Калика Перехожая - Олеля Баянъ

и оказалась в теле четырехлетнего ребенка, но вот разум принадлежал двенадцатилетнему подростку.

Мне было легче, потому что я умела управлять своими желаниями. Я знала, что такое «нужно». Но и труднее в то же время. Моему маленькому телу требовалось вырасти, а вот сила, наоборот, уже вошла в тот период, когда ею начинаешь активно пользоваться. И я к ней не раз обращалась. Только благодаря моим необычным способностям мне удалось выжить здесь. Моя же ничем не примечательная внешность также способствовала этому.

Я выглядела словно серая моль: ничем не выделялась, находясь среди людей. Невыразительные черты лица, средний рост – все в моем внешнем облике делало меня слишком заурядной. Только когда я напоминала о себе, люди могли меня заметить.

Первые пять лет моей самостоятельной жизни прошли в приюте. За это время мое тело окрепло и обрело необходимую физическую силу. Это был самый трудный период. Мне приходилось бороться за все. Абсолютно за все. За покрытый плесенью сухарь, чтобы не умереть с голоду. За грязную дырявую тряпку, чтобы не замерзнуть зимой. За место у крошечной печки. Именно в эти моменты я не раз благодарила судьбу за свою неприметную внешность. Стоило мне отойти от других детей, как они тут же забывали меня. Поэтому схватив свой паек, я быстро скрывалась от них, чтобы более сильные сироты не отобрали у меня скудную пищу.

Когда телу моей сестры исполнилось девять лет, моей душе уже было семнадцать. Казалось, она должна была петь и летать, объятая первыми романтическими порывами. В моей же зияла пустота. И лишь одно единственное чувство было мне доступно. Мерзкое и липкое. И я его лелеяла и трепетно взращивала. Месть.

Однажды вечером в приют заглянул один из моих сородичей. Он был таким же, как и я. Вот только тело он позаимствовал на время. Внешность у него была примечательной. И только глаза выдали мне его с потрохами.

Глаза – отражение души. Взгляните в глаза вашему собеседнику, и вы все поймете. В них вы прочитаете абсолютно все. Цвет, различные крапинки, полосочки и обводка расскажут о том, кто их обладатель.

Так вот вошедший мужчина оказался каликой. Точнее калика оказался в теле мужчины, пока его душа спала в теле перехожего. Он меня не заметил, и я воспользовалась этой возможностью, чтобы скрыться.

Но я не убежала. Нет. Я просто спряталась, а затем проследила за ним, пока калика не покинул чужую оболочку. Найдя укромное место, я покинула свое тело (к этому времени тело сестры я стала воспринимать как свое). Мою сущность охватила легкость, мир заволокло легким туманом, а городские звуки стали тише.

Я таилась за каждым углом, подворотней, но продолжала следовать за этим каликой. Он меня не заметил, поэтому летел к своим, не таясь. Мы пересекли целый город, и я уже начала сомневаться в правильности своего выбора, но тут калика залетел в дом. Обветшалый, но еще добротный. Осторожно проникла за ним.

В доме царил порядок, и везде стояли кровати. Это для того, чтобы каликам было удобнее работать. Все-таки лучше поместить свое тело на мягкую постель, чем оставить его лежащим на холодной мокрой земле. Я поморщилась. Ведь свое тело оставила в неудобной позе. Когда я вернусь в свое тело, то руки и ноги сильно затекут. Времени не было, чтобы подыскать подходящее место. Главное, что меня там никто не обнаружит.

Я скрылась в стене. Нам ничто не помеха, стоит нам выйти из телесной оболочки. Можем пройти сквозь любые предметы и препятствия. Даже заклинания магов не брали нас, пока мы парим вне тела. Правда, наши тела становились беззащитными. И если тело убьют, то умрет и душа.

Но теперь я знала, что можно даже душу из умирающего тела переселить в живое. Сестра мне показала, но я еще ни разу не тренировалась. Отец говорил, что такое невозможно, но мелкая ведь сделала. Сама бы она не додумалась. Значит, ее кто-то научил. Кто? Мама или папа? Мама не могла, потому что была беременна близнецами. Остается отец.

– Нашел новеньких? – отвлек меня от размышлений женский голос, обращенный к вошедшему мужчине.

Тот лишь покачал головой. Женщина сжала губы.

– Нужно решить, кто пойдет в этот раз, – в комнате появился третий собеседник.

– Даже не знаю, кого им отдать, – пожал плечами первый мужчина. – Мы собрали всех, кого смогли найти. Сам же знаешь, неоторванные калики видны сразу.

Я замерла. Неоторванными называли тех, кто ни разу не покидал свое тело. Первый раз душу перехожих стараются оторвать еще в утробе матери, потому что душа только поселилась в теле и еще не привязана к нему. Кроме того, эта процедура в таком возрасте происходит наименее болезненно. Меня отец оторвал на второй день. После этого и начал обучать.

Отрывать нужно уметь. Это сложно и опасно. Если поторопиться, то можно убить ребенка. Папа показывал мне, как это делать на примере сестры, затем я уже сама отрывала душу своему братику. Только ему было шесть дней. Раньше мама не разрешила. Я так волновалась, но у меня все получилось. После были близнецы. Их отрыванием и обучением полностью занималась я. Отец и этому меня научил. Хорошо, что было на ком тренироваться. Сердце сжалось в тоске по родным.

Почему же неоторванных видно? Все просто. Частые необоснованные обмороки, вызванные стихийными выходами души из тела. Но у неоторванных душа далеко не уходит, лишь выскакивает, чтобы затем стремительно вернуться. Ведь она привязана к телу. И чем дольше она привязана, тем сложнее ее оторвать.

– Слишком мало наших осталось здесь, – покачал головой второй. – Мир разрушается намного быстрее, чем предполагали. Через пару лет тьма доберется и до этих земель.

Я чуть не выдала себя, услышав эту информацию. Два года. Мне этого не хватит, чтобы найти убийц. Как быть?

– Когда за нами придут? – вмешалась женщина.

– Завтра утром, – ответил первый. – И как я понял, заберут только сильнейших.

– У нас нет сильных, – печально покачала головой она. – Все ниже среднего. Даже мы не дотянем до требуемого уровня.

– Куда они нас поведут? – спросил второй мужчина.

– Слышал, что удалось соединить два разрушенных мира, и вроде как они пока держатся, – ответил тот, за кем я сюда последовала. – Правда, мы должны будем работать на тамошних правителей.

– Страшно уходить, – передернула плечами женщина. – Вы же знаете, что эта тьма поглощает