Кома - Александра Райт

распинывала камни в стороны и ругалась себе под нос. Лизе больше некуда было идти. Да и миссию никто не отменял. Если ей не удастся спасти себя и короля, так она хотя бы ури поможет. Будет проще умирать, знай она, что сделала все, что могла. Лиза вовсе не опустила руки, но она должна быть готовой к любому исходу. И с каждым шагом она верила в успешность миссии все меньше. Тем не менее девушка выпрямила плечи и прибавила шаг. Чем быстрее она доберется до места, тем больше у нее будет времени. Для чего? Она будет решать проблемы по мере их поступления. Сейчас у нее была только одна проблема – добраться до Молби. У Лизы не было при себе ни еды, ни воды, она не готовилась к отправлению в исходную точку. Это была импровизация, а если быть точнее, то минутная слабость. Белый льняной сарафан, когда-то подаренный Леей, был весь испачкан в пыли и крови. На теле же не осталось ни единого шрама, только в душе.

Губы Лизы ссохлись, во рту была горечь, и голова начинала кружиться. Она шла без остановки уже несколько часов, запыхалась, и ее мучила жажда. Услышав шум ручья, девушка свернула с дороги в сторону источника звука. Она присела на колени, сполоснула руки в ледяной воде и набрала полные ладони. Лиза плеснула водой в лицо и растерла щеки, затем снова набрала воды в ладони и сделала несколько жадных глотков. Вода в этом мире была очень вкусной. Хотя Лиза и не помнила вкус водопроводной воды, но была уверена, что вода в Коматозе вкуснее. Годы комы не прошли даром, часть воспоминаний она безвозвратно потеряла.

Когда сумерки окончательно сгустились, Лиза вошла в ворота Молби. Деревня была цела. На улицах было пусто, а это значило, что сакры либо покинули ее и ушли в другую деревню, либо разбрелись по домам. Лиза остановилась на площади, по спине пробежал холодок, сердце девушки кольнуло еще не остывшей обидой на горькие слова. Она сглотнула образовавшийся в горле комок, сморгнула непрошенную слезу и направилась к дому Арона. Лиза надеялась, что он еще жив.

Лиза трижды стукнула в дверь, предупреждая о визите, и толкнула ее внутрь. В гостиной старосты царил полумрак, большая комната освещалась лишь одной керосиновой лампой. Привыкшая жить в темноте, девушка быстро разглядела две фигуры на диване. Одну хрупкую старческую Арона и вторую мощную крылатую Ронана.

– Лиза, слава богу с тобой все в порядке, – первым заговорил староста.

– То же самое хотела сказать тебе. Если честно, я не была уверена, что ты все еще жив. Но я рада, что ошиблась.

– Прости меня, – Арон поднялся с дивана и по-отечески обнял девушку.

– Тебе не за что просить прощения. Это был мой выбор, – Лиза старалась сохранять равнодушный тон, но присутствие Ронана выводило ее из хрупкого равновесия. Ей хотелось плакать и кричать одновременно.

– Лиза, – заговорил Ронан, но она перебила его.

– Не хочу слышать больше ничего. Давай представим, что я все еще мертва, – в Лизе говорила обида.

– Прости меня, – продолжил Ронан, несмотря на просьбу девушки.

– Считай, что простила, – процедила Лиза сквозь зубы. – Арон, я могу занять твою комнату? Я очень устала, – обратилась она к старосте, давая Рону понять, что их разговор окончен.

– Конечно, Лиза, отдыхай, – Арон легонько похлопал девушку по плечу в знак поддержки. Он заметил блеск в глазах Лизы и заслонил ее от взгляда короля.

– Доброй ночи, – произнесла Лиза почти шепотом и скрылась за дверью.

Спальня Арона была простой, почти аскетичной. В ней не было ничего, кроме кровати и шкафа. Усевшись на мягкую высокую кровать, девушка посмотрела на запертую дверь и вздохнула. Рядом с дверью она увидела портрет, который раньше не замечала. С портрета на девушку смотрела ее точная копия, на сколько Лиза могла судить по отражению из озера. «Откуда здесь взялся мой портрет? Может, Лея нарисовала? Почему тогда он здесь?» – ответов на эти вопросы у Лизы не было, а возвращаться в гостиную за их получением у нее не было ни сил, ни желания. Она обязательно спросит хозяина дома об этой картине, но уже завтра. Лиза скинула сандалии и окровавленное платье на пол, а сама забралась под одеяло. Прежде чем уснуть, она еще долго смотрела в потолок, уговаривая свой мозг отдохнуть.

Лизе снилось нежное касание пальцев к ее лицу, они гладили ее скулу, шею, ключицу. Девушка неосознанно потянулась за этой лаской и сама потерлась щекой о нежную руку. Теплый поцелуй в висок сменило легкое касание к девичьим губам. И она ответила. Раскрыла свои губы навстречу и почувствовала соленый поцелуй. «Чьи это слезы? Мои или его? Кого его?» – глаза Лизы распахнулись, и она поняла, что это не было сном. Ронан лежал на краю постели, и его лицо поблескивало от слез. Девушка дотронулась до своего лица, оно тоже было мокрым. Она протянула руку и провела тонкими пальцами по его щеке. Лиза не ошиблась, это были его слезы. Но почему?

– Что ты здесь делаешь? – хриплым от слез голосом спросила Лиза.

– Ты нужна мне, – таким же охрипшим голосом ответил Рон.

– Еще утром ты хотел убить меня, – Лиза почувствовала, как комок из обиды и разочарования снова подступает к горлу.

– Это было утром, тогда я не знал всей правды, – король виновато опустил глаза.

– А что будет завтра? Снова решишь меня убить? Или снова скажешь, что война важнее всего, и оставишь меня? – шепотом спрашивала Лиза.

– Нет, я не хочу твоей смерти. Я не смогу еще раз пережить это. Быть рядом, смотреть, как угасает твой взгляд, и не иметь возможности помочь. Бессилие – это самая страшная мука. Потерять тебя страшнее вдвойне, – говоря это, Ронан подпирал рукой голову и неотрывно смотрел в черные глаза Лизы. Теперь, когда они снова обрели цвет, он мог бы смотреть в них целую вечность.

– Чего ты хочешь от меня? Я запуталась. То ты нежен со мной, то бросаешь меня одну. Потом говоришь, что желаешь моей смерти. Чего ты хочешь от меня? – на глазах Лизы снова начали проступать слезы.

– Я хочу быть твоим, как раньше. Хочу, чтобы ты была моей, чтобы в твоих глазах была прежняя безграничная нежность, а не сгустки из боли и страха, – Ронан стер слезу, катившуюся по виску девушки.

– В моем взгляде ты видишь то, что посеял в моей душе, – Лизе было нечего добавить.

– Дай мне шанс все исправить, – Ронан поцеловал волосы Лизы у виска. – Обещаю, что