Хозяин Священной Колыбели - Настя Любимка

цепляет в мужчинах не идеал, который мы рисуем в своей голове, будучи маленькими девочками. И даже не красота, которая пусть и является усладой и может стать первичным шагом к влюбленности. Поначалу нас трогают какие-то особенные мелочи и собственные ощущения рядом с этим человеком.

С Витей мне всегда было спокойно. Будучи старше его на десять лет, рядом с ним я ощущала себя маленькой девочкой, которую от всего мира он закрывал собой. Он был ответственным, пусть и юным, в каких-то моментах даже мудрым не по годам. И верным до мозга костей. Последнее для меня стало большим откровением. К сожалению, слишком поздно…

Видимо, Асим устал от похоти и страсти, что обычно возникает при виде его у противоположного пола, раз ищет уюта, тепла и ласки… Нет, ну он себя в зеркале видел? Конечно же, у большинства леди такая реакция будет. Особенно при наличии такого высокого статуса! Не будет там в голове желания обогреть воина…

Передо мной был лидер, даже странно, что не его в итоге сделали наследником. И амбиции у него были под стать силе, разве что не было желания идти по головам, что, согласитесь, удивительно, опять же, при наличии занимаемого им положения. Была и слабость… И сожаления, и даже чувство вины… Сумасшедший коктейль из чувств и эмоций, который он крепко и на постоянной основе держал в узде.

Рано или поздно лавину должно прорвать. И вот вопрос: справится ли он? С другой стороны, общаясь и занимаясь с детьми, часть эмоций все-таки сбрасывается. В Куафаре, вероятно, он избавлялся от них с помощью битв, воин как-никак.

Что-то мне подсказывало, что по итогу достанется ему в жены далеко не нежная фиалка. Чувства – они такие. Ты представляешь своего избранника красавчиком, а по факту можешь без памяти влюбиться в лопоухого и кривоногого. И никакого писаного красавца потом и даром не надо будет!

– Мы принимаем твою клятву, – сказала я мягко и тут же осторожно протянула руку Асиму, желая помочь ему встать.

Руку он принял, как и мою улыбку. Говоря «мы», я не ошиблась. Я знала, что Виктран будет знать о том, что здесь произошло, и без моего рассказа. Такие слова, такую искренность наша сила не сможет проигнорировать и донесет всем своим носителям.

А все же отличные люди меня окружали... Я смотрела на родных, на тех, кто в действительности смогли таковыми стать для меня, и для кого я сама хотела быть не меньшим.

Тирхан, мой учитель, мой прекраснейший и иногда чудаковатый друг... В какой же момент ты окончательно записал меня в свои дочери? Когда твое сердце начало столь неистово желать мне личного счастья? И почему же я этого не замечала?

Слепая ты кура, Настька, оказывается! Тьфу на меня!

Люси… Ее уверенность во мне поражала. Я в себя так не верила, как эта девчонка, которой пришлось круто изменить собственную жизнь всего за год. И даже то, что мне пришлось ровно то же самое сделать, казалось сущей мелочью. Я все-таки была старше, и гораздо, пришла из более прогрессивного мира... Она же… Наивный лютик, что свои лепесточки доверчиво раскрыл миру. Нет больше страха в сердце, лишь крепкая вера и уверенность в том, что впереди и ее, и тех, кого она любит, ждет счастливое будущее. Мне бы ее столь непоколебимую уверенность... Сильная девушка. Ментально сильная и психически устойчивая. Не каждый способен выдержать столь мощный и неоднозначный дар. А Люси справилась.

Интена... С той и так все ясно… К тому, что было, добавился лишь страх за дитя, что росло у нее под сердцем. Но в верности и любви ко мне сомневаться не приходилось. Однажды приняв меня, она не испугалась ни той силы, что я стала обладать, ни того, что могло из-за нее же случиться в будущем. Были в Интене сомнения, конечно, и мысли, что меня зацепили. Боязнь того, что я в конечном счете стану кем угодно, но уже не человеком, тем, кто не сможет ни полюбить, ни пожить для себя. Интересные мысли, да, печальные немного. Но… Они были правильные в какой-то мере. Почаще про них вспоминать стоило, чтобы действительно не заносило меня на поворотах. Аррияш… Вояка мой. Не думать о нем с нежностью может только черствый сухарь. Может, все воины, хлебнувшие настоящих потерь, принимавшие участие не в одной, а во множестве битв, снаружи суровые, дисциплинированные, а внутри трепетные фиалки? Или это относится только к тем, кто действительно умеет ценить жизнь? Аррияш умел…

Сейчас здесь не было Ксандера и Дариолы. Последней – потому что ей необходим был отдых и как можно меньше потрясений. Срок-то уже немаленький... Она и так от отъезда четы Аригальерских не отошла. Нечего добивать несчастную еще и известиями про гибель королевской семьи. Да и ей самой уже стоило определиться, кто я для нее. Потому что в последнее время наше общение лично меня стало тяготить и напрягать.

А Ксандера, вероятно, не позвала сама Люси. Значит, пока так было нужно.

– Что мы будем делать дальше? – спросила Интена, наконец нарушив образовавшуюся тишину.

– В ближайшей перспективе – пойдем спать, – улыбнулась я. – Завеху силы всем понадобятся. И для новых знакомств, и для новостей, которые непременно появятся. Да и вам стоит обдумать мной сказанное.

– А что тут обдумывать? – воинственно выдохнула Люси. – Бога надо спасать. А мы – вот они, руки ваши рабочие, Хозяйка, мы всем-всем вам поможем!

– Ты не горячись, ты весь вехиман с детьми нянькаешься, почти со всеми общение прекратила, да и до того… мучилась, сердешная, – Интена покачала головой. – Ты в одном права – мы Хозяевам всем поможем, но обдумать ве́сти стоит. Люди пойдут… Много людей от беды и голода побегут. Надо много чего продумать, а не с горячей головой в омут бросаться.

– То, что я с вами бесед не вела, да на глаза не показывалась, не значит, что не знаю того, что, когда и с кем происходит, – насупилась Люси. – Я контролю училась и тому, чтобы не вредить окружающим. Моя сила – она ведь не только показывать мне может. Я и наслать могу… всякого, разного…

Последнее Люси произнесла глухо и едва слышно.

Ты ж моя хорошая... Настрадалась девочка!

– Мы