Юджиния Райли - Страсть и судьба

Несколько вечеров они говорили о чем угодно, только не о потерях Дэмьена. Они обсуждали живопись Винси и каждодневные успехи Сары. Они говорили о жизни Сары в Джорджии, и ей, в общем, удалось рассказать об этой жизни в подробностях, ничего не выдав. Дэмьен о своей жизни говорил мало, но их встречи становились все длиннее. Слова, которые они произносили, в основном были незначительными, но связь между ними росла с каждым прикосновением, каждым взглядом.

И вот, наконец, настал решающий вечер, когда они сидели рядом у окна, и Дэмьен сказал:

— Вы хотели узнать о Винси.

Этого мгновения Сара никогда не забудет. Прохладная комната была усыпана серебристыми тенями; призрачные тени плясали на темных картинах. Где-то вдали прокричала сова, ветка терлась о стену дома. Снизу доносились прекрасные грустные звуки «Последней розы лета».

При этих словах Дэмьена сердце у Сары замерло. А через мгновение бешено забилось. Быстро глянув на Дэмьена, она увидела у него в глазах боль и жажду — и еще неуверенность. Ее потрясло, что он наконец-то пошел на откровенность, наконец-то она дождалась, что ему захотелось поделиться с ней.

— Да, да, — отозвалась она радостно, — расскажите мне о Винси.

Дэмьен взглянул за окно, на лице его одновременно выразились и раздумье, и страданье.

— Винси был мне братом, — начал он, запинаясь, — он был мне другом. Кроме него, у меня никого не было.

— Я знаю, — прошептала Сара, сжимая его руку. — То есть, ваша тетка рассказала мне, как вы потеряли сестер и родителей.

Дэмьен кивнул.

— Мы были очень похожи, Винси и я. Мы думали одинаково. Иногда случалось, что мы были далеко друг от друга, но думали об одном и том же. — Он улыбнулся. — Однажды, когда мне было двенадцать лет, я попал в переделку. Пренебрегая пожеланиями отца, я сел на коня, с которым не мог справиться. Это был жеребец, горячий и норовистый, и в поле он меня сбросил. Но Винси знал, где в точности это случилось. И пришел мне помочь.

— Понимаю. — Действительно, между ней и Брайаном существовала такая же связь.

— У нас все время случалось что-нибудь подобное. Нам даже не нужно было разговаривать, мы понимали друг друга без слов. Мы были настоящими друзьями. Мы с ним знали хорошее время…

Дэмьен словно потерял дар речи. Он с трудом сглотнул и, часто моргая, уставился на какую-то незримую точку в пространстве. Сара коснулась его руки.

— Прошу вас, расскажите побольше. Расскажите о хорошем времени.

— Это было перед самой войной, — сказал он хрипло. На мгновение в его темных глазах мелькнула радость, и Сара поняла, что он перенесся мысленно в другое место. — Это были славные дни для Белль Фонтэна. Пикники, званые вечера, бесконечные поездки в гости, особенно летом, когда сахарный тростник не требует внимания. Мы с Винси часто ездили в Новый Орлеан. В оперу, на bals de societe[14]. — И он продолжал со странной интонацией: — Мы волочились за красивыми девушками и ездили на озеро. Мы заключали рискованные фрахтовые контракты на Миссисипи, и даже пару раз дрались на дуэлях. — Его рука сжала ее руку. — И вот началась война. Я женился на Люси Сен-Пьер, и после этого мы с Винси ушли на войну. И потом моя жена… моя Люси…

У Сары сжалось сердце при виде его страданий.

— Я знаю. Ваша тетя рассказала мне, как умерла Люси и ваш сын. Я так сочувствую вам, Дэмьен.

— Когда я потерял Винси, — продолжал он, задыхаясь, — я просто потерял возможность жить.

Она кивнула. Сердце ее было полно сострадания.

— Ваша тетя сказала, что его убили при Геттисберге. Вы не хотите об этом говорить?

Он покачала головой и сказал твердо:

— Я не могу, Сара.

— Но вы пишите о нем воспоминания? — мягко подтолкнула она.

— Да.

— Мне бы хотелось увидеть их как-нибудь.

Он поднял на нее глаза, лицо у него было несчастное, неуверенное.

— Да, возможно, когда-нибудь, но не сейчас — еще не сейчас.

— Я понимаю, — кивнула она, потом глубоко вздохнула и добавила: — Дело в том, что я тоже потеряла брата.

— Вы? — он посмотрел на нее сочувственным и одновременно чарующим взглядом. — Бедняжка.

Протянув руку, он коснулся ее подбородка кончиками пальцев, и Сара вздрогнула от удовольствия. И заговорила горестно:

— Я потеряла его… да, мой брат тоже убит в бою. Брайну было всего восемнадцать. Он мог стать скрипачом с мировым именем, но его забрали от нас так быстро, так жестоко. Он ничего не оставил после себя, в отличие от Винси. Все, что у меня есть, это кое-какие… — чуть не сказав «магнитофонные записи», она оборвала себя, помолчала и докончила: — кое-какие воспоминания.

— Я так вам сочувствую, — прошептал Дэмьен. Он погладил ее руку, и она почувствовала, что в этот момент между ними возникла особая связь.

Долго они сидели в молчании, и молчание сближало их. Потом Дэмьен спросил:

— Сара, зачем вы сюда приехали?

Она сразу же поняла его вопрос и ответила совершенно без всякого страха, честно глядя ему в глаза:

— Наверное, чтобы помочь вам. И может быть, себе.

— Сара!

Дэмьен наклонился и поцеловал ее поцелуем горячим и властным, поцелуем, в котором смешались нежность и жажда. У Сары закружилась голова; она страстно вернула ему поцелуй; в глазах у нее стояли слезы радости. Она ощущала губами его губы, и это было удивительно, это волновало и духовно, и физически. Когда его руки обхватили ее, она пришла в восторг, всхлипнула и прижалась к нему, чувствуя, что воскресает, а он шептал что-то успокаивающее, касаясь губами ее мокрой щеки. И тут она почувствовала, что зияющая рана в ее сердце затягивается.

— Какая вы красивая, — он откинулся назад и улыбнулся, любуясь ее лицом и волосами. — Как я рад, что вы здесь.

— И я рада, — прошептала она.

— Мы будем еще разговаривать.

— Да, Дэмьен, — отвечала она, сияя, — мы будем еще разговаривать.

Они вышли из комнаты, держась за руки, и неохотно простились в коридоре. Сара легла, сонно обняв подушку, припоминая каждую подробность разговора — блаженство, которое она испытывала от его голоса, его прикосновений, удивление его близостью, целительную силу его горячих губ. В их откровенности, поцелуях, в обещании неизведанных миров, которые они должны увидеть вдвоем, — во всем этом столько чувства!

Она влюблялась в этого измученного, страстного человека.

Дэмьен и Сара сближались с каждым днем. Казалось, что в тот вечер, когда они впервые были по-настоящему откровенны друг с другом, в обоих открылись шлюзы, и их чувства хлынули бурным потоком. Каждый вечер они сидели рядом у окна, держась за руки и изливая друг другу душу среди залитых лунным светом картин, а снизу постоянно доносилась игра Олимпии.