Бунтарка и Хозяин Стужи - Марина Эльденберт

бы и боль, и слабость, и туман, коварно затянувший разум.

Мысль о девчонке с яркими зелеными глазами вспыхнула в сознании и тут же погасла. Земля задрожала, отовсюду послышались крики воинов. Казалось, сам воздух, морозный, стылый, сгустился вокруг, а звездное небо поблекло и почернело.

Сделав над собой усилие, Снежный отдал приказ встать плечом к плечу, не пропускать, стоять до конца. Не прошло и нескольких секунд, как деревья по ту сторону заснеженного поля затряслись, ломаясь жалкими хворостинами, вспенился снег, разлетаясь в разные стороны вместе с комьями земли.

Гротхэн приближался, собираясь обрушить на защитников Севера всю свою мощь и ярость.

Мгновения, пока монстр несся сквозь пустошь, показались Хьяртану бесконечными. Вот еще немного… Еще… Снежный выжидал, чтобы отдать приказ. Поторопится – и первого удара не будет. Замешкается – придется считать потери.

– Стреляй! – наконец выкрикнул он, и в небо взмыла дюжина стрел.

Каждую венчал наконечник из особого сплава, способного ослабить выходящих из-за завесы тварей. Из него же были выплавлены мечи северян, которые они уже держали наготове.

Несколько стрел нашли свою цель. Снежный вихрь, само воплощение холода и мрака, взревел, рассыпаясь хлопьями снега, осколками льда, и воины увидели то, что он скрывал: покрытое ледяными наростами чудовище.

Один из осколков полоснул Хьяртана по щеке, ожег короткой вспышкой боли, другой вспорол плащ у самого ворота, но Снежный этого даже не заметил. Вскинув меч, отдал приказ атаковать.

Гротхэн взревел, приподнявшись на задних лапах, и тут же полоснул по земле ледяными когтями, заставив ее задрожать. Один из солдат, бросившихся к нему в числе первых, был сметен тварью, другого гротхэн ранил, вонзившись в плечо клыками, а потом, отвлеченный атаками других чародеев и воинов, отшвырнул, как покусанную, ставшую неинтересной игрушку.

Это было последнее, что Хьяртан успел заметить, прежде чем его самого утянуло в водоворот сражения.

Он был хорошим мечником, одним из лучших в Драэре, но всегда больше полагался на чары. В конце концов, оружие способно лишь ранить, ослабить гротхэна, а уничтожить, превратить в белесую пыль могла лишь магия.

Магия, которую он в себе сейчас почти не ощущал.

Только слабость, нарастающую с каждой минутой. И тем не менее Снежный не собирался отступать, равно как и прятаться за спинами своих солдат.

Гротхэн умело орудовал не только когтями и клыками, но и хвостом, усыпанным ледяными наростами. Он бил наотмашь, рыхля землю, и при этом ревел так громко и исступленно, что о подступающей опасности наверняка знали уже не только в Хольдене, но и в соседствующем с рыбацкой деревушкой Борге.

Хьяртану удалось укоротить твари хвост. Правда, после этого он уже и не знал, чего ему хочется больше: поцелуя бунтарки или вечного покоя.

Воины и Снежные, пытающиеся сковать гротхэна магией, смазывались перед глазами. Только рев монстра, то, как от его ударов дрожала земля, не давали королю сорваться во мрак.

– Как самочувствие, ваше величество? – В какой-то миг рядом оказался Бьяртмар, старательно прицеливающийся, чтобы накинуть на шипастую башку потустороннего зверя аркан, сплетенный из снега и чар.

– Как у Снежного, которому не терпится станцевать на прахе этой нечисти!

– Ну, станцевать – это ты загнул. Тут бы хотя бы выжить… Заметил, сколько в нем силищи?

Его величество напряженно кивнул.

Гротхэны являлись в разных ипостасях. Этот напоминал пустынного ящера с Золотых берегов. Только размеры у него были чудовищные, а когти и клыки могли вспороть даже закаленную магией броню. Единственное, что было общего у всех гротхэнов, – это затянутые бельмом тьмы глаза.

Пустая бездна мрака… Так, кажется, их описывали в старинных рыцарских балладах.

– Попытка номер… – Бьяртмару все-таки удалось набросить на шею монстра аркан.

Чудовище взревело, поднимаясь на дыбы, и тут же двое других Снежных обвили его лапы ледяными цепями. Гротхэн попытался отбросить подступающих воинов обрубком хвоста, стараясь вырваться, и у него почти получилось.

Он действительно был силен. Сильнее всех тех, что приходили до него. И если он сейчас вырвется…

Не дожидаясь новой попытки гротхэна отшвырнуть воинов, Хьяртан метнулся к нему, вскинув руки, направляя в грудь распятого чудища потоки ослепляющего ледяного света.

Всю силу, что у него имелась.

Он точно помнил, как тварь, взревев в последний раз, начала рассыпаться, оседая на истерзанную землю крупицами снежного праха. Помнил, как сам рухнул на колени, понимая, что больше не сможет подняться. Помнил, как к нему бросился Бьяртмар.

Снежный закрыл глаза, радуясь, что к нему наконец-то пришла долгожданная тьма.

Глава 9

Ливия Селланд

После того как Каэтан осмотрел Фабиана и сказал, что займется составлением программы лечения, – мне, осторожно и тихо, в дверях, потому что брат остро реагировал на все, что с этим связано, – вечер превратился в почти семейный. Уютный, с завываниями ветра и потоками снега за высоченными окнами и плотными стенами, способными защитить от любой, даже самой страшной непогоды. Пламя в камине полыхало, согревая, и мы втроем – я, Фабиан и Дорота – сидели у него полукругом. Брат в кресле, а мы с Доротой на диванчике.

Наверное, я должна была быть счастлива, но теперь покоя не давали мысли о его величестве. И о гротхэне, чтоб его ларги сожрали и не подавились, – надо же ему было вылезти именно сегодня! Сейчас! Когда мы еще не разобрались, как Снежному по-человечески восстановить силу. По-человечески, а не через поцелуи… которые, признаться, будили во мне самые разные чувства.

Во мне, а не в нем. Ему я нужна была исключительно как источник силы, и вроде бы не о чем тут думать, но мне думалось. Почему что-то тихонько скребет в груди? почему сердце колотится как сумасшедшее, когда я представляю его стоящего в метели, а потом бросающегося в самую гущу сражения, в самое сердце порождения бездны.

Без сил.

– Что-то наша Лив совсем скисла, – заметила Дорота, вглядываясь в мое лицо. Брат тоже смотрел на меня очень внимательно.

Интересно, и долго они так наблюдают? Долго ли я слушала грохот своего сердца, во всех красках представляя схватку с гротхэном? И почему у меня руки холодные, хотя сижу у камина?

– Не скисла. – Зябко поежилась и потерла ладони. – Просто задумалась.

– Правда, что ли? – хмыкнул Фабиан, а я почувствовала, что мне не хватает воздуха.

– От огня уже голова кружится, – поднялась с диванчика и подошла к окну. – Вот и захмелела слегка.

За окном творилось… страшное. Как будто все силы зимы обрушились на Эрнхейм. Из-за вьюги не видно было даже пейзажа за окнами. Казалось, остался только замок, и мы в нем,