Отравленный исток - Елена Сергеевна Счастная

тяжело далась эта потеря. Очень тяжело. Погибли не только они, но и всё дело, которому я хотел посвятить жизнь. Я был лекарем. Но мои знания и умения оказались бесполезны. Помочь им я не успел. Уезжал в город за нужными для снадобий травами. А жена и сын обгорели почти до костей.

— Другой выход всегда есть, — тихо, как будто так, чтобы никто не слышал, произнёс Хальвдан.

— Ты когда-нибудь терял всё, воевода? — Зорен пытливо посмотрел на него. — Всё. Словно тебя срубили под корень?

— Не всё, но многое.

Жрец немного помолчал, разглядывая верега. Ведана мягко тронула его за плечо, как бы утешая.

— У меня вмиг не стало ничего, как мне тогда казалось. А когда я уже задыхался в петле, появился Корибут. Он знал, когда нужно прийти, будто ждал подходящего случая. А может… Может, это он и убил моих жену и сына. Сейчас я уже не уверен. Он пообещал, что вернёт мне всё, чего я лишился, если помогу ему. Я видел его перед собой, как вас сейчас. И слышал его голос.

— И ты согласился… — буркнула Млада, не глядя на жреца. — Поверил голосу в голове. Может, ты просто тронулся умом?

Тот повёл плечом и прикрыл лицо краем капюшона, когда между деревьев проскочил стылый ветерок.

— Мне тоже сначала так казалось. Но я предпочёл поверить, что скоро смогу вернуть потерянную жизнь. Правда, Корибут забрал у меня даже то, что осталось. Первым его приказом было возрождение вельдов из Забвения. Его верных слуг. Для этого понадобилась моя кровь. Я сам провёл ритуал и своими глазами видел, как из темноты появляются воины. Они словно выходили из-за ткани другого мира.

— Так уж прям из темноты, — осклабившись переспросил Хальвдан.

— Я тоже это видела, — подтвердила Ведана. — Потом.

Млада вздрогнула от звука её голоса. Казалось, сестра никогда не заговорит. И её слова: «Зря ты пришла сюда, Байчёта», — будет последним, что придётся от неё услышать.

— Значит, вельды попросту неживые? — воевода чуть наклонился в сторону жреца.

— Можно и так сказать… — согласился тот. — Они принадлежат Забвению. Они попали туда после того, как их прокляли. Вождь древнеров, кажется. Между ними была вражда много лет назад. Сейчас уже точно и не скажешь. Им, как живым, не нужна еда и отдых. Но они умирают, как живые, а после снова возвращаются в Забвение. И могут возродиться вновь. И ваши раненые отравленным оружием воины попадают туда же, если не сжечь тела.

— Долго бы мы с ними боролись, — скривившись, протянул воевода. — А как же вы так быстро появлялись в разных селениях княжества? Тоже дело рук Корибута?

— Через проходы в Забвении. Но это могут только те, кто с ним связан.

— Значит, она не может? — Хальвдан кивнул на Ведану. — Или я. Млада?

— Ведана и ты — нет, а вот Млада может. Но не теперь.

— Постой, а почему я могу? — Млада подняла руку, останавливая следующий вопрос воеводы.

— Потому что ты урождённый Воин Забвения, — глухо проговорила Ведана. — Этакий страж, оберегающий людей от него. Это то, что мне когда-то говорила мать.

Зорен опустил голову, видно, давая возможность ей рассказать то, что она знает. Но Ведана снова замолчала. Хальвдан с растерянностью, которой ещё не приходилось видеть на его лице, перевёл взгляд с неё на жреца.

— Кто-кто она?

— Она — третий приказ Корибута, — вновь отозвался Зорен. — Вторым был Песчаный Ворон, которому мы как раз и едем. Если я правильно всё узнал в своё время, Ворон был арияш. Одним из многих и ничем не выделялся. Но он нёс в себе остатки знаний своих предков — хадымов. Только благодаря своему ремеслу он выжил. Не разделил участь родичей. А Корибуту был нужен особый посох. С тех пор Ворон стал сначала одним из лучших убийц, а затем — Мастером Гильдии. Так ведь, Млада? Он дал тебе этот меч.

Млада кивнула и снова обратилась к Ведане.

— Про Ворона всё понятно, а что же со мной? Что значит Воин Забвения? Я ничего не знаю ни о Забвении, ни о Корибуте. Может, когда-то слышала что… но толком ничего не помню.

— Ты просто не успела ничего узнать, — ответила сестра. — От тебя до поры до времени всё скрывали. Да и проверить хотели, не случилось ли ошибки. А Корибут приказал Зорену похитить тебя. Я не знаю точно, для чего. Наверное, ему нужны были какие-то твои способности. Но прекрасно знаю, для чего была предназначена я, — она обвела всех взглядом. — Я должна была стать твоим щитом, той, кто умрёт за тебя, если понадобится. Так уж совпало — тебе повезло, что ты родилась близнецом. Поэтому я и оказалась у вельдов. А ты в это время улепётывала через лес. Мать должна была тебя уберечь. А когда во время ритуала открылось, что я — это вовсе не ты, то мне было предназначено умереть. Но Зорен не стал убивать меня. Я до сих пор не знаю, почему.

Она посмотрела на жреца, но тот только повёл плечами.

— Наверное, я не смог.

— И ты осталась, — хрипло прошептала Млада, чувствуя, как ноги будто бы врастают в стылую землю. — Забыла всё, что сделали вельды с нашим родом… Осталась с врагами, с убийцей наших родителей. Как? Как ты могла?

— Я хотела жить. Ты не представляешь себе, как сильно я хотела жить, — зло проговорила Ведана, сверля её взглядом. — Потому что, как только я начала понимать речь, меня приучали к мысли о том, что я должна умереть и умру, лишь бы сохранить тебя. Первую из Воинов Забвения, родившихся за многие сотни лет. Но провалиться мне на этом месте, если я понимаю, что в тебе особенного. По-моему, обычная безмозглая бой-баба.

— Я хотя бы не предательница своего рода! — Млада угрожающе приподнялась с места. — И не раздвигала ноги перед кровным врагом все эти лета!

— Да что ты понимаешь! — сверкнула Ведана глазами и подалась ей навстречу. — Мой род бросил меня на гибель! Принёс в жертву! За что я должна его благодарить? Почему должна чтить его память?

Зорен обеспокоенно выпрямился и попытался удержать её за локоть. Лошади в тени деревьев зафыркали, затопали, косясь блестящими глазами в сторону костра.

— Цыц, квочки! — Хальвдан крепко схватил Младу за руку. Она отдёрнула ладонь и снова села на бревно. — Раскудахтались… У меня мурашки по коже, когда вы ссоритесь. Это жуткое зрелище, надо сказать. Как будто Млада горланит на своё же отражение, — воевода помолчал, дожидаясь, когда станет окончательно тихо. — Выцарапать друг другу зенки ещё успеете,