Невеста для Сводного, или Ненависть - это Любовь (СИ) - Ева Кофей

На этом Вельвет не выдерживает и отвешивает ему хлёсткую, тяжёлую пощёчину. А в ответ, как всегда, получает смех. И затем удар — на сдачу.

Он отлетает к стене. Джорж за миг возникает рядом и поднимает его за грудки. Вельвет выворачивает его руку, выбирается из хватки и сдавливает горло так, будто хочет переломать шею.

Джорж хрипит и проходится по спине Вельвета болью, что вызывает жгучая, неудержимая магия.

Вельвет падает, стиснув зубы, бледный как мел.

— Я не отдам за тебя дочь, — в глазах Марлен сверкает решимость, она же чувствуется в голосе.

Джорж уверен, что переубеждать её нет смысла, а потому бросает Вельвету насмешливо:

— Так как вы у руля этого так сказать клана, я вызываю на дуэль именно вас. Потом, возможно, и ваш сыночек подтянется, я не против.

Вельвет, пошатываясь, поднимается.

— Я принимаю вызов.

Глава 35. Дуэль

Клара просыпается от яркого белого света, заполнившего всю комнату, словно чашу, до краёв. Она прикрывает глаза рукавом сорочки и морщится, пытаясь понять, что происходит.

— Урахад, — хриплый шёпот спадает с губ. — Это сегодня? Почему… сегодня…

Она не может вспомнить, что было вчера. Как закончился ужин с Марком, когда она пошла спать…

Раньше ничего подобного с ней не случалось.

Открывается дверь, заставляя вздрогнуть от скрипа. В комнату заходит Марлен в длинном платье из красного бархата с чёрным, туго затянутым корсетом.

— Почему ещё в постели? Чем ты занималась всю ночь?

Строгий голос, как и всегда.

Но странно, что мать не послала слуг, а пришла сама.

Их встречи один на один скорее исключение, чем правило.

Потому что…

Потому что… должно быть так поступают все матери.

Кларе не у кого спросить. Она спускает ноги на холодный пол, прочищает горло и отвечает:

— Я не помню…

— Слишком много выпила? Там Вельвет отстаивает тебя на дуэли. Выгляни хоть, ради приличия.

— Что?

Клара тут же подрывается с места и спешит накинуться на себя платок, чтобы выбежать из комнаты прямо так.

Марлен, разумеется, не даёт ей это сделать.

— Не позорься! Приведи себя в порядок и спускайся.

— Что за дуэль… И разве Урахад сегодня?

— А ты не видишь по солуму? Мы решили не отдавать тебя за лорда Вангорда.

— Но как же слово?

Мать ничего не отвечает и выходит из комнаты. Всё так странно. Клара готова поклясться, что праздник не должен был наступить так скоро. А дуэль… разве не станет это решение последним гвоздём в крышку гроба клана Харш?

У них нет ни одной достойной причины, чтобы отбрить Джоржа.

Но это сейчас не так важно, как жизнь Вельвета, которой он рискует из-за неё.

Клара даже не проверяет свои подарки для праздничного настроения, чтобы убедиться в том, что мир не перепутал дни и не сошёл с ума.

В мысли то и дело врываются последние слова сводного брата. А ещё стальная решимость в его льдистых, холодных глазах.

О, небо, пусть хотя бы он не наделает бед!

В тёплом молочно-белом платье, сшитом специально на Урахад, с традиционными узорами, кое-как закрепив косицу и пистолет, Клара выбегает из комнаты и спешит на задний двор, где есть место для такого мероприятия как дуэль.

Они хотя бы не договорились стреляться! Тогда у лорда Вангорда было бы больше шансов.

Она выдыхает. Отчим втайне учил её сражаться, это и являлось их маленькой тайной, скрытой от Марлен. И причиной мозолей на руках и рефлексов, которые в любой непонятной ситуации заставляют наступать и делать выпад первой.

Вельвет прекрасный воин, и едва ли Джорж, сколько бы в нём не было гонора, сможет одержать вверх.

Вот только, что будет считаться победой?

Ведь оба уже ранены…

Неужели…

Смерть?

Вдребезги поломанные мечи и клинки валяются в метре от мужчин. Оба с обнажённым торсом и кровоточащими ранами. Задели друг друга, но не смертельно. Извели оружие, и теперь вынуждены биться без него.

И весь этот ужас творится в священный праздник, в который даже словесная ссора считается дурным знаком.

У Клары судорожно колотится сердце, и кружится голова. Она не сводит взгляда с Вельвета, уворачивающегося от точных, тяжёлых выпадов и ударов. Несмотря на залитую кровью грудь, лорд Вангорд держится уверенно. Слишком уверенно для молодого человека, никогда не знавшего настоящего сражения. Словно отражая тактику Вельвета, он не даёт даже коснуться себя, а когда всё же делает это, в этом видится острая насмешка, едкое издевательство. Мол, неужели ты правда купился на это, я не чувствую боли, ты не можешь мне навредить, я лишь позволяю тебе думать об обратном, играю, чтобы потом нанести решающий удар…

Клара сцепляет зубы.

Откуда у мерзавца такая подготовка?

«Если бы здесь был мой отец, он бы давно справился…» — мысль, впрочем, тут же тонет тяжёлым камнем.

Лорд Вангорд будто издевается. Изматывает такого воина, как Вельвет, в мёртвенно-белом свете солума, ухмыляется и то и дело переводит на неё горячий взгляд, словно его самого и не пытаются убить.

Редкие снежинки валятся вниз, мёрзнут руки, их так и хочется согреть.

Например, о револьвер…

Клара отвлекается на мгновение, чтобы проверить, нет ли рядом Марка, но тут же слышит пронзительный крик.

Того, кто считает её дочерью.

— Вельвет!

Марлен рядом не проявляет никаких эмоций, несмотря на то, что жизнь её семьи станет адом, если исход дуэли будет таким.

Вельвет валится на снег, тот тут же окрашивается алым и тает.

Миг растягивается, Клара умудряется заметить, как красиво снежинки исчезают в крови. Вместо звуков у неё — биение собственного сердца. Вместо мыслей — туман.

Лорд Вангорд, довольный, источающий тёмную, тяжёлую энергию, отходит от своего поверженного соперника и ухмыляется.

Глядя ей в глаза.

Глава 36. Кое-что

Впервые за долгое, долгое время Клара не кидается вперёд, а отступает на шаг, чувствуя, как сердце, будто стеклянное, раскалывается и режет изнутри сотней осколков.

Лорд Вангорд собирается подойти к ней.

Ей так дурно, так страшно, что рука даже не тянется к револьверу.

Залитый белым светом Урахад становится ватным и грязным от крови.

Вот только…

В голове словно звенит незнакомый голос: «Кто сказал, что Вельвет мёртв?».

И в тот миг, когда в тёмных глазах Клары вспыхивает надежда, отчим поднимается, бледный как мел, зажимающий рану на боку. Кидается на Джоржа и