Позор рода, или Выжить в академии ненависти - Анастасия Милославская

вызвал меня вчера, в вечер пятницы. Я пошла к нему терзаясь страхами и сомнениями, но он просто указал мне на кучу немытых колб, котлов, ложек, мерных стаканов и прочего, что осталось после занятий старшекурсников. Уверена, он копил это добро всю учебную неделю.

Шейдмор велел всё вымыть, а сам погрузился в книгу, время от времени что-то записывая.

Я закончила аж за полночь, проклиная всё на свете. Руки и спина болели нещадно. Но всё-таки набралась смелости спросить, всегда ли я буду посудомойкой в лаборатории? Не то чтобы я была против, просто мне показалось, что Шейдмор говорил о чём-то другом в прошлый раз.

На мой вопрос преподаватель просто посмотрел на меня, как на надоедливое насекомое, а затем протянул несколько золотых монет, сказав, что пока что он ведёт подготовку к тому, где понадобится моя помощь, и мне не следует лезть не в свои дела. Мол, мне нужно просто делать всё, что он велит.

Я взяла деньги, не поверив своим глазам. Это было очень-очень много! Он мог попросить какую-нибудь работницу столовой помочь ему, и вышло бы в разы дешевле.

И раз я теперь немного разжилась деньгами, мы с Джули собираемся зайти за учебниками, я теперь смогу купить не все, но какую-то часть. Моему счастью нет предела!

Пусть Шейдмор смотрит на меня как угодно, зато я смогу без проблем учиться, если он всегда будет так платить.

— Смотри, Лина с Ханной пришли в парк, — голос Джули становится напряжённым. — Может уйдём?

— Нет, мы не станем бегать от них, как трусихи.

Я смотрю туда, куда указывает подруга.

Они действительно стоят в паре десятков метров от нас. Я вижу, что Ханна целует в щёку того самого беловолосого дракорианца, который обычно ходит вместе с Майроком.

— Это её парень? — задаюсь вопросом вслух я.

— Нет, Рикард её кузен по матери, — поясняет Джули. — Насколько я знаю, они дружны с детства.

Я продолжаю наблюдать за ними с неприязнью. Этот Рикард мне не понравился ещё в нашу прошлую встречу.

— Кажется, моя сестра от него в восторге, — подмечаю я, глядя, как Лина наматывает на палец свои золотистые локоны и кокетливо заглядывает в глаза белобрысому Рикарду.

Вдруг сестра замечает мой взгляд. Хмурится, что-то говорит друзьям, а затем идёт к нам.

Джули начинает нервно возиться на лавке. Мне и самой уже мороженое в горло не лезет. Я не боюсь Лину, но она неимоверно раздражает, а это портит аппетит.

— Можно тебя на пару слов, Дея? — холодно спрашивает сестра, даже не здороваясь.

Едва мы отходим в сторону, она тут же принимается шипеть:

— Хватит глазеть, иначе кто-нибудь подумает, что такой изгой как ты со мной общается.

Великие Легенды… у неё паранойя. Никто бы даже внимания не обратил, если бы она сама не стала лезть ко мне. Я едва не закатываю глаза.

— Кто-нибудь это твой Рикард? И ты сама сейчас ко мне подошла, — вполне резонно подмечаю я, усмехаясь.

— Как ты смеешь так пренебрежительно о нём отзываться? — Лина широко распахивает глаза. — Ты хоть знаешь, кто он такой и кем скоро станет?

Глава 12.2

Я бросаю на сестру скептический взгляд. Рикард ещё один наследник и богач. Велика заслуга, в Пиках таких полно.

— Ну и кем? — скучающе спрашиваю я.

Лина оскорблённо поджимает губы:

— Ты вообще сбрендила! Он тот, кого избрал сам Великий Бог.

Конец фразы сестра говорит с придыханием, а затем невольно бросает на блондина полный обожания взгляд.

Всем известно, что тело Легенды смертно. И уже давно ходят слухи, что Варгас Даренквойд-Ашрикан скоро сменит телесную оболочку. Резонно, что он выбрал кого-то из огненного домена.

Эта практика довольно жестока. Личность того, чьё тело забирает себе Легенда, просто исчезает, отдав свою жертву в виде тела Великому Богу Дракону.

И Легенда может забрать любого. На всё его воля.

Раньше я много думала над этим. Может ли создатель забирать жизнь, чтобы существовать самому? Жрецы говорят, что это честь стать сосудом Великого Бога. Я же считаю, что это сродни тому, что ты добровольно пойдёшь на меч.

Но такие мысли лучше держать при себе. В Андраксии за подобные заявления можно лишиться головы.

— Видимо, этот Рикард силён, раз Легенда выбрал его. Но тебе какое дело?

Я спрашиваю, и тут до меня доходит. Она что же метит в любовницы Великого Бога? Говорят, после того, как Легенда забирает тело, часть привычек прошлого владельца сохраняется. Бывало, что Легенды продолжали отношения с женщинами, которые были по вкусу прошлому владельцу тела.

Но они брали их не в качестве жён. Вовсе нет.

Быть женой Бога — это бесценный дар, который недоступен нам смертным.

Легенды забирали их в качестве рабынь для удовлетворения потребностей тела. Осыпали их золотом и богатствами. Возвышали над остальными. Только вот долго такие женщины не живут. Да и слухи гуляют разные…

— Я просто отношусь к Рикарду с уважением, — хмыкает Лина. — Тебе не понять.

— Да ты собралась соблазнить его, — я смотрю сестре в глаза, считывая её реакцию. — Хочешь стать любовницей Бога?

— Бред не неси! — шипит она.

— А Сина знает? А дядя Оскар? Как они к этому отнесутся?

— Замолчи! Только попробуй кому-то ляпнуть подобное! И что ты вообще здесь делаешь? Откуда у тебя деньги на мороженное?

Лина ударяет по рожку, и он падает на землю. Я в принципе уже наелась, но её поведение переходит все границы.

Я хватаю Лину за запястье, больно сдавливая. Слабой я никогда не была.

— Ай! — пищит она негромко, оглядываясь по сторонам.

Я вижу, что она боится скандала. Боится показаться в дурном свете перед этим придурком Рикардом.

— Отвали от меня, иначе пожалеешь. Знаешь ведь, что я не шучу, — медленно произношу я. — Я найду на тебя управу.

— Знаю, ты та ещё сволочь, — сквозь зубы говорит сестра.

— Вот и держись подальше от меня вместе со своей ядовитой подружкой, — говорю я всматриваюсь в голубые глаза сестры.

Возле моей руки начинают клубиться тени.

— К тебе вернулась магия! — восклицает Лина. — Мы-то уже думали, может ты бракованная и тебя отчислят.

Значит, она наблюдала за мной. А «мы» это мачеха и дядя. Никому лучше не знать, что у меня проблемы с арканной нитью. Пусть думают, что магия полностью восстановилась, так безопаснее.

Я отпускаю запястье сестры, она разворачивается и, кипя от негодования, идёт прочь к своим дружкам. Натягивает улыбку до ушей, когда смотрит на этого придурка Рикарда. Они все глядят на него с подобострастием. И как я раньше