По эту сторону. Прибыток в доме с секретом - Ольга Станиславовна Назарова

«Она-то явно не такая! Сама ничего подобного не делала – уверен. Фрррякен какой-то этот её бывший муж, и подружайка – фряка!» – лис поморщился.

Фрякой лисы называли самую омерзительную падаль, которую даже в жутчайший голод обойдёшь как можно дальше, не принюхиваясь, а то вытошнит!

И тут он сообразил, что вот сидит перед ним человек, которому, точнее которой, досталось гораздо хуже, чем ему самому. Он-то не был женат. Ну действительно, чего тут горевать из-за той глупой и расчётливой вертихвостки, которая, к его превеликому счастью, слишком много вылакала ликёра со сливками и мёдом, вот и выдала всё, что было на уме!

– Тттаня, а кккак ты? – неловко и несмело спросил он. – Кккак ппережжила?

– Сначала очень трудно было, – негромко ответила Таня. – Но, если честно, не очень долго – я пришла сюда, чтобы снять квартиру. И тут встретилась с Шушаной. А потом выяснилось, что мне, на самом-то деле, очень повезло. Вот так и жила бы я дальше с мужем, не зная, что он меня обманывает и использует… Жила до момента, пока не перестала бы ему быть удобной. А потом так и оказалась бы выброшена из его жизни. Лучше уж раньше, чем позже. Да и потом… я бы могла тогда с Шушаной не встретиться, с Враном, со всеми своими…

– Сссвоими… – Лелланд почесал за ухом, отпил молока и закусил сыром.

Получалось, что он-то везучий – у него эти самые «все свои» были непосредственно под лапой – и не надо кого-то искать!

– Пполуччается, что этто мне пповезло, что я зззаикаюсь! – вдруг выдал он.

Но Таня вовсе не удивилась и переспрашивать не стала – поняла, к чему это было сказано.

– Получается, что так, – кивнула она спокойно. – Это сработало, как твоя личная крепостная стена. Те, кто тебя любят, её и не замечают, а кто не любит – с размаху лбом в неё врезался и показал свою натуру.

Мысль была интересной, свежей и любопытной. Разумеется, Лелланд моментально начал её исследовать и обдумывать, а закончив этот процесс, признал, что это верно – ему действительно повезло! Может, всё его заикание и было вовсе не потому, что он неудачник и проклятье для родных, а для того, чтобы отсеять Лиуссу? Ну а почему нет? Кто знает, как сплетаются в пространстве лисьи следы?

Таня покосилась на пустеющую тарелку и потихонечку подложила на неё ещё еды – этому рыжему и почему-то трогательному чудаку лишней она не будет.

А в комнате Руххи сидели заговорщицы – норушь и лиса. Они расчудесно слышали всё, что говорилось в кухне. Слышали и изо всех сил одобряли!

***

Выходной – это такое приятное-преприятное дело, когда, даже проболтав полночи с гостем, можно позволить себе расчудесно выспаться, а проснувшись…

«Сообразить, что вставать не хочется!» – осознала Таня, правда, после того как посетила одно традиционно-утреннее место и вернулась в комнату.

Только после взгляда в окно Таня поняла, почему так…

«Дождь! Настоящий дождь! – она распахнула пошире форточку, и, словно в ответ на это, шум дождя усилился, а в лицо пахнуло влагой, свежестью, мелкими прохладными капельками. – Ой, хорошо-то как! Это же весна начинается!» – сообразила Татьяна, решительно… шагнув к кровати и нырнув под одеяло.

Правда, сделать это оказалось не так и просто – там уже материализовался Терентий и каким-то непостижимым образом занял собой всю спальную поверхность.

– Кот! Это моё место!

– Мрррря, ну фтотыприффтаёф? – выдохнул Терентий, не открывая глаз, явно в надежде на то, что Тане станет стыдно и она уйдёт куда-нибудь подальше от кровати.

– Я не пристаю, а хочу лечь!

– Нефего днём ффпать! Ты фф не котик! – не открывая глаз и рта, пробубнил Терентий. – И ффааащщще, иди на работу! Ты опаффдываешь.

– У меня выходной! – напомнила Таня коту, рассуждая про себя о том, что неговорящие коты и кошечки имеют свои преимущества. Гигантские!

– Ффоффмутительно! Понапридумыфали какие-то ффыходные! – фыркнул Терентий, упорно не открывая глаз.

– Терёня! Иди спать к себе. Ну или хотя бы подбери как-нибудь покомпактнее свой организм! – потребовала Таня.

– Нет! Нет у тебя никакой совести! – абсолютно бодрым голосом ответил Терентий. – И выходные ещё ваши! Вот я – я работаю говорящим котом – центром уюта, тепла и антистрессности. И никаких! Заметьте, ни-ка-ких выходных мне почему-то не полагается!

Приоткрытая дверь в Танину комнату распахнулась, туда решительно вошёл Вран, проформы ради стукнув костяшками пальцев по косяку, молча кивнул Тане, стремительно шагнул к кровати, метким броском цапнул уползающего поглубже под одеяло Терентия, крепко зажал ему пасть и повернулся к названой сестре.

– Тань, не слушай ты этого болтолога, иди и ложись! А ты… выходной тебе надо, да?

– Па-ма-ги-тяяя! – шёпотом выдохнул через нос Терентий, уволакиваемый Враном из комнаты.

– Спасибо! – Таня улыбнулась нежданному помощнику и нырнула под одеяло.

Еды Ильдару она вечером принесла много – он теперь предпочитал сам разделывать куски баранины, так что главное было принести достаточно. Постоянного присмотра за состоянием он уже не требовал, а новые гости, как Таня поняла, не только сами с едой разберутся, но и со всем остальным тоже!

«Надеюсь, Рууха ещё не пристроила к гостинице лисятник с отдельным входом… – засыпая под шум дождя, подумала Таня. – Впрочем, она с Соколовским в любом случае договорится».

Против опасений, никаких новых строений в плане Регины не было – она насладилась изысканным завтраком, порадовалась аппетиту сонного, но уже значительно лучше выглядящего внука, а потом прихватила его и поехала в Третьяковскую галерею – а что? Интеллигентная лиса обязана точно знать, о чём можно поговорить с культурными людьми, – харизма обязывает. Опять же, она обожала бродить по залам и подмечать, что именно изменилось с прошлого её визита.

Кроме того, Рууха испытывала к Третьяковке определённую нежность – она когда-то была лично знакома с её основателем, а ностальгия по прошлому – сильный побудительный фактор.

Лелланд, зная всё это, не возражал против сопровождения бабушки, так что их не было почти целый день. Таня за это время и выспаться успела, и Ильдара навестила, и домашних дел кучу переделала, даже Терентия утешила.

– Вот кто же меня пожалеет-то, если не Танечка! – пел Терентий, аккуратно подсовывая лапу под край тарелки с отварной курицей. – Никто и никогда! Всё злые, жадные, вредные!

– Да-да, ужасно! – Вран, проходя мимо стола, прихватил с собой тарелку и убрал подальше от котовых загребущих лапочек.

– Зверюга ты страшная! – оскорбился Терентий. – В смысле, это… стервятник! Котика обидеть… это ж надо иметь полное присутствие отсутствия совести!

Вернувшаяся Рууха издалека услышала эти стенания и разулыбалась:

– Ну прямо как в родную нору пришла! Такие тут все… ах какие! Правда, Лёлик?

– Пправда! – согласился убегавшийся по музею лис.