Фиктивная невеста дракона (СИ) - Слава Соло

— Навестить? — не поняла я.

— Да, когда вы закончите работу над книгой. Мне не хотелось бы прощаться с вами.

— Конечно вы можете, — нахмурилась я, не понимая к чему он клонит. — В «Здравнице» всегда вам рады.

— В «Здравнице», — выдохнул грифон, проводя рукой по золотистым волосам. — Что ж, можно начать и с этого…

Не успела я поинтересоваться, что он собирался «начинать», как дверь библиотеки распахнулась, впуская Артейда.

Дракон мгновенно оценил ситуацию, заметив пальцы Теймира, всё ещё касающиеся моей руки и плотно сжал челюсти.

Опять рык? Или мне мерещится штакс знает что?

— Время вышло, Алена. Я провожу вас домой.

Пожав плечами, я направилась к выходу, слыша шаги Теймира за мной.

По лестнице и коридорам шли молча — я впереди, мужчины чуть поодаль. Не знаю, что там творилось за моей спиной, но лопатками я чувствовала, как искрится напряжение.

— До встречи, Алена, — проговорил Теймир, улыбаясь, когда мы вошли в зал с огромным камином.

— До встречи, — улыбнулась в ответ я.

Дракон тут же дернул меня к себе, переплетая наши пальцы и буквально пихнул в воронку перехода.

— Всего доброго, — процедила я сквозь зубы, с трудом освобождая пальцы и не глядя на инквизитора.

— Алена. Подождите.

И вновь этот приказной тон, поднимающий во мне бурю негодования.

Я всё-таки я осталась на месте, с трудом, но припоминая грань между работником и нанимателем.

— Вас не устаивают сроки? — ледяным тоном произнесла я.

— Что? — дракон нахмурился, выглядя сбитым с толку.

— Сроки выполнения моего заказа, — терпеливо так пояснила.

— Что? Нет, штакс побери! О чём вы вообще! Я хотел спросить, о чём вы говорили с Теймиром.

От этой бестактности пришла пора удивляться мне:

— Это вас совершенно не касается, Артейд.

— Что вы сказали? — синие глаза потемнели, а кулаки сжались, когда Артейд сделал один шаг ко мне, сокращая расстояние до неприличного.

— Я сказала, что это вас не касается, господин инквизитор, — ответила я спокойно, каким-то чудом сдерживая дрожь в голосе.

Он навис надо мной скалой, обдавая запахом бури, но на этот раз я не испугалась.

Мысль о том, что, если раз дам слабину и подчинюсь ему хоть раз, буду вынуждена пресмыкаться вечно, отчетливо звенела в голове.

— Я не один из ваших доносчиков и не состою в инквизиционной службе. Я не должна вам докладывать. Ни о чём. Кроме результатов своей работы. — Добавила я твёрдо.

Несколько секунд мы пилили друг друга напряжёнными взглядами. Я — строгим, Артейд — полыхающим гневом. Я отчётливо ощущала горячие волны ярости, расползающиеся по его телу и передающиеся мне.

— Свободны, — процедил он сквозь зубы, и я отшатнулась, словно он пощёчину мне дал.

— Я знаю, — не сдержалась, гордо вздёрнув подбородок.

Идя по направлению к дому на ватных ногах, я ещё долго ощущала взгляд инквизитора, сверлом впивающийся мне между лопаток.

Он не понимал, что с ним творится.

Почему ему хотелось бросить всё и всех и провести с ней ночь. Не в примитивной физической близости, хотя при мысли об этом и закипала его кровь, а гуляя по ночному Шиавиру, показывая тайные и прекрасные места дворца. Он чуть не перенёс её туда, но Алена сама остановила. И Артейд испытал укол разочарования.

Не понимал, почему решил привести её, простую травницу, на Совет Четырёх, зная, чем это может обернуться. Зачем подверг её опасности из прихоти посмотреть — так гордо она ведет себя лишь в его присутствии, или и остальные члены Четырёх Семейств тоже не напугают её?

Проверил.

Не только не пугают, но эта хрупкая девушка ещё и дала им отпор. При чём такой, которому он и сам не рад был.

Он не запугивал её там, в коридоре, после. Почти сжимая в своих объятиях и лишь чудом сдержав себя. Глядя на сочные губы, манившие смять их своим ртом и сжать её в своих руках до боли. Её запах горьких трав, смешанный с полевыми цветами, дурманил и сводил его с ума. Почему-то Артейд был уверен, что губы Алёны окажутся мягкими, когда длинные ресницы упадут тенью на скулы, прикрываясь от наслаждения, которое он ей подарит…

Штакс проклятый!

Сжал дерево стола до побелевших костяшек и глубоко вдохнул, пытаясь заставить себя собраться.

Нет, девушка творила с ним поистине что-то безумное. Он сошёл с ума на столько, чтопозвалеё, действительно применил драконье очарование в попытке сломить волю, хотя никогда не испытывал его на женщинах. Впрочем, никто и никогда не отказывал ему до этого. Аристократки, простолюдинки — не важно. Каждая ловила его мимолётный взгляд, считая это лестной честью. Но только не Алена. Она смотрела так, словно не чувствуя, не понимая, чего он от неё хочет. И это сводило с ума и распаляло ещё больше одновременно.

А когда она не поддалась его зову, это окончательно заставило убедиться в том, что она не простая травница, какой хочет казаться.

И он планировал разгадать эту тайну. Но позже. После того, как защитит её.

Нет. Он не запугивал её там, в коридоре. Он недоговаривал.

Загвар обладал очень болезненным чувством собственного достоинства. Порой Артейду даже казалось, что глава рода Ли где-то записывает все свои обиды, чтобы потом изощрённо мстить укусившему.

До сих пор помнилась ему история отдалённой ветви Ра, когда девушка отказала в браке Загвару, потому что любила другого.

Замуж она вышла. И даже прожила много лет счастливо. Лишь когда её дети подросли и каждый из них погиб мучительной смертью, отец Артейда вспомнил, что их мать когда-то отказала Загвару.

— Какое трагическое стечение обстоятельств, — посетовал Анрей.

Артейд был уверен, что это не так. Нутром чувствовал, что это была месть Загвара за то, что девушка насмехалась над его чувствами. Доказать он ничего не смог, к сожалению. Но при расследовании каждой смерти мелькали лица людей рода Ли.

И зная эту черту Загвара, он рисковал, медля с женитьбой на его дочери. Артейд понимал, что кровь — не водица. Хотя Райна и не была ответственна за грехи отца. Но видя нежную любовь между отцом и дочерью, у инквизитора закрадывались сомнения.

И сейчас этому опасному человеку бросила вызов безумная Алена.

Такая смелая и хрупкая, она явно чувствовала себя не в своей тарелке, находясь в обществе мужчин, но всё равно не побоялась. И это восхищало и пугало