Мистики дракона - Джеймин Ив

И, вероятно, мне бы это не понравилось, что бы это ни было.

Я наконец обрела дар речи.

— Ты собираешься меня убить? — Это было не так уж грубо, я даже умудрилась не назвать его мудаком.

Черные глаза сверкали, когда он изучал мое лицо. Сила произнесенных шепотом слов ударила меня по лицу.

— Я действительно планировал это, но… в тебе что-то есть. Мне любопытно посмотреть, как это будет происходить сейчас.

Из той крошечной части информации, которой я располагала о джиннах, я знала, что они обладают даром предвидения, сканируя постоянно меняющееся будущее, чтобы увидеть множество возможных исходов, которые могут измениться в зависимости от выбора, сделанного теми, кто вовлечен в процесс. Но, согласно текстам, они обычно не вмешивались в свободную волю — судьбу, называйте это, как хотите.

Этот джинн увидел что-то, что заставило его покинуть пустыню. Он хотел уничтожить меня… но теперь он снова отступил. То, что он сделал здесь, изменило будущее, которое он видел. Мне было интересно, какой путь открылся сейчас.

Его болтовня, пугающая меня до смерти, еще не закончилась.

— Я не убью тебя, но и не стану облегчать жизнь королю. Пришло время тебе продемонстрировать свою способность жить. Я предоставлю тебя судьбе.

Что, черт возьми, это значило? Наверняка что-то плохое, что-то очень, очень, очень плохое.

Черт. Я в полной заднице.

Ветры кружились вокруг нас, а эти немигающие черные глаза все еще смотрели на меня. Для меня было почти невозможно прочитать существо, настолько пропитанное магией, с самыми чуждыми чертами лица. Черт возьми, от троллей и огров было легче получить информацию.

Давление нарастало, но я не сдвинулась с места, стараясь стоять на ногах как можно тверже.

— Джесса! — Этот рев был единственным, что по-настоящему потрясло меня с тех пор, как я ступила на эту поляну. Конечно, я была напугана, но не была сбита с толку… пока голос Брекстона не прорвался сквозь магию.

Джинн-элементаль впервые оторвал от меня свой пристальный взгляд и, примерно через две секунды сканирования, сосредоточился на точке справа от меня. Я не стала оборачиваться — враг передо мной, друг за спиной.

Джинн двинулся, скользя обратно, его слова были едва слышны.

— Не знаю, как вам удалось разрушить древнюю энергию, но вмешалась судьба. Теперь у вас обоих есть три пути… один из них — это… выживание. Удачи. — Он исчез за клубящимся энергетическим туманом.

Затем меня обхватили чьи-то руки, тепло и запах Брекстона окутали меня.

— Держись за меня. — Ему пришлось кричать, чтобы его было слышно сквозь усиливающиеся чары джинна. — Будет больно.

Это было последнее, что я услышала, прежде чем энергия ударила рикошетом, и окружающий нас круг силы внезапно разорвался. Я была невероятно благодарна Брекстону за то, что он был со мной. Я даже не собиралась спрашивать, как это было, во всяком случае, пока; пришло время подготовиться к… к…

Энергетический удар был прямым, и как бы я ни сопротивлялась, была вынуждена потерять сознание.

Все потемнело.

— 6-

Однажды я уже была нокаутирована в спарринге. Было сложно ударить оборотня достаточно сильно, чтобы он потерял сознание, но когда мне было около семнадцати, лев-оборотень хорошенько меня отделал, вырубив на пятнадцать минут. Так что мне было знакомо ощущение пробуждения от такого удара, затуманенность и дезориентация моих синапсов, пытающихся снова привести себя в некое подобие порядка.

Пробуждение от чар джинна было совсем не похоже на это. Сознание начало медленно туманиться, постепенно приходя в себя. Я знала, что мое тело двигается инстинктивно, не отдавая себе отчета в движениях. Глаза открыты, грудь поднимается и опускается, легкие наполняются воздухом, руки скребут по грубой земле под телом. Я не могу сказать, сколько времени потребовалось, чтобы память вернулась ко мне, чтобы образы просочились в мозг сквозь древнюю магию. Каким бы заклинанием ни ударил меня тот элементаль, что ж, оно вырубило меня во многих отношениях.

Мои глаза следили за маленькими пучками чего-то, похожего на одуванчик. Воздух был ни горячим, ни холодным, и было много света, но я не была снаружи. Это было похоже на пещеру, обшитую деревом, что было… странно. Может быть, круглая хижина?

Постепенно, кусочек за кусочком, части, из которых состояла Джесса, начали вставать на свои места. Мой волк восстал вместе с моим драконом. Когда я была без сознания, они, казалось, тоже были в ауте. Когда пушистая аура моего дракона зарычала и взмахнула метафорическими крыльями, я вдруг вспомнила, что Брекстон прорвался сквозь энергетическую клетку. Что, черт возьми, произошло на той поляне? Куда нас отправил джинн?

Острая боль пронзила голову, будто ясность происходящего напомнила моему бедному измученному телу, что ему только что причинили боль. Плохо. Я не могла пошевелить головой, но это не помешало рукам искать моего дракона-оборотня.

Что, если с ним что-то случилось? Что, если этот джинн похитил Брекстона или причинил ему боль?

Волк и дракон внутри нас обоих начали выть, издавая долгий скорбный вопль боли и потери. Мы не сможем выжить без Брекстона. Без него не было Джессы.

Я отвлеклась на низкое рычание, раздавшееся у меня за спиной. Я все еще пыталась пошевелиться, заставляя конечности двигаться через магию, которая покрывала мою кожу и удерживала меня в неподвижности.

Содержимое желудка начало скручиваться, а головная боль усилилась. Я была в пяти секундах от того, чтобы извергнуть содержимое наружу. Вот так. Я знала, что мне нужно делать.

Я потянулась к волку, борясь с остатками заклинания джинна на коже. Превращение в животное часто излечивало от многих болезней, и она была совершенно невосприимчива к магии, так что это был мой лучший вариант. Я собиралась уничтожить свою одежду, но разберусь с этим позже.

Перемена произошла мгновенно. Четыре лапы коснулись твердой каменистой земли, и я без особых колебаний начала осматривать и обнюхивать это место. Оно действительно выглядело как круглая деревянная комната. В ней было две двери. Из той, что была впереди, доносился запах чего-то влажного и гниющего, как из леса; из другой доносились горячие и дымные ароматы пустыни.

Крыши не было, потолок представлял собой естественное окно в крыше, стеклянный барьер, в котором лучи света образовывали множество дуг и линий. Должно быть, это были одуванчики, за которыми я следила глазами.

Дважды обойдя комнату, я не обнаружила никаких признаков того, что рычало раньше. Должно быть, это доносилось снаружи. Монохроматическая природа моего волчьего зрения не давала того разнообразия, которое было у моих глаз Джессы, но я догадывалась, что в этой комнате все равно не так много цветов.