Ее свирепые звери. Начало - Э. П. Бали

class="p">— Тебе следует поехать в Академию, где мы сможем обеспечить твою безопасность.

Почему каждый мужчина поблизости думает, что я принадлежу ему? Я тут же ощетиниваюсь, встречаясь с ним взглядом. Я не собираюсь в еще одно место, где мужчина считает, что может контролировать меня.

— Это место для преступников и диких оборотней. Мне там не место.

— Мне все равно, Аурелия. Ты нужна нам там, где мы сможем присматривать за тобой, пока будем охотиться за остальными. Там ты будешь в безопасности. Ты все еще можешь получить образование, мы предлагаем ряд курсов целительства для оборотней. Это то направление, в котором ты хотела строить карьеру, не так ли? Целительство?

Он знает обо мне гораздо больше, чем мне хотелось бы. И кто такие мы? Совет? Конечно, они приложили к этому руку, решив, что я виновата в смерти Полупернатого. Блядь.

Я раздраженно хмурюсь, глядя на свои скрещенные на груди руки. Этот мужчина планирует мою жизнь так, как будто я не имею права голоса в ней. Но у меня есть что сказать. С одной стороны, в Академии я буду в безопасности от своего отца — доступ к ученикам закрыт для всех, включая членов Королевского Двора. Там будет полно людей и возможность увеличить мою силу. А еще мне не придется беспокоиться об оплате за обучения. Все в Академии финансируется Советом.

Я поднимаю голову и смотрю на этого льва, прекрасно понимая, что они послали за мной заместителя директора Академии для диких, потому что у меня большие неприятности. У меня никогда раньше не было неприятностей из-за чего-либо, и это незнакомое, гложущее чувство.

Но если я пойду туда и они притащат моих суженных, мы все окажемся в одном колледже, и я буду вынуждена взаимодействовать с ними.

Нет, я ни за что не поеду. Я бросаю взгляд на свою сумку, все еще растрепанную на пассажирском сиденье, и думаю о том, как мне выбраться. У львов, как и у других хищников, сильный инстинкт преследования. Если я просто сбегу, он будет не в себе от радости преследовать меня несколько дней. Взглянув наверх, я вижу ясное небо. Практически безоблачное. Я могу это сделать.

Я стискиваю челюсть и разжимаю руки в притворном поражении.

— Ладно.

— Хорошо, — он выпрямляется так плавно, словно сделан из воды, и разворачивается на каблуках, направляясь к моей пассажирской двери, наверное, чтобы забрать мою сумку.

— Моя машина ждет за углом, — говорит он, доставая телефон из кармана. — Я дам знать водителю.

Я сердито смотрю на него, бросаюсь обратно в машину со стороны водителя и хватаю свою сумку, прежде чем он успевает открыть дверь.

Он хмуро смотрит на меня через ветровое стекло, и я качаю головой, поднимая свою сумку и быстро соображая, что я могу взять с собой. Наличные. Это все, что я могу взять. Телефон — большая потеря, но с этим ничего не поделаешь. Я запихиваю денежный комок в рот, испытывая страдание, когда смотрю на свою прекрасную «Мэйзи».

Прощай-прощай, старушка.

Лайл шагает по подъездной дорожке в сторону дороги, ожидая, что я последую за ним, как послушная ученица под его контролем. Что ж, сам дурак, потому что я бегу в противоположном направлении с пачкой наличных во рту. Лайл издает вопль, когда мои кроссовки начинают стучать по гравию. Я совершаю один прыжок, принимая форму орла, одежда и обувь падают вокруг меня. Я отчаянно бью крыльями, и Лайл издает довольно отчетливое «Блядь!» — что только доказывает, какой он все-таки мудак, раз говорил мне следить за языком. Я поднимаюсь в небо и слышу, как модельные туфли Лайла быстро шуршат по гравию вслед за мной.

Я угадала правильно, он не из тех зверей, которые полностью перевоплощаются на публике, не то чтобы это имело значение — сейчас я на одной линии с крышей мотеля и нашла надежный ритм своим крыльям. К тому же я переоценила размер своего клюва, и наличка соскальзывает вбок. Я пытаюсь поймать ее, изо всех сил стараясь не потерять равновесие крыльями.

Это бесполезно. Деньги вываливаются у меня из клюва, и я смотрю, как они падают прямо на парковку мотеля, где Лайл Пардалия ловит их широкой загорелой рукой. Он снова поднимает взгляд, и на его красивом лице появляется поистине устрашающее выражение, когда он хмуро смотрит на меня.

Ругаясь пятью разными способами, я оставляю все это позади и концентрируюсь на взмахе крыльев, чтобы обрести свободу.

Глава 23

Аурелия

Моя орлиная форма не является панацеей от моей проблемы. Лайл получит доступ к группе захвата, которая выслеживает диких и бешеных зверей и забирает их в тюрьму, или, если им меньше двадцати пяти, в Академию Анимус для реабилитации и образования. В эту группу захвата войдут крылатые звери, хорошо обученные охоте.

Я всё ещё не понимаю, как он смог меня найти. И я не знаю, как быстро он сможет собрать группу захвата, или сколько у него, как у льва, займёт времени снова меня выследить, поэтому я не чувствую себя в безопасности. Ему будет неловко возвращаться без меня, а у львов большое эго, своим размером оно уступает только драконьему. Он не остановится, пока не найдет меня, я просто знаю это.

Значит, я должна быть умнее всех остальных.

Я сосредотачиваюсь на том, чтобы набрать как можно больше высоты, и направляюсь на север, как и планировала с самого начала. Итак, у меня нет своей машины. Возможно, это скрытое благословение, потому что путешествия для меня теперь не имеют границ, и с моим орлиным зрением я смогу увидеть любого, кто приближается с земли или с воздуха. Если мне удастся найти высокое дерево, на котором можно устроиться на ночлег, я даже смогу поспать как птица одну или две ночи. Еще немного, и я, скорее всего, сама одичаю, позволив своей аниме взять верх в ее зверином мышлении. И все, что моя анима хочет сделать прямо сейчас, это найти моих суженых. Нет, мой человеческий мозг должен все время находиться под контролем.

Я не могу поверить в свою ужасающую удачу. За неделю мне удалось найти трех своих связанных судьбой, а двое других знают, как я выгляжу из-за моего небольшого зова сирены той ночью. И теперь они, Лайл-гребаный-Пардалия и Совет охотятся за мной. Дикарь, вероятно, учуял мой запах после той единственной катастрофической ночи, и если он будет следовать своим инстинктам, он в мгновение ока выследит меня пешком.

Образ того, как он стоит надо