Дракон ведьме не товарищ, или суженый за рекой Смородиной - Светлана Калинникова

«Так вот как это бывает!» - усмехнулся он. Найти ее в чужом мире, среди враждебных ему людей, в шаге от неизвестности, и рядом с сыном. Владислав не сомневался, что она поняла его слова о драконе. И совершенно очевидно было то, что она пришла на него посмотреть, а теперь напугана его яростью и дерзостью.

Он назвал ее Истинной.

- Ты что, сходишь с ума? – вскочил с лавки Корган, покосившись на стражников, он снизил голос, - Какая, на фиг, Истинная в мире людей? Очнись, Владислав, если ты чуешь на ней запах Николеньки, то это не означает, что она предназначенная судьбой женщина. Ты посмотри на нее? Обычная девица, да ни одна твоя любовница не уподобилась такой серости. Вспомни о нашей цели – найти королевича!

Дракон оскалился, разозлившись на слова Коргана, а Владислав поднялся и схватил его за воротник:

- Заткнись! – прошипел он, едва не выпустив пламя, как требовал его дракон, - Она моя! И мы выйдем отсюда. Я заберу сына и ее!

Дракон Коргана подчинился дракону Лютыча. Он смирился. Иерархия драконов неоспорима. Потрясенный Корган склонил голову перед его Высочеством Владиславом Лютычем.

ГЛАВА 12. Сын и отец/Вы меня неверно поняли.

В кабинете было шумно, к Людочке зашел ее парень Виталик и принес им пирожных в контейнере. Он сидел на стуле для посетителей и рассказывал, как встретил своего одноклассника, который пригласил его вместе с Людочкой на вечеринку в субботу.

- А куда пригласил? - не спешила соглашаться Людочка.

- В «Шалтай-Болтай» на Герценском мосту.

- М-м-м! – протянула девушка, видимо, оценивая данное заведение положительно, - пойдем тогда. Машуль, Виталик нам вкусняшки принес, давай чайник ставь. Пока мы в процессе будем, ты себе настроение поднимешь сладким.

Маша на автомате поставила чайник, попрощалась с Виталиком, и опустила голову на руки. От его прикосновения до сих пор покалывало кожу. Пометил он ее что ли? Зверюга, драконище невоспитанный! Не может ее Лютыч быть сыном такого крокодила! Божечки, что же делать?

- Ты почему еще здесь? – спросила вошедшая Ангелина Николаевна. – Проект постановления я посмотрела, все хорошо. Я кое-что тебе подправила, но об этом поговорим завтра. Отправляйся домой и принеси Лютыча.

- Монстрика в Трибунал? – изумилась Людочка, - Зачем? А-а-а, граждан отпугивать. Тогда я согласна!

- Мы тебе попозже объясним, - успокоила ее Ангелина Николаевна.

Маша шла быстро, но путь показался ей очень долгим. Она ходит на работу через эти дворы так много лет, что может идти с закрытыми глазами. Быстрее-быстрее, нужно еще посадить Лютыча, то есть Колю, в переноску, и объяснить…А что объяснять? «Я отнесу тебя к отцу? Или ты возвращаешься в семью?» - перебирала Маша разные варианты.

Есть третий вариант, если этот старший Лютыч на самом деле Лже-Лютыч. Страшные картины плачущего и обиженного малыша тут же нарисовало ее воображение. Нет, так просто она со своим Лютычем не расстанется.

У подъезда, опираясь на костыль, прогуливалась Никитична. «Чтоб тебя, и не раз!» - расстроилась Маша. Может, вредная бабка нарочно ее подкарауливает? Не оставила дурные мысли о крокодиле?

- А что это ты домой в такое время пришла? Выгнали с работы все-таки? Или крокодила пришла покормить?

- Какого крокодила? Что вас так на нем зациклило? Участковый, надеюсь, вам все объяснил! – Маша отбивалась от нее на ходу.

- Вы с ним в сговоре! – заявила Никитична, - Он мне за заведомый оговор угрожал! Никто разбираться не хочет! Никто работать не хочет.

Маша захлопнула с облегчением подъездную дверь. А дома было тихо. Лютыч в кресле спал в обнимку с Чернышом вверх животами. Домовой сидел на подоконнике и тихо ругался на Никитичну, гулявшую во дворе.

Девушка вытащила из шкафа переноску и подошла к мирно сопящим друзьям.

- Лютыч, маленький, просыпайся! Давай-давай. Черныш, отпусти его, мне не до нежностей с вами.

Лютыч открыл глаза и улыбнулся. Он что-то сонно зачавкал и потянулся к ней лапками.

- Коленька, вставай, - ласково назвала его Маша.

Дракончик вскочил на лапки и с удивлением посмотрел на нее, услышав имя. Он выпрыгнул из кресла и обхватил ее за ногу, как делал это всегда.

- Коленька! – еще раз повторила девушка.

Он радостно закивал и боднулся головой в ее щиколотку.

- Тогда мы с тобой быстренько собираемся, - она открыла дверь в переноске, - и едем ко мне на работу, кое с кем познакомиться. Точнее, ты должен кое-кого опознать. Тьфу… Ну, узнать или нет.

Но Лютыч отбежал от нее и зашипел. Он явно не хотел залезать в переноску, и кончик его хвоста отбивал предупреждающую дробь, мол, не поддамся тебе.

- Коленька, - все еще ласково обратилась к нему Маша, - мы обязательно вернемся домой, как бы не закончилась та встреча. Но сегодня у нас появился человек, не совсем человек, но утверждает, что ты его сын. Тебе нужно посмотреть на него.

Маша протянула ему руку, и дракончик подошел к ней и неожиданно лизнул именно там, где все еще покалывало от прикосновения Лже-Лютыча. Он кивнул и послушно вошел в переноску.

Девушка укрыла переноску сверху легким палантином, чтобы любопытная Никитична не могла ничего разглядеть.

Старушка посмотрела на нее и хмыкнула.

- Кота несу к ветеринару. Прививки, - бросила ей девушка.

- Ну-ну. А хвост-то у него торчит!

- На то у кота и хвост, - огрызнулась Маша. Она не поддастся на эту нелепую уловку. Бабуля надеялась, что она всполошится и приоткроет палантин. Не дождется!

Николенька вел себя очень хорошо, он сидел тихо и лишь иногда добродушно ворчал, когда Маша говорила ему: «Все хорошо, маленький. Потерпи».

Они вошли в Трибунал, и маленький дракончик разволновался. Маша почувствовала, как переноска переваливается у нее в руках. Малыш Лютыч грустно зашипел – Маша теперь могла отличить разные оттенки шипения – и начал царапать по перегородке дверцы-клетки.

В кабинете была Людочка, и Маша, поставив переноску на пол, под ее вздохи сняла палантин. Малыш дракончик держался лапками за клетку и ждал, когда его выпустят.

Коленька водил носом по помещению и тоскливо скулил. Он подбежал к Маше и лапкой показывал на дверь.

- Какой ты невоспитанный, - покачала головой Людочка, - тут, между прочим, девушка, а ты