Ее свирепые звери. Начало - Э. П. Бали

от моих суженых, от моего отца.

Я фантазировала о побеге с тех пор, как он выгнал меня. Я спланировала все действия в своей голове, думала о лучших местах, куда можно податься, чтобы спрятаться от него. У меня просто никогда не хватало наглости на самом деле сделать это. Но сейчас? Сейчас все так сильно выходит из-под моего контроля, что, полагаю, у меня нет другого выбора. Если я хочу взять свою жизнь в свои руки…

— Ты злишься, — раздается мужской голос.

Я едва не съезжаю с дороги прямо в кювет.

— Ебучий гений, ты в курсе, Дик? — комментирует голос Ксандера.

В моем зеркале заднего вида отражаются астральные формы трех мужчин, развалившихся там, будто мы собираемся на школьную экскурсию.

— Блядь! — выдыхаю я, указывая на них, а затем осторожно съезжаю на гравий обочины.

Я поднимаю ручной тормоз и разворачиваюсь, чтобы посмотреть на этих пришельцев.

— Какого черта вы делаете, по-вашему?! — реву я.

Дикарь одаривает меня глуповатой улыбкой.

— Прости, принцесса, но я думаю, что ты должна винить в этом только себя. Я думаю, всё из-за вчерашнего вечера, который…

— Что? — восклицаю я. — Думаешь, что если ты подержал во мне свои пальцы, то теперь вы можете просто ходить за мной по пятам?

Все трое мужчин сердито смотрят на меня.

— Ну, — говорит Дикарь, проводя рукой по своим темным волнистым волосам. — Я все-таки заставил тебя кончить.

— С большой натяжкой, — огрызаюсь я. — Вылезайте из моей машины.

Они все хмурятся в унисон, как будто они тройняшки. Трое кровожадных, страшных, как сам ад, тройняшек.

— Уходите! — указываю на дверь.

— Но это слишком весело, змеюка, — невозмутимо заявляет Ксандер. — Я никуда не уйду, пока ты не расскажешь нам, что скрываешь от своих связанных судьбой.

О, так я больше не «птенчик». Это ранит сильнее, чем должно было. Я снова поворачиваюсь лицом к окну и зажимаю переносицу, глубоко вздыхая. Хуже уже и быть не может. Как я должна убегать, когда эти трое преследуют меня повсюду?

Мой телефон звонит, и я достаю его из сумочки, чтобы просмотреть сообщение от помощника моего отца.

Глава 16

Аурелия

ГРЕБАНЫЙ ПАПИН ЛАКЕЙ

[Какой у тебя размер кольца?]

С чего бы мне это знать? У меня даже нет никаких драгоценных украшений, только дешевки, которыми я потчую себя на каждый день рождения.

Выругавшись себе под нос, я оглядываюсь и вижу трех самцов, сидящих там и наблюдающих за мной, словно решают, как они собираются меня прикончить. Если бы взгляды могли убивать, я бы уже превратилась в золу. Замороженную золу.

Я думаю, Дикарь — единственный, кто сейчас испытывает ко мне хоть какие-то позитивные чувства. Мы прямо настоящая старая добрая семейка.

— Парни, а вы не можете отправиться путешествовать куда-нибудь еще? — раздраженно спрашиваю я. — Если вам так не терпится выбраться из своей тюрьмы, тогда отправляйтесь бродяжничать в другое место.

Ксандер качает головой, болтая единственным проводом от наушников.

— Не получится. Дик связан с тобой из-за прошлой ночи, и он тянет нас за собой. Мы не можем оставить тебя в этой форме.

— Идеально, — бормочу я. — Просто, блядь, идеально.

Какое-то время я сижу на обочине, просто киплю, паникую и думаю. Все идет наперекосяк, и я по уши увязла. Если я не ошибаюсь, то мои пары являются альфами — высокоранговые члены своих соответствующих орденов. Я только одного не могу понять, как так получилось, что они привязались ко мне?

Но в этом есть смысл. Смысла так много, что моя анима кричит, что это правильно и я должна делать все, что от меня попросят.

Но у меня есть более неотложные дела, о которых нужно подумать. Я была обещана Полупернатому, и никаких переговоров с моим отцом по этому поводу не ведется. Я снова смотрю на свой телефон.

ГРЕБАНЫЙ ПАПИН ЛАКЕЙ

[Какой у тебя размер кольца?]

[Мне нужно срочно назначить официальную встречу. Срочно. ПОЖАЛУЙСТА!]

Мне никогда не разрешали общаться с ним напрямую, поэтому мне приходится назначать встречи или умолять его лакеев.

Черное чувство пронизывает меня, темное, как дым. Я не выберусь из этого. Единственный выход для меня — это исчезнуть.

— Ты правда собираешься замуж за это Полутреснутое яйцо? — недоверчиво спрашивает Дикарь.

Я не смотрю на них. Я не могу.

— Если я не сбегу, у меня не останется выбора, — бормочу я.

Они замолкают, потому что мы все знаем, какое ужасное преступление — найти своих суженых и не сочетаться с ними браком. Такое случалось и раньше, но на это смотрят свысока. Исключения делаются для бешеных зверей и преступников самого худшего сорта.

Которыми, очевидно, являются трое моих суженых. Они знают это, и я тоже.

Я должна спросить их.

— Что вы сделали, чтобы попасть в тюрьму Полупернатого?

Дикарь раздраженно фыркает.

— Тебе не обязательно это знать.

Я стискиваю зубы и смотрю на свой телефон, но там нет трех точек, указывающих на то, что ожидается ответ.

— Да, согласна.

— Почему ты не смотришь на нас? — сердито спрашивает Дикарь.

Я прикусываю губу, но в то же время сдерживаю слезы, и мой желудок сжимается от беспокойства.

— Вылезай из машины, Лия, — хрипит Коса.

Приказ в его тоне злит меня, даже когда мои руки покрываются мурашками при звуке его голоса.

— Ты не можешь указывать мне, что делать, — я огрызаюсь, пытаясь защититься.

— Выйди из машины и поговори с нами с глазу на глаз. Ты наша Регина, — возражает Дикарь.

Это первый раз, когда он произносит это слово вслух, и оно ударяет меня по голове, как бейсбольная бита с размаху.

— Нет, не Регина, — говорю я сквозь стиснутые зубы.

— Что?

— Ты ошибаешься.

Ксандер усмехается.

— Змея теперь еще и лгунья. Не удивлен.

У меня болит сердце, когда я говорю это.

— Вы не понимаете, — отвечаю я спокойно. — Что бы вы ни видели прошлой ночью, это было просто принятие желаемого за действительное.

— Зачем ты это делаешь, Лия? — спрашивает Дикарь. — Почему ты не хочешь быть нашей Региной?

Каждый раз, когда он произносит мое имя, что-то внутри меня немного умирает. Но я должна убедить их. Такие мужчины, как они, не отдадут свою Регину без кровавой битвы. Поэтому медленно, хотя это требует от меня каждой капли самоконтроля, я поворачиваюсь к ним лицом.

Даже в их астральной форме их глаза прожигают во мне дыры. Они такие неподвижные, но энергия, потрескивающая между нами, притягивает меня к ним. Моя анима неистовствует внутри меня, стенает, пытаясь вырваться из моей кожи.

— Это не значит, что я не хочу быть вашей Региной, — тихо