Даринда Джонс - Четвертая могила у меня под ногами

Квентин закатил глаза, и я воспользовалась шансом его обнять. Поначалу он застыл, а потом так крепко обнял меня в ответ, будто от этого зависела его жизнь. Мы обнимались, пока не расслабились его руки. Я чмокнула его в грязную щеку, и он тут же опустил голову со свойственной ему застенчивостью, которая мне казалась беспредельно милой.

- Я скоро вернусь, лады?

- Погоди, - вдруг занервничал он. – Монахини едят бекон? Я очень-очень люблю бекон.

Чтобы привлечь его внимание, сестра Мэри Элизабет похлопала его по руке:

- Я обожаю бекон. Приготовлю на завтрак, идет?

Он кивнул и спокойно пошел с сестрами, взволнованными миссией его защитить. Они собирались показать ему жилые помещения, где он сможет помыться и переодеться в чистую одежду. Похоже, он успокоился и был признателен за то, что его здесь приняли. Поэтому я тоже успокоилась и была признательна сестрам за гостеприимство. А еще я с уверенностью могла сказать, что он понравился матери-настоятельнице. Когда она заглянула ему в глаза, что-то глубоко внутри нее шевельнулось. Что-то теплое и материнское. Интересно, какие воспоминания всколыхнулись в ней, когда она увидела Квентина?

Как только все разошлись, я пришпилила сестру Мэри Элизабет к стулу своим фирменным взглядом, от которого, по идее, кто угодно занервничает. Только она, казалось, совсем не нервничала, если судить по слегка рассеянному взгляду. Мне с моим синдромом дефицита внимания такой взгляд хорошо знаком.

- Я знаю, о чем вы хотите меня спросить, - заявила она, как всегда, опережая меня на шаг.

- Прекрасно, тогда мне не придется спрашивать. Что вы слышали?

Суперсила сестры Мэри Элизабет заключалась в способности слышать ангелов. В буквально смысле. Она как будто прослушивает их телефонные разговоры, только без жучков. Именно так она и узнала обо мне, Рейесе и Артемиде. Она годами подслушивала, как о нас говорили высшие существа. Мне оставалось только диву даваться, о чем конкретно они разговаривали. Я вовсе не такой интересный человек, как хотелось бы.

Опустив голову, сестра уставилась в чай. Не похоже на нее. Наверное, стоит ждать плохих новостей.

- Они нашли способ вас выследить.

Вот оно что. Ну, не так уж плохо.

- Кто? Демоны?

- Да, падшие. Они разработали новый план.

- Они вселяются в людей, - сказала я, кривясь от отвращения. – Это и есть их великий план? Отбирать жизни? Разрушать их? В того мальчишку какой-то демон вселился без всякой причины.

- У них была причина. – Она подвигала по столу несколько просыпавшихся сахаринок. – Они вселяются только в тех, у кого есть дар воспринимать потусторонний мир. В ясновидящих.

Я посмотрела на дверь, через которую вышел Квентин.

- То есть Квентин ясновидящий?

- Ага, вполне.

- Круто, но я-то тут причем? И разве ясновидение не означает способность видеть будущее?

- Необязательно. Этим термином называют всех людей, кто видит больше других. Тех, кто видит потусторонний мир. Некоторые из них с этой способностью рождаются. А некоторые приобретают ее другими способами. Например, оказавшись на волосок от смерти.

Я подумала о Пари. В детстве она чуть не умерла, и с тех пор видит призраки.

- Но почему они выбирают таких людей? Чего хотят добиться?

- Потому что зачастую эти люди видят ауры.

- Ясно, - сказала я, хотя до сих пор ничего не понимала.

- Если они смогут видеть ауры, - сестра положила ладонь мне на руку, - они смогут увидеть вас.

Я мысленно отвесила себе подзатыльник. Иногда я поразительно торможу.

- Ну конечно! Это объясняет, зачем им понадобился Квентин. Он видит свет вокруг меня.

Надо будет повидаться с Пари, убедиться, что с нашей последней встречи никто в нее не вселился.

- Вот так они и смогут вас выследить. А если верить последним разговорам, то демоны все ближе и ближе. Потому-то вам и послали хранителя. Артемиду. Ангелы знали, что это произойдет.

Черт возьми. Так и знала, что на то есть какая-то жуткая причина, полная мрака и обреченности. Не могли мне послать Артемиду в качестве запоздалого подарка на новоселье.

- Они могут причинить ей вред? – вдруг встревожилась я. – Могут демоны причинить вред Артемиде?

- Не знаю. Не слышала. – Она откашлялась и взяла мою чашку. – Хотите еще чаю?

- Конечно, спасибо, - рассеянно отозвалась я.

Собрав наши чашки, сестра Мэри Элизабет поднялась сделать нам еще чаю, и в этот момент в кухню вошла мать-настоятельница и села за стол, наградив меня своим, по-видимому, лучшим презрительным взглядом.

Я улыбнулась. В деталях насладилась мастерством того, кто делал для них мебель. Постучала пальцами по столу. Посмотрела на часы. Точнее на голое запястье, где были бы часы, не забудь я их.

- Знаете, - наконец нарушила воцарившуюся тишину мать-настоятельница, - мне понадобилось немало времени, чтобы… - она помолчала, подбирая подходящие слова, - …чтобы поверить в способности сестры Мэри Элизабет.

Ну, класс. Зуб даю, речь пойдет обо мне и полной коробке из-под обуви, набитой моими грехами.

- Понимаю, - сказала я таким понимающим тоном, какой только сумела изобразить. – Чтобы поверить в мои способности, людям тоже нужно немало времени. В этом нет ничего страшного.

- Вообще-то, есть. Ее послал нам Господь, а я в этом сомневалась. Подвергла сомнению Его дар. Придет время, и мне придется ответить за свой проступок.

Мне показалось, это слишком сурово.

- Не думаю, что грешно пользоваться логикой и человеческими инстинктами.

Она улыбнулась, и улыбка ее была скорее снисходительной, чем одобрительной.

- По ее словам, близится великая и ужасная война.

- Верно, - кивая, с энтузиазмом подтвердила сестра Мэри Элизабет, снова садясь за стол и протягивая мне чашку свежего чая. – И разгорится она от рук самозванца.

- Самозванца? – переспросила я, но мать-настоятельница положила ладонь на плечо сестры Мэри Элизабет, призывая ее к молчанию. – Да ладно! - воскликнула я, переводя взгляд с одной на другую. – У вас есть информация, которая может оказаться для меня полезной, а вы не собираетесь ею поделиться?

- Это не в нашей власти, - заявила мать-настоятельница. – Эти сведения священны. Нам дали их, чтобы мы могли молиться.

- Я тоже могу молиться, - оскорбилась я, - только скажите о чем. Я внесу молитвы в список дел.

Ледяные манеры женщины слегка оттаяли, и в уголках губ затеплилась едва заметная улыбка.

- Молитвой нужно жить, а не вносить ее в список дел между походом по магазинам и стиркой.

Гадство. Она права.

- Но ведь речь идет о моей жизни.

- Как и о жизни и спасении каждого на Земле. Вам предначертано сыграть свою роль. Нужно только решить, какую именно.