Ларисса Йон - Гадес (ЛП)

Эти мысли он задвинул подальше.

— Не знаю, был ли я одиноким, но вот похотливым был точно.

Кэт что-то пробормотала, похожее на: «Мне знакомо это ощущение».

Крик снаружи заставил их обоих вскочить на ноги. Гадес подбежал к окну и сделал Кэт знак оставаться на месте, вне поля зрения тех, кто мог прийти сюда с оружием.

— Что там? — спросила она. — Что происходит?

Явно что-то грандиозное. Гадес повернулся к ней и улыбнулся.

— Когда-нибудь смотрела «Властелина колец» или «Хоббита»? Знаешь, как гигантские орлы всегда появляются, чтобы спасти день?

Кэт упёрла руки в бёдра.

— Хочешь сказать, что большие птицы помогают в поисках человека?

Снаружи начали кричать люди.

— Лучше. Прибыли адские гончие.

— Адские гончие едят людей, — заметила Кэт.

— Весело, правда? — Гадес протянул руку. — Пойдём. Я тебя кое с кем познакомлю.

— С адскими гончими?

— Не просто с адскими гончими, — ответил Гадес, схватив её за руку. — А с самим королём. Пошли скажем «привет» Церберу.

Глава 14

Катаклизм в своей жизни — по большей части, за последние несколько дней — видела много устрашающего до усрачки, но огромный, двухголовый зверь, стоящий снаружи, окружённый адскими гончими, большими, как бизоны, но всё равно в половину размера этого зверя, — был одним из самых пугающих существ, с которыми Кэт приходилось сталкиваться.

Чёрный как ночь, со светящимися малиновым глазами и зубами, которым позавидовала бы акула, Цербер одной огромной лапой оставил в траве глубокие борозды. Из повреждённой земли поднимался пар, превращая всё вокруг в пепел.

— Привет, приятель, — поздоровался Гадес. — Что случилось?

Две головы рявкнули друг на друга, а затем левая прижала уши и опустилась на уровень глаз с Гадесом. Из груди зверя вырвалось низкое, дымное рычание.

Гадес повернулся к Кэт.

— Он сказал, что его братья прочёсывают круги в поисках человека, и он заранее извиняется за несчастные случаи.

— Несчастные случаи?

— Большинство адских псов ненавидят ангелов, падших и им подобных. Сам Церб едва меня терпит. Так что, в рядах моих стражей мы можем ожидать потери. — Гадес поднял палку и кинул её, и две адские гончие исчезли размытым облаком чёрного меха. — К тому же, его извинения неискренние. Они больше походили на описание того, какими те бедняги окажутся на вкус.

Кэт не могла сказать, серьёзен Гадес или шутит, да ей и не хотелось знать.

Другая голова Цербера воспроизвела какие-то рычащие звуки и Гадес зарычал в ответ. Так они и рычали друг на друга, пока, наконец-то, Гадес поднял руку и снова повернулся к Кэт.

— Я… гм… я кое-что ранее не упомянул.

Кэт смотрела на Гадеса. Она терпеть не могла, когда её держали в неведении.

— Гадес, проклятье, чего ты мне не рассказал?

— Орфмейдж, который тебя поймал, использует твою жизненную силу, чтобы поддерживать заклинание, которое откроет границы Чистилища. То же самое он сделал с человеком. Цербер считает что если мы сможем доставить тебя близко к человеку, ты сможешь определить его местонахождение. Это также должно открыть двери между Чистилищем и царством Азагота. В общем, этот остолоп хочет использовать тебя в выслеживании человека. Забавно, да? Какая противоположность человеческому миру, где люди используют собак…

— Я согласна, — выпалила Кэт. И что в этом преступного? Разве ситуация могла стать ещё хуже? — Но я поверить не могу, что ты скрывал это от меня. Он использует мою жизненную силу? Серьёзно?

— Прости, — произнёс Гадес, но прозвучало это не слишком раскаянно. — Я не хотел тебя беспокоить. Особенно, не после того, как вёл себя с тобой, как придурок.

Что ж, по крайней мере он признался, что был придурком.

— Я не беспокоюсь, — объяснила Кэт. — Я в бешенстве. Мы должны найти человека. Я должна всё исправить, чтобы мир не наводнили души демонов и чтобы Азагот не выкинул меня из Шеул-гра. — Кэт наблюдала за тем, как адские гончие схватили палку и принялись её перетягивать. — И исправление этой ошибки станет началом длинного пути в моём зарабатывании права вернуться на Небеса.

Гадес резко дёрнул головой, как будто его ударили.

— Какого чёрта ты хочешь вернуться к людям, которые выкинули тебя на обочину?

— Небеса — мой дом, — просто ответила Кэт.

Даже на фоне рёвов и рычаний адских псов и криков людей, убегающих от зверей, спасая свои жизни, молчание Гадеса было оглушающим.

Наконец, от тихо произнёс:

— Как по мне, дом там, где люди хотят, чтобы ты был там.

По какой-то причине, от этих слов дыхание застряло в горле Кэт.

— И кем могли бы быть эти люди? — спросила она. — Азагот? Я убираю его дом. И не очень хорошо. Любой может это делать. Скорее всего, он меня уволит, как только узнает, что это я отправила сюда человека. Лиллиана? Я считаю её подругой и надеюсь, что и она меня считает подругой, но она отлично обойдётся и без меня. Другие Непавшие, живущие в общежитиях? Иногда я для них готовила. Они будут скучать по моему ванильному торту, но помимо этого…

Она пожала плечами, как будто это всё ничего не значило, но осознание, что она настолько незначительна ранило. А хуже был её статус Непавшей. У Кэт не было ни сил, ни положения в обществе, ни личности. Может, ей стоит войти в Шеул и стать Истинно Падшей. По крайней мере, у неё будут крылья и сила.

Но ценой станет её душа.

Внезапно на её плечи легли руки Гадеса.

— Я хочу тебя, Кэт. Хочу больше, чем кого-либо с момента падения.

Её сердце заколотилось от радости, но его окутало печалью, приглушая счастье.

— И что в этом хорошего для нас, если Азагот так помешан на мести?

— Кэт…

Она отодвинулась от него.

— Не делай всё хуже. Нам нужно найти человека, и мне нужно вернуться на Небеса. Пожалуйста, давай следовать плану. Пока из меня не высосали всю жизнь.

В воздухе похолодало, и так заметно, что даже адские псы огляделись по сторонам, чтобы понять, откуда надвигается холодный фронт. Кэт не стала на это заморачиваться.

Холод вернулся в глаза Гадеса и выражение лица стало каменным. Голубые вены проступили под кожей, от чего он потерял все оттенки цвета так, как в особняке Азагота, когда Гадес показал свои крылья. От него веяло тьмой, от которой жгло кожу Кэт, и тогда она осознала, что Гадес вышел поиграть, когда всё покатилось в тартарары. Это был Тюремный Надзиратель. Хранитель Душ. Мастер Мучений.

— Скажи мне, Катаклизм, — его голос стал глубоким, словно из адских ям. — Как ты получила своё имя?

О боже. Он знал. От унижения сжалась кожа.