Ее дикие звери - Э. П. Бали

для телефона у нее с антипрослушкой, поэтому мы, звери с развитым слухом, не можем подслушивать.

Она оборачивается и через мгновение кивает, затем возвращается к нам.

— Хорошо, давайте двигаться дальше.

Дикарь и Ксандер игнорируют меня и двигаются вместе с очередью, и не успеваем мы опомниться, как анимусов уводят, и все испытание наконец-то заканчивается. Я едва не рухнула в обморок от облегчения, хотя, признаюсь, удивительно, что никто из моей троицы не попытался навязаться и стать моей парой. Полагаю, они хотят сохранить это в тайне, что меня вполне устраивает.

Минни разочарована, что не нашла ни одного из своих суженых, но мрачно говорит:

— По крайней мере, никто не притворялся моей парой. Он действительно сумасшедший, этот волк, да?

— Не то слово, — отвечаю я, скорчив гримасу.

Поскольку самцов-первокурсников уводят на какой-то разбор полетов, мы следуем за Терезой в столовую, и мимо нас проходит анима постарше.

— Удачи, — мрачно говорит она. — Теперь вы — честная добыча.

—

Примечание:

1 — здесь игра слов, в оригинале звучит как bun bun bunny, где bun может означать пучок из волос, булочку или кроличий хвостик, а словосочетание bun bun является милым прозвищем для любимого человека, bunny — кролик.

Глава 12

Аурелия

Сабрина сияет от счастья, а Стейси и Минни улыбаются с робкой надеждой. Полагаю, что даже без образования пары, с таким количеством здесь несвязанных анимусов, на нас попытаются заявить права, руководствуясь инстинктами или ради забавы. Мне просто нужно будет избежать этого осложнения любой ценой.

К моему ужасу, Тереза машет нам рукой, приглашая пройти через большие раздвижные стеклянные двери в обеденный зал (с надписью «Неизменяемая Зона» жирными красными буквами) и оставляет нас там. Одних.

Можно было бы подумать, что дефиле для спаривания успокоило большинство из них, но вместо этого в замкнутом пространстве напряжение только нарастает. Даже сквозь мои многочисленные щиты я чувствую, как сам воздух гудит от похоти и желания сохранить власть.

Столовая такая же красивая и эффектная, как и вся остальная академия. Это большой зал, отделанный деревянными панелями, с причудливой резьбой и карнизами. Вдоль трех стен есть небольшие ниши, в которых закреплены чугунные горгульи-драконы. Высоко над ними подвешены три старинные люстры, хотя через большие витражные окна проникает достаточно света. Уверена, что когда-то это место использовалось как бальный зал. Но в настоящее время пространство заполнено десятками тяжелых деревянных столов с восемью деревянными стульями вокруг каждого. Длинный ряд серебряных водяных бань и сервировочных тарелок расставлен в передней части буфета, а с другой стороны есть вторая пара дверей, ведущих во внутреннюю часть академии. Два выхода — это всегда хорошо.

Но здесь полно анимусов и несколько анима, которые уже едят за столами, развернув стулья так, чтобы у них была возможность нас видеть.

Все, что я могу сделать, — это любой ценой избегать зрительного контакта, пока мы стоим в очереди за едой, потому что я вдруг с ужасом осознала, что сколько бы мне ни пришлось провести здесь времени, это будет непросто.

Я уже собиралась оглядеться по сторонам, чтобы проверить, где мои суженые-психопаты, чтобы при необходимости спрятаться за более высокой фигурой Ракель — не собираюсь притворяться, что выше этого — когда воздух передо мной наполняется маслянистым запахом страха. Слева от меня раздается тихое рычание, и я вижу за соседним столом двух мускулистых парней, которые пожирают Минни взглядом, будто она особенно аппетитна.

— Минни, — говорю я тихим голосом, — обуздай свои нервы. Ты пробуждаешь в них инстинкт хищника.

Она ругается себе под нос и немного выпрямляет спину, бормоча что-то о том, что нужно было захватить свои карточки с аффирмациями. Я тоже стараюсь держать спину прямо, а подбородок поднятым.

Стараясь не обращать внимания на пристальные взгляды, я отвлекаю себя завтраком на «шведском столе». И, клянусь всеми Дикими Богами, если это то, что мне предстоит есть каждое утро, то, возможно, это место не так уж плохо, как я думала.

Здесь нет двухминутной лапши и поп-тартсов, уж поверьте. Золотистые тосты с рулетиками масла, хрустящий бекон, картофельные оладьи и сосиски, сложенные такой высокой горкой, что я могу только глазеть. И блинчики. Целые стопки. А еще кексы, хлопья и вафли.

Минни хихикает.

— Лия, ты ведешь себя так, словно никогда раньше не видела буфета.

Я захлопываю рот и не смею признаться, что не видела его с тех пор, как праздновала свой двенадцатый день рождения в особняке моего отца. Все девочки моего возраста из Змеиного Двора пришли на мою вечеринку в стиле принцессы. На моих плечах был настоящий удав в розовых перьях (один из моих дядей, если вспомнить), а торт был в форме двух вставших на дыбы кобр. Они выглядели бы устрашающе, если бы не были покрыты розово-золотой помадкой.

Кажется, это была совершенно другая жизнь, и я на самом деле никогда не была той привилегированной девочкой. Теперь я отвергнутая мерзость, пригодная только для размножения.

Такой меня видит отец. Он выдал меня замуж за Полупернатого ради денег. Продал меня, как экзотического голубя, чтобы я высиживала ему птенцов и ничего более. Я ни за что не допущу, чтобы это повторилось. Я никогда не позволю себе стать рабыней. Раны-близнецы на моей шее теперь будут напоминать мне об этом обещании каждое утро.

— Ого, подруга. Ты в порядке? — спрашивает девушка позади меня.

Растеряв свой пыл, я тут же прихожу в ужас, увидев, что все, кто находится в непосредственной близости, уставились на меня.

— Что? — спрашиваю я.

Минни смотрит на меня широко раскрытыми глазами.

— Лия, из тебя сила хлещет такими волнами, что жарко становится. Успокойся, пока кто-нибудь не понял это неправильно.

Я ругаюсь и перестаю думать о своем прошлом, восстанавливаю силу и проверяю щиты. Так не пойдет. Я уже спотыкаюсь на каждом шагу.

— Извини, Минни, — бормочу я. — Я не привыкла находиться в окружении такого количества зверей.

— Да, это нервирует, — шепчет она, хватая подозрительно хрупкий деревянный поднос из уменьшающейся стопки и доверху нагружая его беконом. Эта женщина мне по сердцу. — Но мы должны быть здесь, чтобы научиться контролю, верно? — продолжает она, искоса поглядывая на мужчин, пользующихся возможностью оценить ее задницу. — Это похоже на зоопарк. Если мне память не изменяет, куратор говорила, что мы учимся хорошим манерам во время ухаживания на первом курсе.

Действительно. Нам повезло, что у стены стоит пара надзирателей, если бы не они, кровь бы уже лилась рекой.

Я беру для себя тонкий деревянный поднос и с благоговением накладываю на него всего