Сестры Ингерд - Полина Ром

чтобы вы там от бессилия в обморок упали и графиню опозорили! Так что кушайте, милые барышни, кушайте.

Потом мы, уже полностью одетые и готовые, около часа деревянными болванчиками сидели на стульях и кроватях. Двигаться нам не разрешали.

-- Не дай Бог, прическу порушите или платье помнете. Госпожа графиня велела ждать, – Линси было неумолима.

Надевать тяжелые зимние сапоги нам запретили, так же, как и капюшоны на головы. Прямо от выхода на снег была постелена широкая тканевая дорожка. По ней мы дошли до распахнутых дверей кареты и с удивлением обнаружили там теплый пол. В этот раз под ногами у нас была не солома, а слой разогретых на печке кирпичей, прикрытых сверху пестрым вязаным ковриком.

На подъездной аллее дворца мягким желтым светом горели фонари. Роскошная ковровая дорожка красного цвета вела от ступенек кареты к широкой лестнице и дальше к распахнутому парадному входу. На краю каждой ступеньки, слева или справа, стоял в темно-зеленом суконном мундире солдат, застывший, как мраморная статуя.

В огромном холле, где бесчисленная прислуга помогала гостям раздеться, к графине подошли две старухи-монашки и зоркими взглядами просканировали нашу группу. Графиня шла первой, за ней госпожа Кларимонда, потом мы, а монашки замыкали строй. Имен они не назвали, обращаться к ним следовало просто -- сестра.   Сёстры

В бальном зале, в висящих под высоким потолком огромных люстрах, горели сотни свечей, ярко освещая середину помещения. Было тепло, даже жарко. Сильно пахло расплавленным воском, потом и приторно-сладкими женскими духами. Где-то там, в конце огромного зала, возвышалось золоченое кресло, в котором сидел и ждал нас сам король.

Глава 20

На бал мы прибыли не первыми, но и не последними. Прямо сейчас королю представляли группу молодых девушек под предводительством высокой толстой женщины в траурном черном атласе. Мне было немножко страшновато. А вот Ангела, кажется, просто расцветала оттого, что на нашу жалкую кучку с интересом глазели десятки или даже сотни людей: мужчин, прячущихся сейчас в тени на неосвещённой части зала.

Дождавшись громогласного крика мажордома, графиня Роттерхан величественно кивнула нам, слегка сместилась в сторону и двинулась рядом с нашим строем. Она остановилась перед его величеством, а мы синхронно, как учил нас господин Брунх, поклонились и застыли, опустив глаза в пол.

Первой графиня представила госпожу Кларимонду Люге. Наша сопровождающая сделала шаг вперед и отвесила еще один поклон. Следом шли Гертруда фон Штоль и Ансельма Шварцберг. Потом графиня выкрикнула нас. Мы с Ангелой поклонились еще раз и, распрямившись, я встретилась глазами со скучающим взглядом короля.

Пожилой, старше пятидесяти, несколько огрузневший мужчина. Лицо не слишком здоровое: под глазами довольно заметные мешки. Кудрявые седые волосы двумя залысинами отступали от морщинистого лба. В густой бороде было еще больше седины, которая почти сливалась по тону с массивным серебряным ожерельем, лежащим на меховом воротнике. Темная одежда поблескивала роскошной золотой вышивкой. Королю было скучно, и он не собирался этого скрывать. Нас отвели по правую руку короля, туда, где толпились под охраной своих сопровождающих и монахинь другие группы девиц. Еще минут пятнадцать мы смотрели на то, как представляют королю невест, приехавших после нас.

Если честно, стоять и глазеть было довольно скучно, тем более, что ярко освещенной оказалась только середина зала. Правая и левая стороны ее скрывались в полумраке. Предполагаемые женихи, как я думаю, теснились по левую руку от короля. Вот только видеть их мы почти не могли именно из-за плохого освещения. Они так же нас видели четко только в тот момент, когда мы подходили к его величеству. Наконец представление окончилось, и где-то на втором ярусе, скрытые полупрозрачной занавеской, заиграли музыканты. В центр зала вышел высоченный мужчина в темно-лиловой одежде с оранжевой вышивкой и громко провозгласил:

-- Первый танец невест!

Я думала, что сейчас создастся бессмысленная толкучка, но ничего подобного не произошло. Графиня скомандовала нам:

-- Остаемся на месте! Мы идем во вторую очередь.

В ярко освещенном центре зала тем временем собирались девушки. Они встали небольшими кругами, от шести до десяти в каждом, вдоль всего прохода. Мужчина в лиловом ударил молоточком в маленький медный диск, который держал в руке. Под гул этого гонга девушки тронулись с места.

Мы шли второй партией, и поскольку нас было всего восемь человек, наше место оказалось почти в центре зала. За нами, ближе к выходу, оказались еще две группы из шести-семи девушек. Ангела недовольно нахмурилась и прошипела:

-- Что за невезуха! Почему не набрали еще девок? Мы бы сейчас были ближе к королю.

Кларимонда шикнула на нее, и сестра с нежной улыбкой на устах поплыла лебедем по кругу.

Ничего сложного в этом танце не было. Позы мы заучили быстро, но я нервничала, потому что понимала: нас рассматривают. У сестры же, напротив, будто открылось второе дыхание. Она гнулась, как ветка ивы на ветру, и даже статичные позы её были прекрасны. Но самый неожиданный фокус Ангела выкинула в конце танца! Непонятно откуда, кажется, из рукава она достала тонкий, почти прозрачный белоснежный платочек и, несколько раз изящно взмахнув им, как бы случайно запустила легкий лоскут в полумрак левой стороны.

Стоя на освещенном месте, мы могли видеть там десятки мужчин, которые пока сливались в одну темную массу. Но даже при таком тусклом свете было заметно, что поднимать белоснежный платочек кинулись одновременно несколько человек. Мы вернулись на свое место, и госпожа Люге, на щеках которой багровели пятна нервного румянца, принялась выговаривать Ангеле:

-- Да как ты посмела! Это такое неуважение…

-- Однако я недооценила твою дерзость, – спокойно произнесла госпожа графиня, заставив тем самым Кларимонду замолчать. Госпожа Роттерхан внимательно оглядела Ангелу и слегка покачала головой. Было совершенно непонятно, одобряет она поступок Ангелы или порицает.

Танцы длились достаточно долго: это действо повторялось раз шесть. Мы простояли у стены намного дольше часа и только теперь поняли, зачем нас заставили плотно поесть и поспать днем. Ведь это было только самое начало бала, а ноги уже гудели от бессмысленного топтания на месте.

По окончании танцев слева и справа от центра торопливо побежали лакеи, зажигая свечи, закрепленные в настенных трех- и пятирожковых подсвечниках. Через некоторое время стало видно, что мужчины