Последняя из своего рода (Том 1) (СИ) - Веденеева Валерия


Последняя из своего рода (Том 1) (СИ) читать книгу онлайн
Однажды лорд Дракон уже пытался разрушить королевство Шоралл, но был изгнан. Десять веков спустя его потомок сжег столицу королевства и уничтожил почти всю правящую семью. В живых осталась лишь принцесса Риэль, на правах военной добычи отданная предателю, который и впустил Дракона в их мир. Сумеет ли девушка сбежать из плена, и если да, то что будет ждать ее на свободе? Впрочем, пока Риэль знает лишь одно - чтобы ее род продолжился, ей нужно выжить.
— Что это значит?!! — сколько гнева было в голосе посланника, когда трясущейся рукой он указывал на льнущее ко мне существо! Лицо кадари опасно побагровело: — Ты… ашши-хун-рче… Ты, ведьма… Каким проклятым колдовством ты сумела подчинить нашего стража?!!
— Замолчи! — я с любопытством посмотрела на Мервина, которого, судя по интонации, кадари сильно разозлил. Должно быть, непонятные мне слова в приличном обществе не произносили. — Не смей оскорблять мою спутницу, изгнанник! Или и ты, и твой драгоценный ар-Гор подохнете от яда стража.
Яд стража — как же мне понравилась эта идея.
Да, снять со Стинна заклятие сна и отравить при этом было заманчиво. Жаль только, что в таком случае клятва Савэто не начнет действовать. Чем она была плоха и хороша одновременно, и чем отличалась от других клятв — суть ее относилась к духу, а не к букве. Снятие заклятие сна для кадари означало спасение ар-Гора, и это же оно означало для Савэто. Если, помогая, я наврежу в ином… Что ж, я позволю этому кадари выжить. Все равно народу изгнанников недолго осталось осквернять Бездну.
Тем временем седой кадари всю ненависть, предназначавшуюся мне, перенес на Мервина, и теперь покрывал его проклятиями на своем языке. Таирт, что интересно, отвечал на том же наречии и с не меньшим накалом. Странно, что они еще не начали перекидываться заклятиями.
— Так мне будить вашего спящего красавца, или уже не надо? — поинтересовалась я. Лицо кадари перекосило — только сейчас он сподобился вспомнить о лежащем на снегу юноше с восковым лицом. Парламентер судорожно проглотил очередное проклятие и кивнул.
— То есть будить? — любезно уточнила я.
— Да! — ах, как бы было мило, если бы старичка прямо сейчас хватил удар.
Так все же, какой вариант рун мне следовало использовать? Или все три сразу? Не-ет, тогда беднягу ар-Гора просто разорвет. Сегодня я буду доброй… почти.
Руна Ми-тэ.
Я рисовала ее кровью. Конечно же, не своей, — один из молодых кадари вызвался побыть донором.
Выводя причудливые завитушки, я почувствовала, как голове возникает знакомый-незнакомый мотив, и начала тихонько его мурлыкать. Кадари-донор вздрогнул и попытался выдернуть у меня свою разрезанную ладонь, которую я приспособила вместо чаши под его же кровь. Я не отпустила, посмотрела укоризненно в его глаза, широко распахнутые от страха:
— В чем дело, изгнанник? Ты больше не хочешь помогать?
— Ты поешь песню Бездны, — прошептал он едва слышно.
Разве можно было говорить о таких вещах? Ведь мой эль-эро мог услышать и расстроиться, он был всего лишь простым смертным и многого не понимал.
— Тебе показалось, — ответила я кадари так же тихо, продолжая смотреть ему прямо в глаза и глубже, туда, где у смертных живет память и где горит Искра. Стоило мне пожелать — и она погаснет. Захочу — в одно мгновение, захочу — через несколько дней. Так сладко было знать, что жизнь кадари в моей власти и может оборваться в любой момент.
— Риэль, что случилось? — нотки, появившиеся в голосе Мервина, мне не понравились. Он хотел вновь меня усыпить? Нет, мой милый эль-эро, спать мне не понравилось.
— Не знаю, зачем нужно было вызваться добровольцем, а потом струсить в середине ритуала! — воскликнула я, вплетая в интонацию раздражение, недовольство и презрение.
— Я вовсе не боюсь! — я изменила его память и молодой кадари уже не знал, отчего пытался выдернуть у меня ладонь, но само действие задержалось в сознании. Краска стыда залила его бледное лицо — кадари был еще совсем юн, ровесник моему смертному телу.
— Руническая магия не принесет тебе вреда, — начала я объяснять покровительственным тоном. — Твоя кровь является лишь проводником для…
— Я все это знаю! — возмущенно прервал меня кадари. Украдкой я бросила взгляд на Мервина — таирт усмехался, жесткие складки, собравшиеся было возле рта, разгладились. Хорошо. Очень хорошо, дорогой мой эль-эро, тебе совсем не нужно было в чем-то меня подозревать. Чем дольше я останусь свободной от твоих пут, тем больше вспомню и сумею сохранить к нужному часу.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})Стинн открыл глаза и сонным взглядом обвел все вокруг, остановился на мне и сморщил лоб, пытаясь вспомнить. Я поднялась, отряхнула прилипший к юбке снег:
— Условия договора выполнены?
Седой кадари медленно кивнул. Я улыбнулась уголками губ — на самом деле мне не нужен был его ответ, я и так знала, что клятва начала действовать и у всех кадари, кроме Стинна, на правом запястье появилось маленькое красное пятно, знак Савэто. Исчезнет оно только после их смерти.
— Тогда уходите.
Кадари помогли встать Стинну ар-Гору, все еще толком не пришедшему в себя, и повели вглубь леса. Никто не смотрел в мою сторону. Боялись не совладать с искушением? Думаю, им очень хотелось проверить, успеют ли испепелить меня на месте до того, как Савэто покарает их за нарушение клятвы.
— Думаю, нам тоже не стоит задерживаться, — пока я провожала взглядом уходящих кадари, Мервин успел открыть Врата. — Риэль, пора.
Здесь, в материальном мире, в компании стража, мне бы потребовалось еще двенадцать часов, чтобы полностью снять все ограничения, наложенные таиртом. У моего смертного эль-эро оказалась очень сильная магия, странно знакомая и незнакомая одновременно. В Бездне же, куда мы направлялись, для снятия нитей подчинения должно было хватить и часа — которого у меня не будет.
Но сейчас собственная свобода волновала меня мало. Странный храм с беловолосыми жрецами, умеющими бороться с одержимостью, храм, куда Мервин стремился меня привести. Как смертному удалось отыскать это место, когда ни я, ни мои Братья не могли?
— В чем дело? — Мервин начал хмуриться. Я виновато улыбнулась и подошла к нему. Бросила мимолетный взгляд на стража, провожающего меня умоляющим взглядом прекрасных янтарных глаз. Милый зверек. Я почти предложила взять единорожка с собой, но вовремя спохватилась: исходя от Риэль, эта идея будет выглядеть неуместно.
В реальном мире страж молчал, но в верхнем слое Сеят, который мне уже стал немного доступен, слышался его слабый плач.
— С ним мы ничего делать не будем? — я показала на единорожка, жмущегося к моим коленям.
— Нет.
Стоило мне подойти к Мервину, и он крепко сжал мое правое запястье. Боялся, что сбегу? Растворюсь в пустоте во время перехода? Хотя вполне может быть, что и боялся.
Как бы он это ни отрицал, но он мой эль-эро, а ни один эль-эро не расстанется со своей половиной добровольно.
Вернуться домой было так славно. Нигде не было земли, сковывающей движения, мешающей взлететь. Со всех сторон — только небо, пылающее звездами. Самое первое волшебство, созданное Властелином, — сама Бездна. Мы скользили сквозь нее в ту часть, где хотел оказаться Мервин, и с каждым проходящим мгновением я чувствовала, как одна за другой растворялись нити подчинения. Их все еще оставалось слишком много, но постепенно я становилась сильнее, становилась собой…
...пока путь не подошел к концу, и мы не оказались на одном из бесчисленных мертвых островов, плывущих в пустоте.
Казалось сперва, будто мы были там одни, но прошло мгновение, второе — и я увидела их, спешащих к нам, спешащих ко мне. На первый взгляд показалось, что это мои Братья — обитатели этого места были также красивы, также светлы и наполнены бессмертной Силой. Вот только Сила их казалось иной, исходящей из чужого источника.
Одну за другой они накидывали на меня сети подчинения и сна, а я могла только смотреть в эти прекрасные холодные лица, теряя себя, не в силах сопротивляться, а в моей голове повторялась единственная мысль:
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})«Это они, Потерянные Дети Властелина».
Глава 7
— Ты помнишь, что с тобой было? — первым делом спросил Мервин, когда я очнулась.
Я не ответила. Просто лежала, глядя в резной потолок...
Помнила ли я? Конечно, я помнила. До мельчайшей детали, до последнего завитка руны, которую рисовала чужой кровью и которую никогда прежде не видела. Я помнила услышанный не слухом, а сознанием жалобный полувой-полуплач единорожка, умолявшего хозяйку не уходить. Помнила свои мысли о будущем уничтожении целого народа. Свою радость и предвкушение этого события. Помнила разговор с Отцом существа, поселившегося в моей душе… кем бы Она и Он ни были.