Злодейка предпочитает дракона - Анна Шаенская

Моё многострадальное ухо вновь зачесалось, но не успела я прислушаться, как навстречу нам выбежал слуга. Тот самый, что встречал меня и провожал к королеве.

— Хвала Богине, вы здесь! И… — заметив архимага он осёкся, но всё же выдохнул с облегчением: — Какое счастье, что с вами господин дель Сорро!

— Что-то произошло? — Алонзо нахмурился.

— Длительное отсутствие леди вызвало у некоторых гостей беспокойство, а после возникло недоразумение, — уклончиво крякнул слуга.

Я начинала понимать, почему королева держала парня при себе. Его таланту обходить острые углы впору позавидовать.

— Вам лучше самим всё услышать, — добавил он, увлекая нас за собой.

— Похоже, некоторые языки всё же придётся укоротить, — задумчиво произнёс Алонзо и ободряюще сжал мою ладонь, — не волнуйся, что бы ни произошло, я на твоей стороне и всё улажу.

— Благодарю, — прошептала и смущённо опустила ресницы.

Стало неловко.

Вначале мне казалось абсолютно нормальным использовать Алонзо, чтобы выжить.

Я ощущала реальную угрозу и ясно осознавала, что умерев в этом теле, уже не очнусь в другом. Эта смерть станет для меня последней, а вернуться в родной мир невозможно. Ведь моего родного тела больше нет.

В то же время книжные персонажи не воспринимались мною как живые, а происходящее до сих пор напоминало реалистичный сон или игру, в которой лишь я была настоящей.

Я хотела выжить и отчаянно меняла сюжет. Но несмотря на это, всё равно не могла перейти черту и согласиться с планом Реджины. Не могла навредить Каину и отдать духу тело королевы.

Пусть они и казались картонными героями без чувств и души, мне претило слепо следовать сюжету и превращаться в убийцу.

Знать бы, в какой же момент образы персонажей так сильно изменились?

В книге интерес архимага к главной героине разгорался постепенно, и поначалу он помогал Амаранте из чистого любопытства. Поэтому я и рискнула сблизиться с ним, однако сейчас стало стыдно за свой обман.

Алонзо казался слишком настоящим, и я всё чаще вспоминала слова Лисы.

Что она имела в виду, говоря о других мирах? И куда сама переместилась, отдав мне это тело? В другое произведение автора? Или мимолётная догадка оказалась верной, и я попала не в книгу?

И всё же, если это другой мир, то что я читала перед смертью?!

Впереди вспыхнул яркий свет и шум голосов стал ярче, отчётливее. Теперь я слышала его не только благодаря способностям Лисы. Мы подошли к бальному залу.

Пора вставлять боксёрскую капу и натягивать перчатки. Начинается второй раунд на арене высшего света.

Нас сразу заметили. Моё имя пронеслось по залу гулким эхом. Гости оборачивались с невиданной прытью, злорадно сверля меня предвкушающими взглядами. Однако… завидев архимага, тут же стушевались и расступились, будто море перед Моисеем.

А мы шли как на казнь. Гордо и молча.

— Моя милая Реджина, — пропела Беатриче, едва мы приблизились, — ты так внезапно и надолго исчезла после жалоб на головокружение! Надеюсь, тебе уже лучше?

— Благодарю за заботу, моя королева, — почтительно склонила голову, — конечно же, лучше, но сердцу тревожно, что заставила вас беспокоиться обо мне…

— Моё милое дитя, как я рада это слышать. В твоё отсутствие возникло небольшое недоразумение, — перебила королева, — кое-кто взял на себя смелость оклеветать тебя и заявить, что во время прогулки в саду моя любимая фрейлина позволила себе недостойное поведение.

Беатриче выдержала драматическую паузу и обвела присутствующих убийственным взглядом. А я вдруг заметила лежащие возле трона перчатки. Белые, с золотой вышивкой в виде парящего дракона.

Они принадлежали генералу.

Видимо, вступившись за меня, он бросил их в лицо клеветникам, и судя по яростному взгляду, останавливаться на этом не планировал. Не появись я прямо сейчас, в ход пошли бы и ботинки.

— Ваше… — Алонзо хотел вмешаться.

Прервав его жестом, я вышла вперёд.

— Моя королева, я не понимаю о чём речь. Могу поклясться, что не совершила ничего дурного. Ведь моя жизнь принадлежит вам. Поэтому прошу сообщить подробности и имена тех, кто посмел бросить тень на честь короны и распространял грязные слухи за моей спиной.

Уголки губ Беатриче изогнулись в едва заметной улыбке. Всего на миг, но и этого хватило, чтобы понять главное: она на моей стороне.

Если сумею обратить ситуацию в свою пользу, заслужу ещё большее уважение и свободу. Возможно, мне даже удастся выторговать выход в город и встретиться с Мангустом!

— Баронесса Тильфи, подойдите, — королева взмахнула веером, словно кнутом, — вы утверждаете, что видели, как милая Реджина целовалась в саду с каким-то мужчиной?

Позади послышалось сдавленное шипение Алонзо. Я чувствовала его злость и готовность вмешаться в любой момент, но ещё слишком рано.

— Д-да…

Ария не рискнула даже поднять взгляд и уверенности в её голосе поубавилось. Она не ожидала, что скандал достигнет таких масштабов и ей придётся прилюдно отвечать за свои слова.

— Ваше величество, я не лгу, клянусь! — Тильфи всё же взяла себя в руки и робко пошла в наступление. — Я же не единственная, кто это видел…

Она воровато осмотрелась, выискивая союзниц, но те предпочли раствориться в толпе. Правда, это их не спасло.

— Вас горячо поддерживали леди Орвэ, леди Милтон и леди Вердис, — напомнил генерал, — они утверждали, что мужчина был высоким и одет в белый мундир, но цвет волос вы не рассмотрели из-за свисающих веток. Удивительно, что это не помешало вам безошибочно опознать леди…

— Потому что только она явилась на бал в золотом платье! — воскликнула тощая дама с неприятным лицом и визгливым голосом.

Я видела её впервые. Наверное, одна из тех, кто был с Арией в саду.

— И её волосы невозможно не узнать!

Да-да… Как и нельзя не понять, на какого мужчину намекают сплетницы.

Белый — цвет короны, носить его могут только правители, их потомки и гости, отмеченные особой милостью. Из присутствующих на балу под это описание подходили кронпринц, второй принц, адмирал, отличившийся в недавней военной кампании, и ещё несколько мужчин почтенного возраста.

Однако Леон пренебрёг этой привилегией и был одет в парадный мундир Сумеречной гвардии — изумрудный с золотом, а на архимаге красовался чёрный камзол, украшенный серебряной вышивкой.

Последнее играло мне на руку!

Как же хорошо, что сплетни уже разошлись и Тильфи не сможет изменить показания!

— Ну что ж, раз вы продолжаете настаивать,