Стать счастливой - Джейн Лувако

— Да как ты вообще умудрился-то так? — на ум пришло сравнение, котёнка с клубком ниток.

— Да я и сам не знаю. Ушедшие, — пыхтел Эдхар, то ли помогая мне, то ли мешая, — кто ж знал, что он такой тяжёлый.

Наконец последний бант был распутан, Эдхар радостно развернулся и цветы водопадом посыпались к нашим ногам. Я ошеломлённо наблюдала за этим великолепием, а посреди цветов стоял смущённый мужчина. Нет, я себя слышу? Два несовместимых понятия: Эдхар и смущение. Я во все глаза смотрела на него, не понимая, что происходит.

— Алин, прости, я был не прав… — слова, вкупе с его неловкостью, просто добили меня.

Теперь уже я растерялась. Да, я очень ждала, когда он придёт, извинится, но сейчас не знала, что говорить и как вести себя. Эти цветы, его странное поведение, слова… Как реагировать, а главное, за что он извиняется?

— Алина, — он хотел подойти, но не стал, — я понимаю и вижу, что ты выросла, просто пойми, это сложно отпустить, перестроиться. Охранять, защищать и не дать в обиду, находилось столько лет в приоритете… — он так странно смотрел и мялся, будто не знал как выразить свои чувства, было противоестественно видеть таким Эдхара. — И прости, что накричал, я был не прав, а свой страх выплеснул на тебя, прости... — в горле образовался комок, злости давно не было, а вот обида ещё сидела в сердце и прощать так быстро я не собиралась. Не зная, что сказать, молча стояла и смотрела.

Не знаю, что он увидел в моих глазах, только тот шаг, который нас разделял, был преодолён Эдхаром моментально и я оказалась в его объятиях. Меня бережно прижимали к груди, будто страшась, что я исчезну или пропаду. Но вот успокаивающие поглаживания по спине были привычными, словно он боялся, что я сейчас расплачусь и заранее спешил успокоить, “как ребёнка”. Трогательно и нежно, но не то.

— Алин, ты уже обедала? — я отрицательно качнула головой. — Пойдём, я покажу тебе одно очень красивое место, там и поедим, — ну да, кто бы сомневался?

Надо позаботиться о нерадивом дитятке, что даже пообедать сам не может. Вдохнув запах летнего луга, такой привычный и родной, отодвинулась и заглянула в глаза мужчины, что я хотела там увидеть? Признание, понимание? Сама не знаю.

Наверное, искала хоть малейший намёк, что этот обед может быть свиданием. Не желанием накормить голодного ребёнка, а сводить девушку в интересное место, пообщаться вдали от семьи и забот. Побыть вместе.

— Я тоже ещё не ел с утра, — смущённо признался он и я все так же молча кивнула, давая согласие на обед.

Эдхар протянул мне левую руку, а правой открыл портал, туда мы и шагнули, держась за ручки, как малые дети. Эту поляну, в парке столичного дворца я знала. В эту часть паркового комплекса был доступ только особо приближенным к нашему Роду и охране.

На сказочной лужайке перед небольшим искусственным ландшафтным прудиком установили стол и два кресла. Журчание воды и пение птиц умиротворяло. От жары спасали цветущие ветви деревьев, которые переплетаясь, создавали ажурную перголу и очень романтичную обстановку.

На столе были выставлены изысканные закуски, лёгкое эльфийское шипучее вино, а в стазисе — горячее жаркое. Усаживаясь за стол уже понимала, что такие приготовления к обычному обеду, нельзя списать на простые извинения. Или все-таки можно? Я хотела верить, что это настоящее свидание, а когда в бокалы полилось вино, я уже не могла сердиться на Эдхара и его крики. Но и обмануться в своих выводах было страшно. Мне нравился этот мужчина с самого детства, если можно так сказать о душе взрослой женщины.

— Алина, — поднял свой бокал Эдхар, подавая мне пример, — я понимаю, что очень виноват перед тобой и готов заглаживать вину. Ведь ты простишь меня? — его губы тронула извиняющаяся улыбка.

Я не стала отвечать, взяв бокал, чуть пригубила вино, но видимо так быстро он и не ожидал ответа. Прекрасный обед, Эдхар, развлекающий меня разговорами, заставляющий смеяться всяким глупостям, растопили моё сердце окончательно. Ну, а как я могла его не простить? Ведь это Эдхар, тот, кого я знала всю свою жизнь здесь. Тот, кто спас меня из рук магистра Борфинора. Останься я у него, и неизвестно как сложилась бы моя судьба.

Но хорошее всегда быстро заканчивается. Перед Эдхаром возник конверт магического послания. Развернув его, мужчина нахмурился, перечитал и глянув на меня с сожалением проговорил.

— Алин, извини, я очень хотел бы провести весь день с тобой и не думать о работе. Но от неё нельзя спрятаться и есть такие дела, которые требуют моего личного присутствия, — горечь буквально пропитала каждое его слово.

Я видела как он тоже не хотел расставаться, но я не имела права удерживать. Уже открывая портал в мою комнату, он крепко прижал меня к себе. Наверное, так повлияла романтическая атмосфера, а может, мои желания и мечты по отношению к этому мужчине, но я подняла на него глаза и облизнула нижнюю губу.

Чуда не случилось, меня обожгли заинтересованным взглядом, мне очень хотелось верить, что заинтересованным, и отпустили в академию. Уже в своей комнате зажмурилась, вспоминая последние объятия и взгляд, которым меня одарил Эдхар. Ужасно не хотелось обмануться, но ведь я могу его заинтересовать как женщина? Надеюсь, могу!

Оглянувшись по сторонам, удивилась, комната убрана. Цветы расставлены в вазы и занимают все свободные места у стен. Кто-то приходил к нам с Вель сюда пока нас не было и убрал ковёр из цветов, заодно прибравшись… Мотнула головой, отгоняя плохие мысли, видимо Эдхар попросил кого-то, позаботился.

Забравшись с ногами на постель, открыла учебник артефакторики. Я честно пыталась читать, но мысли возвращались к свиданию и подкидывали то образ смеющегося мужчины, то его весёлые глаза, то жаркий взгляд, которым он одарил меня напоследок. Так я промучилась до вечера.

Раздавшийся стук в дверь, застал меня выходившей из ванны. Дежавю, пронеслось в мыслях. Но теперь там мог быть Эдхар и я радостно улыбаясь, распахнула дверь. Улыбка пропала с лица, как её и не было.

Я совершенно не ожидала увидеть Дара. В его руках был только один цветок, но какой — скромный любин. Безумно редкое и необычное растение, оно словно произведение искусства, сделанное из хрусталя сумасшедшим художником просвечивалось на свету, играя