Что именно она у меня попросит — неведомо, но я точно знаю, что цена мне не понравится. Поэтому я хочу жить, думая только о себе. Вдруг однажды меня не станет, и я не хочу, чтобы моя жизнь так и осталась одним большим клубком страданий.

После тренировки я решила прогуляться на свежем воздухе и подумать о насущном. Заворачиваю в один из тёмных коридоров, напряжённо думая о том, есть ли у них здесь стипендии, как вдруг... чья-то рука вцепилась в плечо и резко дёрнула назад.

Меня рывком впечатали в холодный камень, выбив из лёгких весь воздух.

— Добрый вечер, луковая поганка, — горячее дыхание Рейнарда опалило губы. — Как поживаешь?

— Простите, — начинаю глупо хлопать глазами, — мы знакомы?

— Вы только посмотрите, какой смелой она стала, — восхищённо бормочет, продолжая вдавливать меня в стену. — Это такой способ зацепить меня?

— Не понимаю, о чём вы, — говорю, вскидывая голову. — Если вас не затруднит, то я...

— Затруднит, розочка. Затруднит, — цокает, сверкая зелёными глазами. — Ты вчера испачкала мою одежду, я уже молчу о въевшемся запахе гниющей плоти...

— Вы же всегда голым щеголяете, — усмехаюсь, скапливая в кулаке тьму. — О какой одежде речь?

— Так бы и сказала, что жаждешь внимания, — он подцепляет подбородок пальцем, заставляя смотреть на себя. — Я мог бы... уделить тебе внимание. Чего ты хочешь? Могу научить целоваться. Свежи в памяти твои сухие губы и неумелые движения языком.

Боже, он больной...

Я тогда даже рот не открыла, не то что отвечать на его поцелуй.

Больной, самодовольный мерзавец.

— Конечно, — выдавливаю с натянутой улыбкой. — О таком я и мечтать не могла. Где и когда?

Принц скользит по моему лицу задумчивым взглядом, не спеша отвечать.

— Сегодня ночью придёшь в мои покои.

— Приду, — пылко заявляю, разжимая кулак и отпуская тьму. Мне она пока не понадобится. Ситуация решилась мирным путём. — Как не прийти-то?

— Отлично, — говорит, большим пальцем проведя по моим губам. — Наглядно всё покажу и расскажу. Тебе понравится, розочка.

Луковка. Розочка. У принца определённо какие-то проблемы с головой.

Смотрю в его зелёные глаза и вспоминаю свои.

Мои почернели безвозвратно.

Чёрный дракон — один из тех, кто вколотил гвоздь в гроб прежней Майи. Ну как я могу держаться от него подальше, если всё моё нутро хочет отомстить ему? И пусть он хоть трижды принц. Никакого трепета или страха. Лишь желание как следует насолить.

После нашего тет-а-тет в коридоре на плече материализовался Эш.

— Слов нет, — мрачно изрекает, нахохлившись. — Мы в большой зад...

— Молчи, — шепчу я, юркнув в коридор.

Глория встретила меня привычным визгом. Она сидела в своей комнате с перевязанной рукой и при моём появлении чуть в обморок не упала.

— Ты кое-что должна для меня сделать, дорогуша, — тихо говорю, делая несколько шагов назад.

— Не подходи! — верещит, выставляя перед собой здоровую руку.

— Перестань истерить, — устало говорю. — Дело, на которое я тебя отправлю, тебе понравится.

— Что?

В тусклом свете факела её веснушки кажутся кроваво-красными.

— Пойдёшь к Его Высочеству в покои. Он будет тебя ждать. Надеюсь, понимаешь зачем?

Глория мгновенно меняется в лице. Враждебное выражение сменяется на одухотворённое.

— А что... а зачем...

— Просто пойдёшь. Ясно? Он будет рад...

Долго уговаривать не пришлось.

К десяти часам вечера я вылепила из Глории... себя. Переодела её в свои вещи, перекрасила волосы и накинула на лицо вуаль. Перебинтованную руку пришлось спрятать под плащ.

— Если выполнишь всё, как я сказала, завтра я сращу твою кость.

— Ладно, — цедит, пальцами разглаживая длинные, русые волосы. — А он точно будет рад меня видеть?

— Естественно.

Покои Его Высочества занимают весь этаж северной башни. Сюда вела длинная, витиеватая лестница, которую я возненавидела сразу, как только моя нога угадила в межступенчатую щель.

Глория дрожала от волнения, то теребя подол платья, то прикусывая губу. Ещё бы! Вот-вот должна сбыться её девичья мечта: прикоснуться хотя бы кончиком пальца к своему кумиру.

Я издалека наблюдала, как она переминается с ноги на ногу и нервно сжимает ладони. Она низко опустила голову, чтобы он не разглядел лица.

— Хорошая девочка, — хрипло сказал Рейнард, шагая навстречу. — Я знал, что ты придёшь.

Она судорожно кивнула, не смея поднять глаз. Рейнард обнял её, прижимая к себе, и уже склонился, чтобы взять «Майю» за подбородок.

И вот в этот момент случилось то, ради чего я всё и затеяла.

Из-под её груди, прямо у сердца, вырвался тускло светящийся шар — вязкий, мутный, пропитанный тьмой. Он лопнул с отвратительным чавкающим звуком, разлетевшись густым облаком вони.

Запах разложения и серы накрыл коридор. На его тело и лицо осело липкое коричнево-зелёное месиво.

Глория завизжала, не понимая, что произошло, и бросилась к нему, но её руки были все в этой слизи, и чем сильнее она пыталась ухватиться за Рейнарда, тем больше пачкала его.

— Что за… — рык дракона потряс стены. Он отшвырнул её от себя, глаза полыхнули ярко-алым. — Майя!

Мой смех больше напоминал хрюканье. Я сиганула прямо в окно, опасаясь быть схваченной. Упав в кусты, смеялась так, что болели рёбра.

Отсмеявшись, воровато огляделась и побежала в сторону лестницы, ведущей в подвалы.

Глава 29

Прятаться от Рейнарда в подвалах не особо приятное