Реверанс со скальпелем в руке (СИ) - Тамара Шатохина

- Спасибо, Ланс, но давай просто забудем, – встала я и вышла в помещение лазарета. Дешам – за мной.

- Вы слишком снисходительны, Мари, он заслужил взыскание и уверен – получит его.

- Хорошо, пускай получит. Он просто мальчишка, Дешам - глупый. Он признался, что уже год служит и всего - семнадцать лет… как так? А призывной возраст?

- Крупный парень… возраст приписали. Выкупили у семьи, скорее всего – служит за кого-то побогаче, а родственники решили свои проблемы за его счет. Ну, а вы сами-то? – хмыкнул доктор, - сами на сколько его старше? Год, два?

- Кажется, на целую жизнь, Жак, - вытерла я глаза и деликатно высморкалась в платочек.

- Иногда и мне так кажется, - перестал он улыбаться, - я принес хлеб. Для эликсира.

- Замечательно! – оживилась я.

Мы взбрызнули хлебные буханки водой и плотно закрыли в горшке.

- Оставим так лежать, пока не начнут появляться споры. Потом поломаем на кусочки, чуть увлажним еще и опять туда… Постепенно плесень станет плотной и такой… голубовато-зеленой. Тогда можно её снимать. Зеленая плесень имеет в себе пенициллин.

- И все? Так просто? – хмыкнул Дешам.

- Жак… вы знаете микроскоп?

- В Академии уже был микроскоп Гукка, - кивнул он.

- Нужны научные изыскания… Сразу выделить чистый эликсир из водного настоя плесени не получится. Там растворится не только она, ну и побочные… нехорошие эффекты обеспечены – понос, может и рвота… своего рода легкое отравление. Но то, что там найдется из пенициллина… Например, бледная трепонема – возбудитель сифилиса, очень чувствительна к нему. Особенно во времена… когда таких эликсиров еще нет. Чем вы лечите сифилис?

- Отправляю таких больных в Безансон, - присел Жак на бревно и похлопал рядом с собой: - Присядьте.

Я опустилась на него, как старуха – тяжело, устало…

- Вы правы – ртуть долго была основным лекарством, - продолжал Дешам, - ртутные пары, мази и даже прием внутрь… Считалось, что мощное слюноотделение, вызванное ртутью, очищает организм.

- А потом?

- Отвар из муравьев, припарки из дождевых червей… и даже мертвые цыплята, привязанные к гениталиям, - весело взглянул он на меня.

Мне пока не веселело.

- Да ладно, Мари, это было давно, - успокоил он меня, - потом был настой из смолы гваякового дерева и признали – он помогает. Через месяц болезнь ушла.

- Или спряталась, - пробормотала я.

- Да – пять недель от заражения до появления первых симптомов и сыпь… первая стадия. Еще есть такое растение - сарсапариль. Его возят из Нового Света. Нужно голодать, пить только его настой… Лекарство от сифилиса одно, Мари – смерть. Людей сжигали, вывозили на кораблях и топили в море – было. Но сейчас мы уже знаем способ заражения. Тот, кто может позволить себе, имеют чистых содержанок или даже небольшие гаремы… набирают их из девственниц. В Безансоне такие пассии есть у троих наших офицеров… самое малое. Проституток, которых привозят в веселый домик для солдат, я осматриваю лично. И при малейшем… Что, Мари?

- Меня тогда поселили в домике, как проститутку? – сипела я, держась за горло.

- Гаррель приставил часового, вам ничего не угрожало, не беспокойтесь – никто не подумал о вас ничего подобного. Больше некуда было… только это свободное помещение.

- М-даммм… - отвернулась я, кусая губы, чтобы опять не сорваться в веселую истерику, - то-то полковник…

- Не обязательно. Вы небрежно одеты сейчас и совсем не причесаны. Впечатление о женщине…

- Нужно было соорудить куафюру, и только потом приступать к помощи пострадавшему, так?

- Вас обидело, что он так отвернулся. Меня, признаться – тоже. Но, в целом, он неплохой человек, Мари, я уверен, что со…

- Не обидело, Жак, - встала я с бревна, - больно, когда равнодушно отворачивается родной человек. Это по-настоящему больно - смертельно. Мнение полковника важно, но не для меня. Неприятно – да, но не больше. Я пойду, посмотрю на мальчика.

- Мари, а сколько вам лет? На самом деле?

- Кажется, двадцать три, Жак, - улыбалась я, - по годам, не по ощущениям. Капусту несут… пойду ставить компресс на ушибленное предплечье.

- Вы мне расскажете? – не отставал он.

- О чем? Это женские тайны.

- Мари… а капусту несет командир этого мальчика, - улыбался Дешам.

Действительно – ворох капустных листьев скрывал… а сейчас уже и нет… лицо высокого военного. Кажется, это тот выдвиженец – зауряд-офицер, которому симпатизирует мой начальник. Вот пусть и развлекаются тут вдвоем.

- Спасибо за помощь, мсье, она очень вовремя, - выхватила я из рук мужчины капустные листья и поспешила к Лансу. Пора было и на ноге повязку проверить и ослабить её, если отек увеличился.

- Мадам… позвольте представиться – Эжен Ожаро, су-лейтенант фузилер, - неслось мне в спину.

Пришлось приостановиться, обернуться, присесть, улыбнуться:

- Мне очень приятно такое знакомство, су-лейтенант. Мари дю Белли, - представилась я коротко. Не хотелось хвалиться тем, что Маритт еще и хорошо рождена – счастливой ее это не сделало.

Но что делать? У рождения есть свои привилегии и есть свои права, которые у них тут не принято нарушать. Он взрослый мужик и знал на что шел, принимая офицерский чин. А парень приятный, и цвет глаз у него мой - редкий. Светло-серые… Духами не пользуется.

Глава 10

Мое отношение к Лансу нельзя было назвать нормальным - я упорно видела в нем ребенка. Хорошо хоть не своего - с головой пока порядок. С подсознанием уже, похоже - нет. Иначе не ловила бы себя на том, что подсчитываю: 36 – 17 =... И вполне… Если бы не проклятая мутация, у меня мог быть сын этого возраста… не Ланс, но Лёша – запросто. Алекс… Александр. Да – назвала бы Сашкой. Всегда нравилось это имя.

Несмотря на то, что мальчишка видел меня голой и в процессе не самых эстетичных манипуляций, зла на него я не держала. Необъяснимо… но так. Зато сочувствие и бабья жалость зашкаливали, а еще ответственность. Отсюда и неодолимая потребность заботиться. По сути, он был первым лично моим пациентом, да еще и возраста подходящего.

Ночью его было жаль особенно, потому что тогда бедолага точно не притворялся. Во сне сосуды расширяются и чувствительность нервных окончаний возрастает. Ему действительно было очень