Система: Искупление - Сия Тони

поверх одеяла и подмяла под голову пышную подушку.

– Не понимаю, как ты выживала здесь, – ровным тоном произнес Райан.

– Так же, как и все.

– Ты такая… слабая, – прямо сказал он, – хрупкая и глупая.

– Ну спасибо, – усмехнулась я.

– Я не пытаюсь тебя обидеть, просто план у вас какой-то провальный, – заключил Райан. – Ну вернетесь вы домой, ну станет Аурелион советником, и что дальше? Что вы будете делать?

– Поднимем вопрос о завершении проекта ЗЕМЛЯ. Шерар говорил, что на Веруме есть целое движение, выступающее против существования эксперимента, что значит – мы не одиноки.

– А если у вас ничего не получится?

– У нас все получится.

– А если нет?

– Хочешь, чтобы я сдалась, даже не попробовав? – тихо спросила я.

– Альби, это лишь мое мнение, но нет проклятья страшнее любви. Ты понимаешь?

– На что ты намекаешь?

– В случае провала ты вернешься на Землю, так?

Не дав ему ответа, я уснула.

Райан

Смеяться над глупыми людьми – грех?

Наивность Альби удивляла и, что особенно раздражало, умиляла меня. Снова и снова слушая ее нелепые фантазии о торжествующей справедливости, я, к своему стыду, боролся с желанием утешить ее и поддержать. Мне по-человечески хотелось предостеречь ее, защитить от разочарования, которое непременно ждало ее. Однако я держал себя в руках. Тяжело, наверное, верить в чудо и ждать от жизни сказки.

– Эй… как ты посмела уснуть в моей постели? – ворчал я. – Что подумают люди?

Альби вздрогнула.

Ее приоткрытые глаза сонно на меня уставились.

– Ой, – растерянно выдала она.

Девушка, которая помогала каждому встречному, с такой уверенностью заступалась за слабых, с таким бесстрашием противостояла судьбе, сейчас напоминала потерявшегося котенка. Я впервые видел ее такой: растрепанные волосы, сонный взгляд из-под полуприкрытых ресниц и, видимо, очень уставшие мышцы, убеждающие ее вернуть голову на подушку.

Я молча наблюдал, как Альби, свернувшись клубком, снова укладывается на моей постели. Ее руки крепко обхватили подушку, а ноги подтянулись к груди. В последнее время ее плечи и правда слегка поникли, но я все равно улавливал в ее взгляде решительное упрямство, словно она была готова бороться, несмотря ни на что. Всегда непоколебимая в своей вере, сейчас эта девушка казалась измотанной.

Этот контраст – ее сила и беззащитность – разбудил во мне нечто новое. Теплое и почти неприемлемое.

Никогда прежде я не замечал в Альби такой глубины. Да и раньше меня подобное бы не тронуло… Почему же сейчас мне хотелось позаботиться о ней и отчитать брата?

Неожиданно я понял, что восхищаюсь ею, и это обеспокоило меня.

Стыдно было признать, что все это время я недооценивал силу ее характера. При всей инфантильной наивности и вере в лучшее Альби была куда осознаннее других. Ведь в нашем возрасте стоило думать об учебе, саморазвитии или творчестве, а не спасать миры.

– Паршивая участь, – тихо произнес я, усаживаясь рядом с ней. – Такая крохотная, а взвалила на себя…

Она и правда отличалась от других.

Поддавшись странному наваждению, я осторожно протянул руку и, почти не касаясь ее, заправил непослушную прядь волос за ухо. Пальцы на мгновение замерли у ее щеки, чувствуя тепло кожи. Отметив в своем жесте непрошеную нежность, я вдруг понял, что не мог определиться с тем, что испытывал к этой девушке на самом деле.

Поначалу мне просто было жаль ее, как и других участниц проекта. Что может быть более странным и неоднозначным, чем соблазнение неизвестно кого и неизвестно где? И ради чего? Так себе перспективка. Нет, будь это шуткой, претензий бы не было. Но ведь все обстояло не так.

Теперь же Альби перестала быть для меня одной из участниц проекта. Я начал замечать в ней качества, которых не видел раньше. Она была милой, доброй и понимающей. Смелой, волевой и чертовски красивой. А ведь еще в баре, в нашу первую встречу, эта глупо-счастливая землянка показалась мне крайне занимательной.

Укол ревности пронзил меня внезапно и глубоко.

Ревность? К ней? Серьезно?

Я никогда не считал себя человеком, которому свойственна ревность, а уж испытывать ее к кому-то вроде Альби…

Но какого черта я испытываю подобное к ней?

Неужели мне нравится ее внимание? Зачем оно мне?

Нелепость.

Пересилив эти чувства, я пообещал себе никогда не думать об Альби в таком ключе.

Я ни за что не перейду дорогу брату. Что иначе от меня останется? Я буду жалкой тенью, предавшей все, что когда-то считал важным.

Атанасия

– Это больше, чем я хотел увидеть, – откуда-то издалека послышался бархатный голос Лиона.

Горячие сильные руки крепко сжали меня, убаюкивая в своих объятиях. За эти дни я так устала… Впервые за долгое время я чувствовала себя в безопасности. Все беды остались позади, а впереди нас ждали лишь счастье и благодать… Приятные мысли тешили воображение, а запах Лиона гармонично дополнял идеальную картину мира…

– Брат, – снова послышался голос Лиона.

Медленное дыхание, уютная постель, тепло его тела… Все казалось идеальным до тех пор, пока меня не пронзили первые потоки мрака. В горле встал ком, и я съежилась, прячась во сне от знакомой боли и накатывающего страха…

Я пришла в себя у Лиона на руках. Прильнув к нему, я сонно зевнула.

– Время ужина? – сонно спросил Райан, сев на постели. – Брат, ты душишь…

Мои брови поползли вверх, когда я поняла, что все это время была рядом с Райаном, наслаждаясь его нежностью во сне.

– А вы сдружились, – подметил Лион, нахмурившись.

– Ревнуешь меня к брату?

– Или наоборот? – улыбаясь, спросил Райан, преодолевая страх перед могущественной аурой брата.

– Не стоит, Лион, – сказала я, – но мне есть что тебе рассказать. Только обещай не злиться. – Дождавшись его согласия, я продолжила: – После того, как вы с Эксанией ушли, а я осталась с Лиром наедине, он поцеловал меня. Но мы быстро этот момент разъяснили, и… – тараторила я, – оказалось, что его сердце разбито, а Эксания…

Я почувствовала, как мышцы подо мной напряглись. Поставив меня на ноги, Лион сделал шаг назад. Его глаза вспыхнули адским пламенем, а тяжесть ауры стала невыносимой…

– Я убью его, – злобно процедил он сквозь зубы.

Лион открыл дверь с такой силой, что стена, о которую ударилась сломавшаяся ручка, осыпалась. Когда он показался в коридоре в своем истинном обличье, я пожалела о том, что рассказала ему о поцелуе…

Я спешила объясниться, чтобы оставить все это в прошлом, но мне явно следовало просто промолчать.

Глава 11