Добыча верховных змеев - Яна Уварова

из стражей и в ее шею снова вонзаются клыки.

Я едва не вскрикиваю. Слишком много яда. Она не выдержит.

Впрочем Кина не в том состоянии, чтобы понимать происходящее.

Девушка бьется в сладкой агонии, пока красивые мужчины по очереди впиваются в ее губы и целуют грудь и бедра.

Ласки распыленных похотью нагов набирают обороты. Они проникают в ее тело пальцами, заставляя Кину со стоном выгибаться дугой.

– Мне не нравится, – выдыхаю я.

– Ты лжешь, – тихо усмехается Раунд. – Тебя происходящее возбуждает.

Хочу оспорить. Сказать, что он не прав.

Но я вижу как темноволосый наг пристраивается между широко разведенных ног девушки. Трется огромной головкой члена о ее лоно, а затем насаживает Кину на себя.

Первые движения осторожные и размеренные, а затем он ускоряет темп.

Второй наг сжимает бедра Кины и проводит ладонью между половинками ее попки.

Я знаю, что он тоже сейчас войдет в нее.

Неотрывно наблюдаю и чувствую, как учащается и тяжелеет мое дыхание. Между ног предательски пульсирует.

Порочное зрелище меня действительно возбуждает. Я не готова это принять. Краска бьет в лицо. Кажется, я сейчас сгорю на месте.

Второй мужчина толкает Кину на грудь соратнику и берет ее сзади. Они двигаются синхронно, вколачиваясь в хрупкое тело. Девушка извивается, обнимая ногами узкие бедра брюнета.

Это так грязно и порочно.

Сходящая с ума Кина между двух мужских тел, что ритмично трахают ее.

Обжигающее дыхание Раунда и его руки…он ласкает мою шею, спускаясь к ключицам и снова поднимаясь выше. Другой ладонью нежно обхватывает мою талию, гладя большим пальцем живот.

Гортанный стон Кины бьет по перепонкам. Девушка ненадолго затихает, пока мужчины с последними особенно мощными движениями кончают.

Между моих ног становится влажно. Ерзаю, сжимаю колени. Невольно прижимаюсь к Раунду. Он тоже возбужден. Набухшая мужская плоть выпирает и я чувствую ее через плотную ткань его штанов.

Шумно сглатываю. Раунд догадывается о том, что я испытываю. Не вижу его лица, но понимаю – он улыбается.

Стражники не дают Кине передышки.

Ее ставят на четвереньки. Белокурый наг заполняет собой рот девушки. Брюнет, опустившись на колени, проводит языком по ее промежности. Кина беспомощно и сладко мычит. Брюнет заставляет Кину расставить ноги шире и входит. Неистово и резко. Она прогибается в пояснице. Хлюпающие звуки резкого соприкосновения тел разносятся по тренировочной площадке.

Это зрелище становится невыносимым. Мое желание накаляется до предела.

Кровь в моих венах бурлит. Словно в ней вскипает яд.

Хуже всего то, что я хочу оказаться на месте Кины. Мерзко от осознания, но я не привыкла лгать себе.

Ладонь Раунда внезапно спускается ниже пупка, комкает легкую ткань и касается моего лона.

– Ты мокрая, – шепчет наг, обводя налитый соками клитор.

Я ловлю стоны Кины и мужчин. А сама еле сдерживаюсь. Пальцы Раунда медленно ласкают меня, пока стражники развлекаются с Киной.

Не в силах бороться с острыми ощущениями, ставлю ногу на выступ, раскрывая себя перед нагом.

Мускулистые тела стражей блестят от испарины. Напряжение от близости делает их невероятно рельефными.

Они меняют позы, неистово вколачиваются в девушку и доводят до оргазма снова и снова. Она кричит, просит еще.

В какой-то момент у меня темнеет глазах. Раунд обводит горошину моего клитора и надавливает. По телу проходит мощный электрический разряд. Мужчина накрывает мои губы ладонью, пока я содрагаюсь в чувственной лихорадки.

Произошедшее не укладывается в голове. Я чувствую себя так, словно перешла за запретную черту и оказалась во тьме.

Дыхание Раунда по-прежнему оседает на моей щеке, пока его руки скользят по внутренней поверхности моих бедер, размазывая влагу.

С глаз спадает пелена.

Кина обессиленная падает на брюнета, который двигая упругими бедрами, таранит хрупкую девушку.

Шоу подходит к концу.

Похоже все желающие мужчины удовлетворили свою похоть и теперь бесчувственную девушку уносят на руках.

– Вы чудовища, – шиплю онемевшими от шока губами.

– Неужели? – скалится Раунд. – Не ты ли сейчас стонала от моих рук и текла, наблюдая за тем, как твою бывшую служанку имеют во все ее узкие дырочки?

Его заявление звучит как пощечина. Вздрагиваю и отшатываюсь.

– Ты заставил меня на это смотреть!

– И тебе это понравилось, разве я не прав?

Опешив, я всматриваюсь в бесконечно прекрасное мужское лицо.

Да, отчасти он прав. Согласна.

Но я хотя бы испытываю сожаление, которое я не замечаю ни в его невозмутимых чертах ни в глазах, спокойных как гладь омута.

– Что с Киной будет в дальнейшем?

Мужчина безразлично пожимает плечами.

– Понятия не имею. Меня не волнует ее судьба. Скорее всего попадает в средний или нижний гарем, где будет ублажать стражей или вышестоящих. Вы в любом случае с ней пересекаться не будете.

– Ты так легко говоришь об этом… – я роняю челюсть. Его слова пугают и разбивают мое сознание вдребезги.

Неожиданно его ладонь сжимает мою руку выше локтя и он рывком тянет меня на себя.

Грудью упираюсь в его торс и как могу, стараюсь отстраниться.

Он заглядывает в мои глаза и мне кажется, что меня сейчас испепелит полыхающее ядовитое пламя в черных зрачках напротив.

– Я не понимаю, что ты от меня хочешь услышать? – хищно шепчет он мне в губы. – Ты до сих пор не можешь принять свою природу. Это не сложно. Но ты сопротивляешься.

– О чем ты? – мотаю головой. Правда не понимаю.

– Ты очень развратная игрушка, но не хочешь это признать. Это не надолго.

Кровь ударяет в виски. Я взбудоражено вырываюсь.

– Пусти! – выдергиваю руку. Отшатываюсь.

Шевелю онемевшими губами и не понимаю, что я хочу сказать.

Сознание плывет от вороха мыслей. Голова кружится. Все, чего я желаю – побыстрее убежать. От него. От них. Куда угодно.

В итоге срываюсь с места и бегу в глубь дворца.

Пока не скрываюсь за широкими колоннами и очередным поворотом – чувствую спиной прожигающий насквозь взгляд Раунда.

Оказавшись в комнате, падаю на кровать. Обнимая подушку, сворачиваюсь калачиком.

Мне жаль Кину.

И я солгу себе, если скажу, что произошедшее не сотрясало мой внутренний мир. Нет, полное осознание ударяет по мне ураганом и землетрясением.

Я долго лежу без движения, пока тяжелая дверь не распахивается и в нее не входит Герон.

То что это именно он, а не кто-то из его братьев, догадываюсь по шагам. У него своя поступь.

Как ни странно, но я по мере тесного знакомства с Раундом и Героном у меня стало получаться не глядя их различать.

Он приближается, я не шевелюсь.

Горячая ладонь опускается на мой лоб и убирает упавшую на