Подработка на том свете - Татьяна Геннадьевна Абалова

та самая женщина, по которой тоскует Ви? – я уточнила, потому как хотела понять, говорится об одном и том же случае, или здесь не раз случалась гибель наемного работника.

– Да. Ви влюбился до беспамятства. Но чувства всегда мешают работе. Он отлучился в город, чтобы купить своей возлюбленной подарок, а в это время появилась черная душа. Она высосала из беззащитной женщины жизнь. Пострадал и дом. Было нарушено равновесие, и нам едва удалось собрать все в кучу.

– Теперь я понимаю, почему Ви отказывается оставить дом даже на короткое время.

– Прискорбное происшествие для всех нас сделалось уроком. Чистильщик теперь ни за что не пропустит черную душу, отвезет ее к Дисе, чтобы тот насильно вырвал ее из этого мира. Весьма болезненная для души процедура. Дисе поклялся не присылать в дом молодых женщин, чтобы ни у кого из нас не появился соблазн любить.

– Если интрижки, то в городе, – пробормотала я, припоминая слова гимнастки.

– Короткие, ни к чему не обязывающие встречи. Поэтому, дорогая Маргарита, не рассчитывай на большее.

– Вот еще! – я выдернула ладонь, которая все еще хранилась в руке Радиса.

Ангел рассмеялся.

– Я шучу, – произнес он, но тут же сделал серьезное лицо, – и предупреждаю. Пожалуйста, не влюбляйся ни в кого из нас. Ничем хорошим это не закончится.

– Не собираюсь. Мне осталось меньше трех недель, поэтому, пожалуйста, поторопите Дисе. Пусть как можно быстрее подыщет на мое место постоянного работника.

– Я передам.

Мы подошли к входу в здание. Показалось или нет, но дом приобрел более благородный вид. Стены его уже не выглядели такими неприглядно–серыми, а окна – глазницами затаившегося зверя. Цветные мозаичные стекла ярко отражали лучи летнего солнца.

– Дом оживает, – Радис тоже задрал голову. Он улыбался.

– Цирк приехал, – указала я на причину преображения. На поляне уже красовались шатры. Один огромный в центре – как я поняла, там была цирковая арена, и несколько помельче вокруг него. Под открытым навесом шел пир – циркачи сидели за длинными столами. Слышались смех и веселые крики, что были непривычно для мира мертвых. Но лучше так, чем боль и слезы. Неудивительно, что дом тоже оживает.

– Иди к себе в комнату, – мягко произнес Радис, когда я перешагнула порог. – Тебе надо отдохнуть.

– Спасибо за прогулку, – поблагодарила я.

– Обращайся, – улыбнулся на прощание Радис. И опять меня задела его неземная красота.

В своей комнате я неожиданно обнаружила холодильник, забитый мороженым, напитками и сладостями. Рассеянно огляделась, ища свидетельства «взлома», но ничего особого не обнаружила.

– Дом, хочу пирожное Павлофф, – громко произнесла я и заглянула в холодильник.

Безе со сливками и ягодами как по волшебству не появились. А я уж поверила, что это дом исполняет желания, ведь я никому, кроме Радиса, о своей привычке заедать горести мороженым не рассказывала. Неужели Ви испугался, что в отсутствии бармена я начну предъявлять претензии ему? Надо будет поблагодарить доброго дядюшку.

Я вздохнула и закрыла холодильник.

Прошла к шкафу и скинула с себя сарафан, отцепив предварительно брошь. Хотелось умыться, облачиться в мягкую пижаму и лечь спать. Кладя Око на стол, я застыла словно громом пораженная. На изящном фарфоровом блюдце лежало пирожное Павлофф. Я рассеянно опустилась на стул.

– Дом, – я подняла глаза к потолку, – спасибо. Теперь я верю, что ты живой.

Утром я проснулась полная сил. Постояла на балконе, подставляя лицо ветру, дующему с холмов. Наклонившись, увидела Марию, идущую с дальних окраин кладбища. Опять ходила в грот полюбоваться на скульптуры? Я сделала себе пометку заглянуть туда.

Резкий звонок в дверь на первом этаже заставил встрепенуться. Гость с утра пораньше? Я быстро оделась и побежала открывать. Распахнула дверь, но никого не увидела. Закрыла ее, недоумевая, но требовательный звонок повторился.

– Ты забыла свою брошь, – появившийся сзади Ви протянул мне Око. – Дом не любит отступления отправил.

Вместо того, чтобы поблагодарить байкера за услугу, я сурово свела брови.

– А мне не нравится, что в мою комнату входят без разрешения.

– Я сразу понял, почему наш новый постоялец бесконечно трезвонит. Я слышал, как ты выбежала, – он не стал ждать, когда я открою дверь, и сам распахнул ее.

При виде гостьи я забыла свое недовольство и желание продолжить читать нотацию о личном пространстве.

На пороге мялась совершенно обнаженная девушка. Она стыдливо закрывала грудь одной рукой, вторую, завидев Ви, переместила на низ живота.

Я растерялась.

– Входите, вас здесь не обидят, – Ви шагнул к ней навстречу, но девушка шарахнулась от него с ужасом в глазах.

– Она тебя боится, – поняла я, быстро снимая с себя кардиган, который набросила на легкое платье. Солнце с утра пряталось за тучами, и на случай дождя я оделась теплее. Я отдала длинную кофту незнакомке, и та торопливо в нее завернулась.

– Как тебя зовут, милая? – закрывая дверь, я заметила, что из шатров высыпали цирковые.

Все они смотрели на дом. Надо бы поинтересоваться, люди из Шапито всегда так встречают новеньких, или сегодня их взволновал ее необычный вид?

– Меня зовут Надя, – прошептала девушка, не выпуская из поля зрения отошедшего в сторону Ви.

Я провела растерянную гостью к дивану, усадила и налила воды. Надежда обхватила стакан обеими руками и прижала к губам, но не сделала ни глотка. Я подтолкнула легонько под донышко, но гостья так и не вышла из ступора.

Я вытащила из ее пальцев стакан и поставила на стол.

– Ей надо чего–нибудь горячего, – вернувшаяся с прогулки Мария застыла рядом со мной. – Видно же, что человек не понимает, на каком свете находится.

– Я бы помог, но она не подпускает, – Ви вернулся к стойке. Гостья настороженно проследила за его передвижениями.

– Понятное дело, снасильничали, – повариха тут же поставила диагноз. – Она теперь мужчину близко к себе не подпустит.

– А ангела? – за нашими спинами вырос Радис. Он был облачен в белую хламиду до пят, над головой светился нимб. Светлый Кристофер подошел ближе к кутающейся в мою кофточку девушке и с шумом раскрыл оба крыла. Она вздрогнула и подняла на него глаза, полные слез и восторга.

Ангел встал перед ней на колени и обнял несчастную крыльями.

По холлу разлился яркий свет, заставивший меня