Почти полночь (ЛП) - Андрижески Дж. С.

Когда он, наконец, покинул своё место у кухонной двери, то прошёл мимо Лары Сен-Мартен к длинному, отделанному хромом и медью аппарату, который стоял на её причудливо чистом столе. Устройство было большим, даже чудовищным для кухонного прибора, и занимало целую секцию красно-золотой плитки. Задняя панель по обе стороны от него светилась и гудела, очевидно, содержа в себе виртуальные компоненты. Эти компоненты, вероятно, превращали каждую поверхность в экран или, возможно, переводили всю кухню в режим полноценной дополненной реальности.

Однако стоявший впереди аппарат явно был каким-то антикварным.

Это была единственная вещь, которая имела хоть какой-то характер во всей этой чёртовой комнате.

Зрение Ника померкло, затуманилось, исказилось и изменилось, когда он приблизился.

На мгновение он перенёсся в другое место.

Он увидел себя в другой комнате, в другом мире.

Вид на неприлично дорогую и предсказуемо неприветливую кухню Сен-Мартен исчез, сменившись столь же чудовищной, хотя, вероятно, значительно менее дорогой кофемашиной для приготовления эспрессо, расположенной в гораздо более тёплом и дружелюбном месте общего пользования, в совершенно другом городе.

Высокие окна светились настоящим солнечным светом за хромированным и красным чудовищем, стоявшим на прилавке, который Ник видел в своём воображении. В углу, сразу за окном, стоял высокий фикус в горшке. За окном виднелись поцелованные солнцем небоскрёбы, внутри которых ходили люди в костюмах. За зданиями Ник видел сверкающий голубой залив и длинный мост, который тянулся до самого Окленда и пересекал остров Йерба-Буэна примерно посередине.

Ник знал, что если он подойдёт к этому окну и посмотрит вниз, то увидит оживлённую улицу, здание Ферри-Билдинг и людей, снующих внизу по тротуарам, как муравьи.

Воспоминание обрушилось на него с шокирующей ясностью.

«Офисы Блэка».

«Калифорния-стрит».

«Сан-Франциско».

Он моргнул, и картина того, другого мира исчезла.

Ник лишь слегка споткнулся.

Он прошёл остаток пути до кофемашины Лары, затем потянулся к дверцам ближайшего шкафчика и начал рыться в нём.

Он нашел кружку, вытащил её и поставил на керамическую столешницу.

— Чем я могу тебе помочь? — холодно спросила Лара Сен-Мартен.

Ник не ответил.

Он проверил резервуар для воды на задней панели кофемашины, заметил, что он подсоединён к отдельному небольшому шлангу, и снял металлическую насадку, которая удерживала спрессованный, тёмный, мелко смолотый кофе для эспрессо. Она была полностью пуста и вымыта.

Он хмыкнул. Конечно, так оно и было.

У Сен-Мартен, вероятно, имелась горничная, которая готовила ей эспрессо из настоящих кофейных зёрен, с изящным узором из листьев на пенке из настоящего молока, и посыпала всё сверху настоящим шоколадом. Лара, вероятно, приглашала горничную-баристу специально для тех утр, когда она соизволяла воспользоваться этой чертовой штукой.

Ник не мог вспомнить, когда в последний раз пил настоящий кофе, но решил, что сегодня тот самый день. Дерьмовые у вампира вкусовые рецепторы или нет.

Он перебрал ряд серебряных баночек с крышками в следующем шкафу, который открыл, пока не нашёл молотый кофе для эспрессо. Используя специальную металлическую лопатку, он наполнил портафильтр, а затем утрамбовал всё это с помощью найденной пробки, пока спрессованный кофе не заполнил ёмкость до самых краев. Он вставил ту в машинку и включил её, странно довольный собой, что помнит, как всё это делается.

Он поставил кружку, которую только что вытащил, так, чтобы жидкость из обоих краников лилась в неё, затем щёлкнул вторым переключателем, и кофеварка, застонав и зажужжав, ожила.

Не дожидаясь результата, Ник подошёл к плоской, освещённой поверхности в стене.

Он был почти уверен, что это холодильник.

Так и оказалось.

Он рывком открыл дверцу, нашёл контейнер с молоком (и да, оно было настоящим, подсказало ему обоняние), достал его и отнёс обратно к монструозной кофеварке. В третьем шкафу он нашёл хромированный контейнер для вспенивания и наполнил его наполовину из бутылки настоящего коровьего молока, стоимость которого, наверное, равнялась его месячной зарплате, если не больше.

— Чувствуй себя как дома, — пробормотала Сен-Мартен, не скрывая раздражения.

И ладно, возможно, в её словах был смысл.

Один такой, в высшей степени декадентский, настоящий эспрессо-латте, вероятно, обошёлся бы обычному жителю Нью-Йорка, не принадлежащему к королевской семье, примерно в три тысячи кредитов, плюс-минус, учитывая, как трудно в наши дни было достать настоящие продукты питания.

А может, и больше, учитывая, что это были настоящие зёрна для эспрессо.

Ник, зная, что несколько тысяч кредитов для Сен-Мартен не хватило бы даже для покупки диванных подушек, на самом деле не придал этому значения.

Он вставил металлический контейнер во вспениватель молока и повернул ручку.

Удивительно, как человек… или вампир… помнил такие вещи.

Он высыпал содержимое металлической ёмкости для эспрессо в раковину, как только она приготовила две порции тёмной кремообразной жидкости, вымыл её, выбросил все эти великолепные зёрна эспрессо в мусоропровод, затем принёс её обратно и снова наполнил.

Четыре долбаных порции эспрессо.

Бл*дь. Да.

К тому времени, как вторая порция горячего эспрессо из портофильтра присоединилась к первой в его кружке, молоко было чертовски горячим и пенистым, поэтому он вытащил его из-под вспенивателя.

Через несколько секунд он впервые за всё время, что себя помнил, попробовал настоящий полукапучино-полулатте. Никаких узоров из листьев или шоколадной посыпки, но ему было всё равно.

Он подошёл со своей, теперь уже полной, кружкой к высокому столу, за которым всё ещё восседала Сен-Мартен, и опёрся бедром о каменную столешницу. Он сделал роскошный глоток, и его глаза практически закатились к затылку.

Даже когда будучи вампиром, с вампирскими вкусовыми рецепторами, это было… нечто.

— Я обязан насильно влить это в Джеймса, — сказал Ник как бы между прочим. — Этот ублюдок понятия не имеет, каким должен быть кофе на вкус, — он холодно посмотрел на Сен-Мартен. — Конечно, я мог бы просто купить ему настоящий кофе в моём родном мире.

Лара Сен-Мартен выглядела на удивление равнодушной.

— Ты когда-нибудь перестанешь ныть по этому поводу? — спросила она.

Ник задумался над вопросом.

— Вероятно, нет, — ответил он чуть холоднее.

Когда она заговорила в следующий раз, в её голосе прозвучало нечто большее, чем просто намёк на злобу.

— Вы знаете, что мои вопросы к вам больше не являются необязательными, детектив, — усмехнулась она. — Теперь вы работаете на меня гораздо больше, чем на Фарлуччи или полицию Нью-Йорка, — она помолчала, позволяя этим словам повиснуть в воздухе, а затем добавила: — Кстати, о работе, почему ты вернулся сюда так скоро? Не может быть, чтобы ты уже поймал убийц. Я думала, что вам с Морли поручили какую-то бродячую банду вампиров-линчевателей. Вас это разве не беспокоит? Убийцы вампиров, создающие дурную славу всему вашему виду? Особенно учитывая усиление антивампирских настроений в последнее время? С таким же успехом они могли бы вербовать людей для «Эйфы».

Ник уставился на неё.

Лара явно не действовала деликатно.

Ни в отношении её уровня доступа, ни в её открытом презрении к безопасности вампирского сообщества Нью-Йорка. Она практически подтверждала то, на что Брик намекал ранее.

Очевидно, что маски теперь сняты.

Ник сделал второй роскошный глоток умопомрачительно вкусного кофе. На самом деле, это был, вероятно, в лучшем случае посредственный кофе по сравнению с тем, что Ник пил в Сан-Франциско до того, как покинул тот мир.

Учитывая сложность выращивания такой культуры, как кофе, под куполом и на искусственном солнце, не говоря уже о загрязняющих веществах, которые здесь никогда полностью не удаляются из почвы, воды и воздуха, каким бы отвратительно богатым ни был человек, невозможно, чтобы кофе был таким же вкусным, как эспрессо, которое Ник пил в прошлом.