Верь мне, Есения (СИ) - Лис Алеся

— Кейн? — чуть громче восклицает Джер. — Но ведь мы могли…

Фразу блондин так и успевает договорить, прерванный многозначительным покашливанием друга. А жаль… Так любопытно было послушать, что они могли.

— Против карантов только ополчение в силах выступить. Мы, к сожалению, пока учимся, и не можем ничего, — помедлив, отвечает друг.

Но что-то такое в его словах, его тоне меня настораживает и еще больше разжигает любопытство. Каранты… каранты… Таким странным словом Ашкай назвал тех, кто меня украл. Тогда это вызвало недоумение и удивление.

Теперь я уже знаю, что каранты ранее были добровольческими отрядами, которые несколько лет назад выступили против действующей власти, свергли короля и возвели на трон Гейелорда Инесента. Сейчас они являются частично городской стражей, а частично армией королевства. Но отдельные, особо верные Гейелорду отряды получили статус гвардии, и каранты теперь стали не отщепенцами, а одноименными элитными войсками.

— Думаю, нам уже время идти домой, — делает вывод Кейн. — Только преподавателям покажемся, что живы-здоровы.

Я сразу же понимаю, что парень весьма настойчиво переводит стрелки, прекращая неугодный разговор, но не возмущаюсь и не выпытываю дальше — все равно не расколется. Сама, если нужно, найду истину. То, что я постоянно подкалываю блондина его возможным королевским происхождением — шутка, не более. Но вдруг я действительно права? Слишком много событий происходит не только вокруг меня, а привычка парней появиться в нужном месте и в нужное время весьма подозрительна, как и их глубокие познания в тех сферах, которые студентам, как правило, не интересны, разве, что Талботу. Но и он под подозрением…

Демонстративно прикрываю рот ладонью и широко зеваю.

— Да, ты прав. Я устала, как собака. Сейчас бы в постель и проспать трое суток, — делаю вид, что разговор прошел мимо меня, и я даже не обратила внимания на острые углы в теме. — Да и Лали беспокоится обо мне, уверенна.

Встречают нас однокурсники и преподаватели облегченными вздохами и беспокойными расспросами. Парни тут же отходят к мастеру Расселу и магистру Бертон, дабы подробно отчитаться в том, что с нами произошло, предварительно сдав меня на руки бригаде целителей. Спасатели примчались на территорию студгородка, как только стало известно о случившемся, и теперь усиленно помогают всем, кто в этом нуждается. Некоторых, особо пострадавших, даже забрали кареты скорой помощи.

Мне с травмами повезло, вернее с их отсутствием. От синяков и всевозможных царапин прописывают мазь, и настойку, дабы восстановить воспаленные связки — мой голос из-за удушья и вправду кажется немного хрипловатым. Да и отпускают восвояси.

После тщательного осмотра лекарями я тут же попадаю в крепкие объятья Лали, которая и вправду очень переживала. Сама соседка отделалась легким испугом и парочкой незначительных ссадин. Ирнест оказался воистину настоящим умничкой и быстро переправил свою партнершу по танцам в безопасное место. Так что Юлалия оказалась одна из первых эвакуирующихся, хотя и рьяно сопротивлялась самоуправству своего кавалера, отказываясь покидать зал без меня. Да кто там ее слушал…

Домой мы попадаем уже под утро, когда небо на горизонте начинает сереть, а холод на улице становится просто невыносимым — не помогают даже казенные одеяла, выделенные спасателями для пострадавших — и сразу же заваливаемся спать.

Почти всю субботу и воскресенье и я, и Юлалилия проводим в постели, отсыпаясь и заедая стресс вкусняшками. Мне, правда приходится еще на работу пару раз сбегать, но это пустяки. К тому же Кейн и Джер с чего-то взялись вдвоем меня сопровождать в лавку мастера Льюина, не объяснив толком своего странного решения, но это все мелочи. Главное, что в схватке с нежитью никто смертельно не пострадал, а комиссия, присланная из управления уже вовсю начала разбираться в произошедшем.

За выходные, честно говоря, я даже немного успокаиваюсь, понадеявшись, что слова, услышанные в саду не столь страшны, как показалось. Преподаватели ведь тоже люди и могут ошибаться… Но понедельник встречает меня шокирующей новостью.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— Вы слышали? — спрашивает Тал, устраиваясь на столешнице нашей парты. До начала лекции остается всего пять минут, но одногруппнику видимо не терпится поделиться новостями.

— Что слышали? — механически возвращает вопрос Лали, даже не поднимая головы, а, продолжая скрупулезно раскладывать на свободном участке стола конспект, промокашку, и пенал с разноцветными ручками. Педантичная и внимательная к мелочам соседка с завидным упрямством и дальше выполняет привычный ритуал, не смотря ни на что. Уверенна, даже если в академию врежется метеорит, она сперва разложит свои канцелярские принадлежности, и только потом кинется спасаться.

— Мака и его компанию исключили из академии! — выдает Талбот, наблюдая, как от удивления вытягиваются наши лица.

— Как исключили? За шутку? — не понимаю я. Рядом Лали от шока роняет линейку на пол.

— За шутку, из-за которой пострадали студенты и сама академия, — поднимает палец вверх парень, делая ударение на своем заявлении.

— Да, ну! — машу рукой. — Ты смеешься? Даже ежику понятно, что не смогли бы парни осуществоить такое. Знаний и умений бы не хватило. Да и времени тоже. Ты только представь, сколько бы им пришлось корпеть над каждым артефактом. Не стал бы Мак так заморачиваться.

— Это знаешь ты, я, Лали, некоторые студенты и преподаватели, ну и, конечно же, сам Мак, — склоняется к моему лицу одногруппник. — А вот комиссия с министерства нет. Она единогласно решила всех собак повесить на компашку наших шалунов.

— С ума сойти! Парням еще оставалось полгода доучиться, — в испуге прикрывает рот ладонью Лали.

— Парней-то жалко, — мрачно заявляю я, но отчасти они сами виноваты. — Меня сейчас другое беспокоит…

Делаю многозначительную паузу в разговоре и обвожу друзей внимательным взглядом. Талбот понимающе хмурится, Юлалия удивленно распахивает глаза.

— Кто на самом деле такое провернул? И зачем?

— Есения, — еще шире открывает глаза соседка. — Ты думаешь?

— Не только я, правда, Талбот? — склоняю голову на бок, буравя друга внимательным взглядом. — Кому выгодно дискредитировать руководство академии? — задаю риторический вопрос.

— Но против профессора Эзофилуса они все равно не осмелятся выступить, — пожимает плечами одногруппник. — Вот он вернется и порядок наведет.

— Не вернется. По крайней мере, в ближайшее время, — разочаровываю уже было воспрянувшего духом Талбота.

— Как это не вернется? — хрипит Лали. Для нее сегодня день удивительных открытий и потрясающих вестей.

— Он в лечебнице, — веско заявляю я, и рассказываю друзьям о подслушанном разговоре.

— Значит, они все подстроили? Предугадали, — сжимает кулаки Тал. — Тогда ручаюсь, скоро нас ждут изменения в преподавательском руководстве, да и составе тоже. Им не нужна грамотная образованная молодежь, которая умеет думать.

— Им нужно тупое стадо, которым так легко управлять, выделяя в награду хлеб и зрелища, — киваю я.

То, что делает правительство Ледании во главе с королем Гейелордом, мне решительно не нравится. И если раньше я была отчасти в стороне от событий — какая мне разница что творится там, на верхушке, — то сейчас водоворот событий понемногу затягивает меня. И не только меня, судя по всему…

Глава 42

Нашу беседу прерывает звонок и вошедший в аудиторию преподаватель. Тал спрыгивает со своего насеста и, пока профессор Квинтин готовится к лекции, раскладывая необходимые конспекты на кафедре, со скоростью телепорта перемещается на свое место.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

На лекции сосредоточиться никак не получается, да и все остальные пары проходят мимо меня, пребывающей в глубокой задумчивости. Преподаватели старательно делают вид, что ничего не случилось, и никак не комментируют то мракобесие, которое произошло на балу. Но факультатив по алхимии сегодня отменяется. Впервые, между прочим, за все то время, что я тут учусь — магистр Бертон, как правило, весьма ответственно и требовательно относится к своему предмету и требует такого же отношения от других. Посему отмена пары выглядит весьма странным и, я бы даже сказала, пугающим знаком. И причиной тому служит пресловутая министерская комиссия.