Филис Каст - Богиня моря

— Уверена, Ундина куда лучше меня справляется с этим. — Она показала на свой хвост.

— Тебе не нравится это тело? — В голосе богини не слышалось ни осуждения, ни гнева, лишь мягкое любопытство.

— Ох, нет! Мне оно кажется изумительным. Просто это совсем не то же самое, что иметь две ноги, — ответила Кики, — И потом, оно такое большое, я ведь куда меньше. Или была. Или… — Кики умолкла, смущенная неловкостью ситуации.

— Думаю, ты себя недооцениваешь, малышка. Но я рада, что ты довольна, — Взгляд богини стал отстраненным- И я уверена, что моя дочь Ундина тоже довольна своим новым обликом.

— Так она теперь стала мной? — спросила Кики, удивляясь, как легко ей говорить с Геей.

— Да. Она заняла твое место в том мире.

— Я что же, умерла?

Богиня рассмеялась.

— Ох, нет. Ты очень даже жива.

— Тогда я ничего не понимаю, — сказала Кики, окончательно растерявшись.

Богиня протянула руку и нежно, по-матерински погладила Кики по щеке.

— Должно быть, все это нелегко для тебя, бедная девочка. Я попытаюсь объяснить. Ундина — мое дитя, но она также и дочь своего отца.

— Лира, — тихонько произнесла Кики.

Гея бросила на нее удивленный взгляд и кивнула.

— А… а кто он такой, этот Лир? — спросила Кики.

Богиня улыбнулась.

— Лир — величайший бог всех морей. Ты можешь знать другие его имена. Он известен также как Тетис, Понтос, Нептун, Баринтус, Энки, Посейдон и так далее.

Кики широко раскрыла глаза.

— Отец Ундины — Посейдон?

Взгляд Геи устремился в океанский простор.

— Всем известно, что море и земля не предназначены друг для друга, но однажды я купалась вот здесь, в этой самой бухте, и повелитель морей заметил меня. — Глаза Геи затуманились от воспоминаний, — На одну короткую ночь я позволила ему овладеть мной, и от этого союза родилась Ундина.

Кики внимательно слушала историю, которую рассказывала богиня.

— Ундина родилась русалкой, и потому ей было предназначено судьбой жить во владениях отца, но ей там не нравилось. Она стремилась к земле и к своей матери. — Лицо Геи стало печальным, и Кики ощутила, как на ее собственных глазах выступают слезы сочувствия. — Я пыталась убедить Лира позволить мне даровать дочери человеческое тело, чтобы она могла жить со мной на суше, но он обожал свое дитя и не желал расставаться с малышкой — Гея схватила руку Кики и сжала. — Только не подумай, что он жесток. Лир любит свою дочь. И она не всегда была несчастна. Она обожала отца, и ей нравился подводный мир, она не раз приплывала сюда, садилась вот тут, где ты сейчас сидишь, и рассказывал а мне фантастические истории, происходившие в хрустальном замке, в котором она жила, и о морских чудесах… Лишь недавно все изменилось. — В глазах богини вспыхнуло что-то новое. — Иной раз я находила ее плачущей вон на том камне. И она неустанно умоляла меня даровать ей человеческое тело.

Кики содрогнулась. Она подумала, что вполне понимает отчаяние Ундины.

— А она рассказала тебе, что случилось?

Гея грустно покачала головой.

— Нет. Я расспрашивала ее, но она лишь отвечала, что хочет всегда быть рядом со мной, — Слезы наполнили глаза богини, но Гея, похоже, и не заметила этого- Я боялась, что она что-нибудь сделает с собой. Да, я богиня, но ее отец тоже принадлежит к бессмертным, и я не могла изменить тело дочери без его согласия, так же как и он не смог бы этого сделать, родись дочь в человеческом теле, — Глаза Геи решительно сверкнули, — Но я ведь мать, и я не могу допустить, чтобы мое дитя страдало. Я навела на нее чары, даровав Ундине возможность обрести человеческое тело… но это могло случиться, только если кто-то из людей согласился бы поменяться с нею жизнью. — Гея заглянула в глаза Кики, — И я знала, что тебе понадобится ее помощь, так же как ей понадобится твоя, малышка.

— Не понимаю, — сказала Кики.

— Тот древний кельтский ритуал, Самхайн, был проведен так искренне, а я всегда откликаюсь на зов моих детей из других миров, даже таких миров, в которых обо мне давно забыли. Ты порадовала меня в ту ночь, и я коснулась тебя.

Кики залилась краской, вспомнив сладострастное ощущение лунного света на своей коже.

Богиня подцепила подбородок девушки безупречным пальцем и заставила ее поднять голову.

— Никогда не стыдись дара богов. — Прежде чем Кики успела что-либо ответить, Гея продолжила: — Я обратилась к паркам, богиням Судьбы, и попросила их показать мне твое будущее. И я увидела, что твоя жизнь должна скоро оборваться в морской пучине, — Богиня печально вздохнула, — Я мало что могла сделать, чтобы помочь тебе, и так же мало я могла сделать для родной дочери, но вы вполне могли помочь друг другу… Поэтому она теперь там, а ты — здесь.

— А где это — «здесь»? — сорвался с губ Кики первый из множества возникших у нее вопросов.

— Здесь, в мире, где до сих пор живут бога и богини.

Кики уставилась на нее в изумлении.

Гея попыталась объяснить:

— Эта бухта — мое собственное творение, и она не имеет ничего общего со всем тем, что тебе знакомо. Но вон там, за ней, ты найдешь землю, которую в твоем мире назвали бы средневековым Кимру[2]. — И Гея широким жестом показала вдаль, за деревья.

Кики почувствовала, что бледнеет.

— Ты про компанию «Кимру Электрик», что в Калифорнии?

Гея улыбнулась.

— Вообще-то я уверена, что из книг ты знаешь кое-что о землях бриттов, или, точнее, о старом Уэльсе.

— То есть ты хочешь сказать, что я провалилась прямиком в средневековую Европу?!

Гея утешающе похлопала ее по руке.

— Знаешь, на свете существует много такого, о чем историки не упоминают в своих трудах — Богиня подмигнула Кики. — Вроде магии, дочь моя.

— Но как же я…

Гневное бормотание дельфина помешало девушке задать вопрос. Она оглянулась через плечо — и окаменела.

В центре бухты появился тот самый тритон.

— Уймись, болтливая тварь! — рявкнул он на дельфина.

Кики боязливо придвинулась поближе к Гее.

— Богиня Гея, что за неожиданная радость — встретиться с тобой! — Голос тритона превратился в шелк.

— Почему же ты не ожидал этого, Сарпедон? — Гея любезно улыбнулась тритону, — Это моя бухта; всем известно, что я частенько прихожу сюда.

— Твоя бухта? — Сарказм, прозвучавший в голосе Сарпедона, ошеломил Кики, — Я думал, все водные пространства принадлежат Лиру.

Это было бы верно, юный Сарпедон, если бы твой отец не даровал мне все водное пространство вот этой самой бухты, — Глаза Геи сузились. — И тебе следовало бы не забывать о том, что воды могут набегать на землю, а могут и отступать от нее, и везде, где ты найдешь сушу, ты всегда обнаружишь и мои владения.