Паук Эванбайринг - Лана Александровна Ременцова

class="p1">– Я тебе уже говорил, она не наложница, а моя невеста.

– Да помню – помню, но не даст тебе отец жениться на ней. И мне бы никто не позволил жениться на безродной девке. Не сможешь ты взять её в жёны. Смирись. Она всего лишь твоя шлюха. Красивая, даже шикарная, но шлюха.

Эванбайринг не сдержался и ударил кулаком ему в челюсть, вывихнув её. Воины сразу выставили мечи и бросились в их сторону, но Килан остановил всех жестом руки, и, поморщившись, вставил челюсть.

– Не трогать. Я сам спровоцировал его. Любовь слепа. Ладно, – толкнул паука в плечо. – Прости, сглупил.

Тот взглянул исподлобья.

– Она – моя. – Пробурчал.

– Хорошо, идём выше, пока она не стала ихняя. – Указал взглядом на вершину.

Паук проскрежетал и двинулся за ним. Через час они совсем заблудились в густых зарослях, ещё и таких колючих и цепких, что идти выше уже было порядком тяжело. Ко всему прочему, чем выше поднимались, тем тяжелее становилось дышать морским жителям. Жабры за ушами усиленно двигались. Килан схватился за ближайший ствол и глубоко вдохнул. Пальцы начали соскальзывать с сухого ствола, и он обнял дерево, пытаясь держаться ровно.

– Что с вами? – Эванбайринг удивлённо оглядел запыхавшихся воинов, включая короля.

– Мы не можем уходить далеко от моря и нам нужно часто находиться в воде.

– А что же тогда делать?

– Прости, я думал они пониже, но выше подниматься нам нельзя. Мы потеряем силы, и нас всех сожрут шерхостни. Моё государство не может остаться без короля, а наследника у меня ещё нет.

– Да уж. – Паук не знал что делать. Посмотрел на вершину. – Я смогу с ними один справиться?

Килан отрицательно покачал головой.

– Твою мать, что же делать?

Но ответить тот уже не смог, так как сильно начал задыхаться. Его воины подползли из последних сил и, взяв короля под руки, потащили вниз.

– Прости… – прохрипел ещё раз и его голова с длинными густыми волосами безжизненно повисла.

Паук встревоженно снова кинул взгляд наверх и, обратившись, быстро пополз.

«Плевать если сдохну. Но всё же попытаюсь спасти её».

Шерхостни заметили его первыми и кинулись с налёту атаковать. Эванбайринг бился как безумный: рвал зубами летающих тварей. Одного перекинул через себя и сломал шею, другому – отгрыз голову, третьему – переломал крылья. Он становился на дыбы и монстры в небе изрядно удивились такой силе паука, ведь до этого они поймали пятерых гораздо легче. Этот паук, будто имел силу десятерых и шерхостни отлетели.

– Вожак, он уже убил троих наших. Как его взять?

– Не подлетайте пока, попробую сам, всё–таки я сильнее всех вас. Если что подстрахуете.

Шерхостень нахмурился и камнем полетел на паука. Тот, обливаясь потом и кровью, снова приготовился. Они схлестнулись как два вепря. Рык разлетелся во все стороны как раскаты грома. Соперники были под стать друг другу, никто не уступал по силе. Зубы и когти шли в бой. То летающий монстр пытался перегрызть глотку пауку, то тот вгрызался ему в шею. Следы от зубов у обоих на телах оставались почти одинаковые. Прошло примерно полчаса. Соперники уже так вымотались, что и дышали громче боевого рёва. В конечном счете, оба окровавленные отползли друг от друга.

– Ты кто такой сильный? – Проревел шерхостень.

– Повелитель пауков западных земель в моём мире. – Не менее лёгким рёвом ответил.

– Теперь ясно, почему ты не уступаешь по силе даже мне. Я тоже вожак шерхостней – самый сильный из всех них. Зачем ты приполз? А – а – а, наверное, за своими пауками?

Эванбайринг, отплёвываясь от крови, насупил брови.

– А они у тебя?

– Да. Мы не едим таких мерзких мохнатых тварей.

Паук снова двинулся вперёд, угрожая лапами.

– Хватит! Твои пауки целёхоньки, сидят в клетке. Можешь забрать и валить в свой мир.

– Заберу, но ты сегодня схватил мою женщину. Отдай её, иначе ещё многих твоих порву.

Шерхостень неподдельно удивился.

– Какую женщину? Я только одну лису сегодня поймал.

– Да, её. Эта лиса моя невеста.

– Ого. Паук и лиса. Это что–то новенькое. Не думаешь, что вы несовместимы? – оскалился, сощуриваясь подбитым глазом.

– Это не твоё дело. Что с ней? Она ещё жива?

– Жива. Всего лишь раздел её.

– Зачем? – Прорычал паук и ещё ближе придвинулся.

– Просто чтобы рассмотреть поближе, сколько откармливать придётся.

– Ты хотел её сожрать? – глаза паука вспыхнули огнём ненависти.

– Конечно, мы едим лис. Не беспокойся, как женщина она мне не интересна. Костлявая лиса. Наши женщины гораздо крупнее, даже груди могут на плечи закидывать. – Рассмеялся, морщась от боли разбитых губ.

– Ты отдашь их всех?

– Твою мать, только думал юной лиской полакомлюсь. – Задумался на минуту. Паук напрягся. – Ладно, отдам. Не дано мне сожрать не брата, не сестру.

– Ты видел её брата?

– Прыткий лис, убежал в пещеру и переселился. Нам нет туда ходу, мы не из благородных и просто сгорим в ней, если попрёмся. Было уже, больше не надо.

– Как это переселился? Он же тоже неблагородный. – Пробубнил паук с большой долей изумления.

– Не может он быть неблагородным. Сам же, наверное, знаешь силу этой пещеры, раз оказался здесь. А пауки твои как бы попали обратно в твой мир?

– У них мой перстень.

– Ясно, вот и говорю, хитрая пещера, спасла благородного лисёнка.

Тут до паука дошло.

– Так если брат благороден, то и сестра тоже… – пробубнил больше сам себе, чем шерхостню.

– Конечно, они же родные. Мы много лет назад сожрали их родителей. Тоже из местных лис: по–моему, царя и царевну этого леса.

– Что? Но как же тогда они оказались детьми в мире лесного духа, на горе Горгулья?

– А это… дух переселился сюда и забрал маленьких лисят прямо из–под носа моих шерхостней. Мы не можем препятствовать такому сильному вожаку, причём тоже летающему, да ещё и с волшебной силой, подымающей листья и гнущей деревья к земле.

– Значит, Шайдар может подтвердить благородство Крис перед моим отцом и всеми пауками… – опять протянул больше сам себе, чем поганому шерхостню.

– Думаю, да. Слушай, ползи за мной. Подойдём к нашему логову, но туда ты не зайдёшь. Я выведу всех твоих.

– Попробуй только обмануть. – Горящий взгляд паука говорил о многом.

Шерхостень был далеко не дурак, и чётко осознал, что попал на не менее сильного противника, нежели сам. А в данном случае решил лучше отдать пленников, чем потерять кучу его воинов. Вошёл в своё логово, оглядываясь на ожидающего за каменным забором паука, и сразу направился к клетке с пауками. Те, завидев его, ощетинились, как обычно,