Разрушение кокона - Тан Ци

Девушка подкатила к себе камешек, пнула его мыском сапог, потом прижала к земле пяткой и озабоченно заметила:

– Решительно нельзя ходить в весенний дом восемь раз в месяц. Если брат с сест… братом будут вместе развлекаться в подобных местах, все подумают, что в семье растут избалованные и расточительные дети. Наши предки на том свете никогда не обретут покоя.

– У нас разные предки, – напомнил Лянь Сун.

Чэн Юй медленно откатила камешек на прежнее место и, быстро взглянув на Лянь Суна, с длинным прочувствованным вздохом уточнила:

– Предки двух семей не обретут покоя!

Лянь Сун опустил глаза, уголки его губ изогнулись.

– Хочешь сказать, если мы пойдем развлекаться в весенний дом вместе, то наши предки покоя не узнают, а вот если раздельно, то это совсем другое дело? На предков, никак, в таком случае снизойдут благодать и полнейший покой, да?

У Чэн Юй мгновенно разболелась голова. Конечно, ее волновал не покой многострадальных предков. Основная причина, по которой она не могла исполнить обещание, заключалась в том, что если ее тайные походы раз-два в месяц Чжу Цзинь еще терпел, то рискни она бегать в весенний дом по восемь раз на месяц, управляющий точно будет колотить ее по восемь раз на дню.

Но как о таком сказать? Чэн Юй только и оставалось, что скрепя сердце заявить:

– Я… Я, считай, отказалась от зла и обратилась к добру, не могу теперь вместе с третьим братцем Лянем слушать песенки в весеннем доме. Давай лучше я… Лучше я приглашу тебя поесть чего-нибудь вкусного!

Ну как же ловко она это придумала!

– Я буду угощать тебя восемь, нет, десять раз в месяц, договорились?

От волнения она показала на руках девять пальцев, но, заметив, как взгляд братца Ляня остановился на них, поспешила исправить оплошность и отогнула еще один – для круглого счета.

Братец Лянь, казалось, задумался. Чэн Юй не могла понять, как он отнесся к ее предложению.

Следя за выражением его лица, девушка догадалась, что нужно срочно его отвлечь, и торопливо добавила:

– Давай я угощу тебя сегодня, что скажешь?

Взгляд Лянь Суна скользнул от ее налобной повязки до талии, затянутой форменным поясом для игры в цуцзюй, затем переместился на толпу подростков, стоявших в нескольких шагах позади нее.

– Ты не пойдешь на сегодняшнее состязание? – Не успела она ответить, как он взял ее за локоть и добил: – Прекрасно, идем.

Чэн Юй остолбенела.

– Но я-я-я-я все же должна пойти на состязание!..

Лянь Сун остановился и посмотрел на нее. Он будто бы легонько удерживал ее маленькую ручку своей правой, но вот она попыталась вырваться – и не вышло, рванулась изо всех сил – и не получилось. Чэн Юй показалось, что взгляд братца Ляня, смотрящего на нее сверху вниз, потяжелел.

Она осознала, что сопротивление было ошибкой, но не могла не возразить. Голос ее прозвучал нежно и мягко, немного жалко:

– Потому что если я не пойду на это состязание, дорога в квартал Кайюань будет мне заказана!

В этот момент на небе взошло ослепительное солнце, расплескавшее лучи на башню Цзяндун и высветившее крупные позолоченные знаки на ней.

– Вот что, – у Чэн Юй внезапно появилась идея, – третий братец Лянь, ты пока попей чай в башне Цзяндун, подожди меня. Как только я закончу с состязанием, честно, вот только закончу – и сразу к тебе, ладно?

Она всеми силами пыталась его уговорить:

– Ну разве не прекрасна башня Цзяндун?! Когда я была в столице, Бамбуковые покои в ней еще можно было забронировать. Как хороши виды оттуда! Случалось, я приходила в Бамбуковые покои выпить чаю, садилась у окна и просто любовалась, совсем как беззаботная небожительница! Время – вжух! – и пролетало в мгновение ока.

Произнося это «вжух», Чэн Юй даже подняла к небу указательный палец и быстро провела им слева направо, как бы показывая, что время улетало действительно «вжух».

Она тихонько скосила взгляд на Лянь Суна, подмечая, что он, кажется, снова погрузился в нехорошую задумчивость. Княжна облизнула губы и повторила только что совершенное движение, сопроводив его все тем же:

– Вжу-у-ух…

Третий принц наконец смягчился и отпустил ее руку.

– Тогда я буду ждать тебя в Бамбуковых покоях.

Чэн Юй вздохнула с облегчением, но выдохнуть не смогла – ее вдруг настигла запоздалая мысль: а ведь в Бамбуковые покои давно не попасть.

– В Бамбуковые покои не попасть, – осторожно озвучила она, – их занял какой-то богатый господин, и других теперь туда не пускают… – Стоило ей подумать об этом госте, как ее переполнило праведное негодование: – Как только можно беспечно тратить на подобное столько денег! Ну правда ведь, третий братец Лянь? Хорошими местами надо делиться с простым народом!

Во время своей страстной речи девушка, казалось, позабыла, что, если бы она, молодой господин Юй, заняла второе место в списке самых расточительных людей Пинъаня, никто не осмелился бы занять первое.

Лянь Сун посмотрел на нее с натянутой улыбкой.

– Не ты ли сказала, что лучше Бамбуковых покоев не найти? Я хочу только лучшего.

У Чэн Юй ныла голова. Как же с братцем Лянем было сложно, ну что ты будешь делать!

– Когда-то мне, конечно, нравились Бамбуковые покои, но еще больше я любила Сливовые. Братец Лянь, подожди меня там! – Она должна была его убедить, чего бы ей это ни стоило, поэтому, чтобы доказать, какие Сливовые покои замечательные, девушка поманила к себе товарищей по команде, выразительно кашлянула и, подмигнув им, спросила: – Я ведь часто водил вас на утренний чай в башню Цзяндун? И, помимо Бамбуковых покоев, мне также очень нравились Сливовые покои, верно?

Зря она понадеялась на их молчаливое взаимопонимание: товарищи совершенно не угадали ее мысли. Невысокий парень, нерешительно и явно подбирая слова, сказал:

– Глава, мы с вами побывали во всех покоях Четырех благородных растений[44] башни Цзяндун: Сливовых, Орхидейных, Бамбуковых и Хризантемовых. Сливовые покои вас не особо впечатлили, зато Бамбуковые так запали вам в душу, что вы даже сочинили стихи, дабы восславить красоту открывающихся оттуда видов! «Над белоцветной отмелью гуси кричат»…

Юноша задумался, припоминая, затем хлопнул по плечу стоявшего рядом парня с чистым красивым лицом и спросил:

– Что там было после «Над белоцветной отмелью гуси кричат»?..

Воистину, железо не становится сталью – Чэн Юй требовала от них слишком многого! Она раздосадованно воскликнула:

– Там определенно было про то, что мне очень нравятся Сливовые покои!

Невысокий юноша настойчиво теребил своего белолицего друга.

– Ну, думай же!