Жемчужина боярского рода - Ива Лебедева

А ведь стояли совсем рядом, руку протяни — и дотронешься. Стояли и разговаривали. А я приклеилась к каменной кладке с другой стороны и превратилась в одно большое ухо. Много интересного узнала. Жаль, вопросов стало еще больше.

К какому артефакту Оленька полезла в шесть лет? Чем это все закончилось? Как аукнулось? У меня осталась часть ее памяти, но этого эпизода там не было. А между тем парни, которые когда-то дружили с маленькой девочкой, на полном серьезе считают, что она сама виновата в том, что ее выжгли.

Красота какая. Нет, последний пункт ничего не значит — люди любят оправдывать свои поступки тем, что другие сами виноваты. Но тень сомнения во мне они поселили.

Впрочем, мне быстро стало не до теней и не до сомнений. Эти два дурня так и топтались возле стены, а время утекало. Еще чуть-чуть — и кто-нибудь из слуг тетки или она сама могут вспомнить о назначенном после обеда разговоре между мной и Снежинским. И у меня внутри чешется от предчувствия: тетка попытается поговорить со мной первая. А даже если нет… да чтоб этих боярычей нетопырь поцеловал, только пусть проваливают от моей стены!

— А что насчет проводника? — вдруг спросил Виктор, и я мгновенно насторожилась.

— Что? — Снежинский явно сделал вид, что не понял вопроса.

— Ты ее видел?

— В конторе? Да, утром. Мельком. Мне сначала сказали, что она занята, а потом — что ушла, — отвечал Игорь явно очень неохотно.

— Пойдешь в контору снова после разговора с Ольгой?

— Это хорошая мысль… Я добьюсь, чтобы она со мной непременно встретилась.

Да чтоб тебя! Плохая это мысль, очень плохая! Я задолбаюсь бегать между затвором и конторой, мне ведь еще переодеваться надо успевать и краситься в бледную немочь! Тьфу!

В какой-то момент желание выдать пинка обоим стало настолько нестерпимым, что я почувствовала его как горячий шарик внутри. Он обжигал, и я инстинктивно вытолкнула шарик из себя куда-то в сторону. Куда-то вдоль стены, в заросли бурьяна в другом конце переулка. И совсем не ожидала, что они вспыхнут, да с треском, взметнув пламя выше забора!

Мамочки!

У меня разом ослабли колени, я села в пыльную траву под забором и обреченно зажмурилась. Непроизвольный магический выплеск — как у боярских младенцев. И как у младенцев же, после выплеска тело потеряло все силы — и магические, и физические. Я даже видеть и слышать стала хуже.

Зато паниковать внутри этой клетки из бессильного тела мне никто не мешал — даже сквозь временную глухоту до меня доносился шум, крики и топот. Боярычи не могли не заметить костер по ту сторону стены. Как только они сюда добегут, меня сразу обнаружат, несмотря на то что я сижу глубоко в бурьяне…

— Тихо, детка, не надо так волноваться.

Большие теплые руки подхватили меня с земли, перекинули через плечо, и через несколько секунд я осознала, что мой спаситель запросто перемахнул через стену поместья. Как он это сделал?! Если бы ее можно было просто перелезть, никто не стал бы городить тайных проходов, а боярычи не побежали бы до калитки, теряя время!

Это даже не сторожевые заклинания, это встроенная в кладку защита. Обязательная для любого боярского поместья. А этот… тот, который меня схватил и перенес, даже не заметил препятствия! Просто взял и перепрыгнул…

— Вот так, детка. — Голос у самого уха звучал мягко, но у меня отчего-то волосы на затылке встали дыбом. — Куда тебя посадить? Ты кто вообще, маленькая? Почему сбежала из дома?

Силы после магического выплеска очень медленно возвращались. Их хватило ровно на то, чтобы повернуть голову и заглянуть в лицо спасителю. И сразу захотелось зажмуриться покрепче!

— Дай угадаю. Наша выжженная боярышня Ольга оказалась не так проста, верно? Куда ты собралась? Или все равно куда, лишь бы подальше от Снежинского?

— Отпусти. — Губы все еще немели, но чтобы шипеть и слабо трепыхаться, у меня сил уже накопилось. — Спасибо за помощь, и перестань меня лапать!

— Надо же, а раньше ты не была такой злючкой. — Вьюжин прислонил меня к дереву и только после этого отпустил. Правильно сделал, я бы шлепнулась на землю без подпорки. — Ольга Барятинская, я слышал, что ты больна и предпочитаешь проводить время в затворе. Но не подозревал, что сбегаешь из него через забор, как в младшей школе!

— Как ты перелез через ограду? — Я чуть-чуть отдышалась и задала самый главный вопрос. — Даже я не могу, в собственном доме!

— Это секрет, малышка, — подмигнул засранец, отступая на полшага только для того, чтобы удобнее было на меня полюбоваться. — Какой интересный у тебя костюм для затвора. Брючный! Тебе идет. Подчеркивает фигуру!

— Отстань, Вьюжин, ты как был противный мальчишка, так и остался! — Я даже бросила в него сухим листом, очень кстати свалившимся мне на плечо. — Какого черта ты делаешь в моем доме?

— Помогаю тебе, — лучезарно разулыбался гаденыш. — И хочу дать совет: беги, крошка. Костер в конце улицы уже потушили, сейчас эти олухи примчатся обратно, лучше бы тебя к этому моменту здесь уже не было!

И перемахнул через забор. Опять! Слов нет от злости. Но он же мне помог… и не узнал во мне проводника по имени Еж?! Как? Куда он смотрел, на мои ноги, обтянутые удобными штанами? Так и штаны ему очень хорошо знакомы…

Что происходит? С какого перепугу Вьюжин почти сразу назвал меня Ольгой, но не понял, что я Еж? Или понял, но нарочно промолчал? Черт! Как понять? То, что он мне сейчас помог, не гарантия, что сию секунду он не ходит где попало и не болтает что в голову взбредет!

А-а-а! Знала, что любое появление боярычей в моей жизни сулит неприятности, но не думала, что настолько большие и разнообразные!

Матерясь на чем свет стоит, но про себя, я нырнула в тайный проход. Как раз вовремя: в саду снова стало шумно, Снежинский и его друзья вернулись.

Безобразие, шастают по моему поместью как у себя дома, шумят, ломают сорняки… и слова им не скажешь, что самое обидное.

Я была зла как шершень, а тут еще Марфа встретила меня с таким встревоженным лицом, что я явственно почувствовала у себя за спиной прозрачные жужжащие крылья, а в нижней части тела ядовитое жало!

Глава 26

— Что, Марфуш? — Я проворно натянула черное платье через голову, не расстегивая целый ряд крючков на спине. Скинула с ног сапоги — уже один раз забыла, хватит.

— Димка