Звериная страсть - Лисавета Челищева

— Но, бабушка, как же…

— Я сама открою, если понадобится! Свои руки и разум имеются ещё.

Я поспешно кивнула, и невольно содрогнулась, увидев, как баба Озара исчезает в непроглядной темноте чащи.

Заперев на засов скрипучую дверь, я поспешно захлопнула ставни окон и зажгла свечи из восковых сот, пытаясь отогнать надвигающуюся темноту и тревогу.

Поставив на плиту чайник, чтобы успокоить нервы, я чуть не обронила чашку. Из-за двери послышался слабый стук.

У меня перехватило дыхание, я вся напряглась, прислушиваясь к ночным шорохам. В тишине раздались еще два стука — более настырных. Затем ещё один, но на этот раз он донёсся из-за закрытых ставней.

— …Чую твой дух, голубушка. — прошептал снаружи хрипловато-тихий голос. — Чую, молода ещё, незамужняя… Открой, девица-душечка… Я здесь… жду. Жду, жду!

Плотно закрыв глаза, я искала утешения в своих мыслях о светлом. О семье и младшей сестрёнке, Милавушке…

И все же, я ощущала, что за дверью притаилось нечто зловещее, что кружит вокруг дома, ожидая моего разрешения войти.

— Шурка, ставь кипятить воду! — голос бабы Озары ворвался в мою дремоту, резко прервав мои тревожные сны.

От неожиданности я вскочила с лавки и увидела, что бабушка заносит раненого незнакомца на своей сгорбившийся спине. Окровавленная рука свалилась с ее плеча, сигнализируя о серьезности ситуации.

Старушка осторожно положила раненого на покрытую льном и ароматными вениками для бани, скамью, тяжело выдохнув.

— Очисти его раны, Шурка. Я пока приготовлю лекарство, — с решимостью на лице распорядилась она.

Судорожно закивав, я поспешила к незнакомцу.

Мужчина лежал неподвижно, его дыхание было затруднено и наполнено болью. На разорванной рубахе виднелись следы звериных когтей, а лицо было скрыто под грязной мантией.

Взяв мокрую тряпку, я осторожно стерла с его широкой груди и шее слои грязи и запекшейся крови, открыв молодое лицо, от которого у меня перехватило дыхание. Оно оказалось удивительно красивым: высокий лоб, прямой аккуратный нос, острый подбородок, густые ярко-рыжие волосы. Такие гармоничные тонкие черты лица… Этот юноша казался прекрасным видением, способным своей чарующей внешностью заманить ничего не подозревающую душу любой девы в глубь леса.

Любопытство взяло верх, и я наконец-то обратилась к наставнице.

— Что с ним случилось, бабушка?

Озара, старательно останавливая кровотечение на его растерзанных запястьях мазью из крапивы, мрачно произнесла.

— Мальчишка — охотник. Его дружина заблудилась в лесу. Видимо, старый плут Леший вдоволь с ними поиграл… В полночь их вынюхали упыри и решили устроить себе знатный ужин. Этот был единственным, кого я успела скрыть и забрать. Остальным семи повезло меньше.

У меня задрожали руки, когда я начала обрабатывать его раны на ключице, тщательно очищая кровавые рубцы.

Я взглянула на вечно спокойную ведьму, ища ответа в ее мудрых глазах.

— Кто-то в дверь и ставни стучал, пока тебя не было, бабушка. Я не открывала, как ты и наказала.

Глаза ее сузились, пристально посмотрев на меня. Старая ведунья кивнула, на ее губах заиграла лукавая улыбка.

— Конечно, не открыла! Если б открыла, ты бы сейчас тут со мной слово не молвила, баламошка этакая… Упыри только этого и ждут, чтобы такие как ты, им приглашение в гости раздавали.

Упыри… Живые мертвецы — это мерзость, возникающая из трупов умерших или тех, кого по несчастью укусил другой упырь. Эти существа питаются плотью живых и распространяют свое проклятие, как чуму. Из-за их ненасытного голода были уничтожены целые деревни в округе.

Я горько сглотнула, взглянув на чистое лицо спящего парня. Вблизи его черты были еще более завораживающими, что резко контрастировало с теми ужасами, которые он пережил этой ночью. Однако, я знала, что не стоит поддаваться на такую пленительную притягательность, как внешность. Тем более, я уже давно пообещала себе никогда не поддаваться на соблазн любви и привязанности.

Баба Озара хихикнула, прервав мою задумчивость.

— Ты что, Шурка? Неужто приглянулся молодец? — озорно поблескивая глазами хмыкнула она.

Мои щеки сразу запылали, и я поспешно направилась на кухню, чтобы помочь приготовить необходимые травы и зелья.

— Отчего ж такая робкая сделалась, девонька моя? — продолжала моя наставница, в ее голосе прозвучала игривость. — Все твои сверстники, голубчики, давно уже успокоились, остепенились, а ты все бродишь со мной по лесам, да по болотам. А коли и в твоей жизни появится суженый-ряженый, когда времечко придет? Бросишь меня, небось?

Я сразу же запротестовала: — Не могу полюбить ни одного молодца я, бабушка! Не позволю себе такой слабости! Обещаю, всегда оставаться здесь, рядом с тобой. Это — долг мой земной. Стать ведуньей, и, как и ты, оберегать деревню нашу.

Ведьма ехидно захихикала, сверкнув по-лисьи очами своими. Вскоре, она удалилась в свою маленькую горницу, оставив меня разбираться со своими противоречивыми чувствами.

Забравшись на печь, где были мои извечные покои, я зашторила занавески. Мысли все еще терзались угрозой упырей, пытавшихся проникнуть в наш дом, и о прекрасном юноше, которого чудом удалось спасти…

Постепенно погружаясь в сон, я тихо молилась о безопасности моей бабушки и деревеньки моих родителей. Поклялась я, что никогда не буду терять бдительности своей, ведь тьма, угрожавшая нам — детям света, уже маячила за порогом.

Зааркань меня, коли сможешь

Я сидела на скамейке, мое сердце бешено колотилось, пока я любовалась незнакомцем. Лицо было точеным, а волосы — яркого рыжего оттенка, который, казалось, танцевал огнём в лучах солнца. Я все еще не могла поверить, что он не плод моего воображения, не полуночный сон, от которого я скоро проснусь.

Невольно тяну руку, чтобы поправить выбившуюся прядь его волос, мои пальцы дрожали от благоговения и трепета. Но не успела я и прикоснуться к нему, как звуки бабушкиной прялки, доносившиеся из соседей горницы, испугали меня.

Я быстро отдернула руку, и смущение, румянцем, залило мои щеки. Понимала я, что должна отступить, спрятаться от этого незнакомца, так сильно завладевшего моим любопытством.

Я выскользнула во двор и скрылась за избой, стараясь, чтобы мои шаги не выдали моего присутствия, разбудив его. Раздумывая, что делать дальше: подходить или нет, опасаться или же нет, я погрузилась в работу на огороде.

В отличие от деревенских мужиков, знакомых и предсказуемых, этот молодец казался другим. Он выглядел и благоухал миром, который я не могла себе и представить. Заморским миром…

— Гой еси, наш гость полуночный! — услышала я характерный голос бабы Озары, вошедшей в клеть.

Навостряю уши, пытаясь расслышать их разговор, но голоса затихали, слова уносило ветром. Все, что я смогла уловить, — это теплоту