Поцелуй снежинки - Анна Бахтиярова

чем-то вслед, надо для начала его увидеть. А люди на такое неспособны. Моего необычного питомца и в дороге никто не замечал, и на прогулках, и в лавке.

— Жених твой ненаглядный! Вот кто! — бросил Сирил сердито. И хвостом дернул, аки кот в гневе. — Видит он меня. Как и тогда — в лесу.

— Быть не может! Он же человек.

— Ага, человек. Как же! Вот родственники Лоренса твоего — точно люди. Два дня у них в доме крутился. И ничего. Никто меня не замечал. А нынче женишок твой явился. Где пропадал, не знаю. Мать его — Офелия — думает, что у очередной подружки. Сам он ни перед кем не отчитывается. В общем, только за порог женишок шагнул и давай шум поднимать. Ручищами махал, орал, как резанный. Мол, хватайте лису! Опять меня за девчонку принял! Правда, не поверил никто, что я в доме был. Матушка только охала и ахала, а отец у виска пальцем крутил. Говорил, что доктора снова вызывать надо. А Лоренс не слушал, за мной по всему дому гонялся. Пока сестрицу с ног не сбил. А тут, на мою удачу, сосед заглянул — узнать, что за крики. Ну, я и в дверь приоткрытую выскочил. А за мной ведро полетело.

— Как странно… — я присела на скамейку у стены, для отдыха покупателей поставленную.

— Очень странно, — согласилась Евгения. — Может, Лоренс заколдованный? Потому и видит, что другим не дано? Он же сам тебе в лесу говорил, что на озеро приехал проклятие снять.

Я пожала плечами.

— Откуда мне знать? В ту ночь больше я о себе рассказывала. Он же вопросы задавал, а я не могла не отвечать. Вот и всё общение.

— Не считая поцелуя, — поддела сестра.

Я глянула сердито и повернулась к лису.

— Ты за два дня хоть узнал что-то полезное в доме Кинов?

— Ничего особенного, — признался тот нехотя. — Матушка у него странная. Боится, что дочку украдут, потому одну из дома не отпускает. Уж не знаю, почему Миру кто-то должен умыкнуть. Ну, симпатичная. Но не главная же красавица на свете. А сама она жутко злится на всю семью. Сбежать хочет. Правда, пока боится. Жизни же толком не знает. А еще мечтает попасть к принцу на бал, чтобы женился и увез подальше от родственников. Особенно от матери безумной.

— И это всё? — просила Евгения недовольно. — Больше ничего не выяснил?

— Нет. Семья, как семья. Мамаша хоть и странное, но, по мне, она слегка того. Ну, вы поняли. Самый загадочный из них Лоренс. А за ним я следить, как выяснилось, не могу. Он орет и ведрами кидается. Так что сама следи. Ты же умеешь становиться невидимкой.

Евгения наклонила голову набок.

— А это идея, — улыбнулась она.

Тут вернулась тетушка Мелина из подсобки, и разговор пришлось заканчивать.

* * *

Вечером, как и обещала тетушка, мы отправились в лес. Вдвоем. Евгению оставили в лавке. Но она мне подмигнула заговорщицки. Возможно, решила в наше отсутствие сходить на разведку. Не то к Лоренсу, не то к Элиоту. Я в любом случае за сестру не тревожилась. Она бойкая. Не пропадет. Мы же шли по улицам городка, не торопясь. Тетушка то и дело показывала на лавки, рассказывала, кто ими владеет. Но я мало что запоминала. Слишком много имен звучало. Заговорила я лишь возле лавки Морисы.

— Тетушка Мелина, вы так и не рассказали, что не так с Элиотом, — начала я осторожно. — Не ради любопытства спрашиваю. Мне кажется, он произвел хорошее впечатление на сестру. Лучше ей знать, почему с ним нельзя связываться. А то, как со сладостями. Если детям просто говорить, что нельзя много конфет, они не слушают. Но если рассказать, что потом заболит живот, они задумаются.

Тетушка расхохоталась.

— Ну ты и сравнила, София! Женихи — не конфеты. Но в чем-то ты, действительно, права. Запреты ни к чему хорошему не приводят. Без объяснения причин.

— Значит, расскажете историю Элиота?

— Так и быть, расскажу. И будь добра, поговори потом с сестрой сама. Не хочу выглядеть злой теткой, которая запрещает встречаться с понравившимся кавалером.

Она помолчала немного. Только снег скрипел под нашими ногами, да пар вырывался вместе с горячим дыханием.

— Раньше я хорошо относилась к Элиоту, — начала рассказ тетушка Мелина. — Пока был мальчишкой, они с матерью частенько ко мне в лавку заходили. Мориса — жуткая болтушка. А сынок у нее всегда был вежливый, улыбчивый, тихий. Не из тех мальцов, что носятся по улицам и бедокурят. Но и не слабак. За матерью покупки носил. В ее лавке помогал. И дома. Отца-то нет. Молодым погиб. Рыбаком был. Однажды зимой рано вышел на лед и утонул. Тело только по весне нашли. В общем, казалось, вырастет достойным мужчиной, опорой любой женщине. А потом приключилась та скверная история. Встречался Элиот с одной девушкой. Кэтти ее звали. Везде вместе. Глаз друг с друг не сводили. Мориса даже о свадьбе болтать начала. Да разладилось у влюбленных что-то. Элиот больше не желал в сторону Кэтти смотреть. А та не сдавалась. Ходила за ним хвостом. А потом… пропала. Соседи видели, как днем Элиот заходил в ее дом, слышали ругань. Вечером родители застали погром, а дочки не было. Никто не видел, как уходила. Иль из города уезжала. И вещи все были на месте.

— Думаете, Элиот ее… ох… — я не сумела произнести страшное слово.

— Так думали сыщики. И местные, и те, которых из большого города приглашали. Но доказать не доказали. Никто не видел, как Элиот выходил из дома Кэтти. Один или… с ношей. Девушку не нашли. Ни живой, ни мертвой. Говорили, могла и сама сбежать. Мол, испугалась, что Элиот ей навредит. Иль ж, наоборот, подставить его хотела. Потому и вещи не взяла. Чтобы все думали, что злодеяние совершено. Но я не верю в побег. Не такая Кэтти была, чтоб родителей заставить горевать. Да и за три года нашлась бы. Взял Элиот на душу грех. И не я одна так считаю. Хоть у Морисы осталось много клиенток (она — мастерица своего дела, других таких у нас нет), ее сына все избегают. Ни одна девушка не связывается. И сестре твоей не следует. Так что поговори с ней аккуратно. Пусть держится