Похищение феи. Ночной и недоброй! - Мартиша Риш

шкафу, распахнул дверцы, безошибочно выбрал одежду для сна. И зачем я здесь? Он ведь сам взрослый, но так рано. Хочется и обнять, и приласкать малыша, но в то же время это кажется совсем неуместным, лишним, унижающим его честь наследника неизвестного мне, но такого высокого рода.

— С вашего позволения, — кивнул мне ребенок и скрылся за неприметной дверцей в стене. Я позволила себе осмотреться. Детская напоминает, скорей, кабинет. Ни игрушек нет, ни постеров, ни мусора на полу. Совсем ничего. Неуютно и как-то обидно.

Через минуту дверь в стене распахнулась. Я еле сдержалась, чтобы не рассмеяться. Белоснежная ночная рубашка в пол, меховые тапочки, волосы, собранные под ленту, огромные карие глаза смотрят на меня чуть вопросительно. Такой смешной и такой одинокий. Прижала к себе ребенка, чмокнула в нежную щёчку.

— Сказки надо рассказывать?

— Нет, а зачем?

— Чтобы крепче спалось?

— Клаус раньше иногда пел, но это было ужасно, — вопросительно уставился ребенок на покрывало. Хороша гувернантка, не догадалась расстелить постель малышу. Хотя какой он ребенок. Все понимает, учтив больше, чем взрослый. Аккуратно сложила толстое покрывало, переложила на стул, взбила и без того пышную подушку, чуть откинула одеяло.

— Заползай?

— А грелка?

— Положить?

— Нет, наоборот, вынуть. Я не умею спать на углях.

— На чем? Прости, я не совсем поняла.

Мальчишка залез рукой под одеяло, пошарил там, вынул странный сосуд, отнес его на специальную подставку в угу и только после этого лег.

— Прости, я не знала.

— Вам не стоит передо мной извиняться. В доме тепло. Просто Клаус привык обо мне так заботиться.

— Он здесь, в доме?

— Да, но отец не велел ему показываться вам на глаза.

— Вот как?

— Приятных снов мне. Вы можете идти, Надежда. Не смею задерживать, я и так отнял у вас слишком много времени. С нетерпением хочу насладиться теми сладкими снами, что наслала на меня темнейшая, — зевнул ребенок и тут же закрыл глаза. Странный. И это ещё, мягко говоря. Спит он уже, что ли? Пальцем потыкать или так уйти? Потопталась немного на месте, подоткнула с одного края одеяло. Все, что ли? Ни тебе сказок, а я уже настроилась, вспомнила почти до конца хлебобулочное изделие которое катится в бездну. Ни тебе песен. Ну и ладно. Мои вокальные данные вряд ли окажутся лучше, чем у Клауса.

— Крепких снов! — пожелала громким шепотом и отступила к двери. Уф! День можно сказать, позади. До дома бы теперь добраться. Благо тут совсем рядом. Можно даже на такси сэкономить. Это же не в аэропорт через весь город спешить.

Тихонько спустилась по лестнице вниз, чтоб никому не мешать. Лишь краем глаза успела заметить пару влюбленных, замерших на верхнем пролете. Эрлик навис над Марцеллой и страстно целует ее в пухлые губы. Не буду мешать.

В холле мне послышался скорбный плач маленького ребенка, не удивлюсь, если Людовик забыл о каком-то ещё из своих наследников. Прислушалась и прокралась к неуютной двери кладовой. Неужели в доме есть ещё дети?! Раскрыла дверь на распашку. Как там сказала Марцелла, мир надо воспринимать таким, каков он есть? Ведро валерьянки случайно к совету не прилагалось? Громила ростом под потолок замер у противоположной стены, уткнувшись лицом в старинную кладку. Это ещё Эрлик мне казался великаном. Да уж, и вправду, не дом, а аномальная зона. Сначала высоченный Людовик, потом Эрлик, теперь вот этот верзила. Их по росту, что ли, подбирали? Как в сказке про огниво? Мужчина скулит, и вправду, точно малыш.

— Простите.

— Извините, что помешал.

— Я могу чем-то помочь?

— Боюсь, что нет.

— И все же?

— Может быть, вы видели кружку? Такая большая, с цветочном на дне?

— Эм. Не совсем. Ещё раз простите, что помешала. Всего вам доброго. Хотела уточнить, в котором часу обычно встаёт Джошуа?

— Зачем это вам?

— Ну как зачем, я же его гувернантка.

— Ой! Вы не должны были меня видеть! Джошуа встаёт не раньше полудня.

— До свидания.

Закрыла я за собой дверь и с чувством полностью выполненного долга поплелась, наконец-то, домой. Не день, а не знаю что. Но что-то, безусловно, очень забавное. Пожалуй, мне пришелся по вкусу этот сумасшедший дом. И ребенок, и кошик, да и к Людовику можно привыкнуть, если не обращать внимания на то, что он говорит.

Глава 12

Людовик

Прежний мир, нет, не он, скорее само ощущение жизни, понимание того, кто друг, а кто соперник, а может быть даже враг, хрустнуло и разбилось подобно заледеневший ветке под моим сапогом. Девицы или женщины, нет, скорее все же девицы, Марцелла и Надежда, оказались настолько похожи между собой. Не внешне, конечно. У гувернантки черты лица куда мягче, да и фигура совсем другая. Повадкой они, что ли, похожи? Обе веселые, будто хмельные, обе уверены в своей власти, ни черта не боятся, попирают тонкими каблуками собственных туфель устои всех известных миров и стран. Наглые? Нет, скорее просто живут в полную силу. Что странно, даже смогли найти общий язык. И ведь я теперь крепко обязан обеим. Надежда побрезговала кольцом, не взяла из рук достойную плату за мое освобождение из тюрьмы. Значит, предполагает получить больше. Приятно, наверное, иметь у себя в должниках барона. Вопрос в том, что попросит Марцелла в обмен на услугу. И как только муж черной ведьмы ее не боится? Я бы жить с такою не смог. С ней и в одном-то доме находиться довольно страшно, вынужден я признать хотя бы самому себе. А он ничего. Ещё и помог разобраться мне с этой чудовищной кухней, не побрезговал прикоснуться к плите, ловко нарубил стылое мясо, опасный человек, слишком уж ловко умеет обращаться с ножом. Простучал лезвием клинка кость по кругу, и нет у туши кабана больше ноги. Вот это силища или навык? Говорят, он ещё и пророк. Да это вообще-то уже и не так важно, стоит только представить, какая за спиной у Эрлика стоит сила. Сама тьма его бережет. Портальная черная ведьма — одна из великих, да и трое его сыновей черные колдуны, они уже вошли в свою силу. А со временем и малышка дочь подрастет. Несокрушимый, если только он станет врагом. И при этом при всем не боится готовить на моей кухне, не кривит нос и держится просто. Кабы не знать, решил бы, что передо мной обычный парень, ну может мелкий барон. Эх, разведать бы какого он рода, может, тогда я бы и смог найти слабые места этого человека.