Дракон под маринадом - Аллу Сант

только шансов для этого у меня практически не было. Мазария была империей, в которой действовало право сильнейшего, а если быть точнее, то мужчины. Женщинам же была отведена роль украшения в мужской жизни. Мы не могли сами решать ничего, до замужества всё за нас решал отец, после муж. Если же кому-то не везло и из их жизни выпадал муж или отец, то всегда находился родственник мужского пола, который брал на себя эту роль. Многих такое положение дел вполне устраивало, но только не меня.

— Всё вроде сделано правильно! — наконец подтвердила я призраку и тут же принялась за чтение длинного заклинания, молясь о том, чтобы всё прошло хорошо и я не совершила ошибку или оговорку, ведь совершенно не известно, к каким последствиям это может привести.

Время замерло и, кажется, остановилось.

Я смотрела на поварскую шляпу в некотором недоумении, мяла её в руках, пытаясь понять, получилось ли у меня или нет. По крайней мере, призрака нигде больше не было видно. Но это ведь совсем не означает, что ритуал получился и я смогла переместить духа в неодушевлённый предмет. Может, я его вообще упокоила?

В носу внезапно защипало, но это точно от накатившего страха. Внезапно вспомнилось, о том, что прадедушка был моим самым лучшим другом, если не сказать хранителем, а не редко так и вообще самым лучшим компаньоном в детских шалостях и не только. Всеми своими знаниями и умениями я была обязана именно ему. Я совершенно не была готова терять его и не только потому, что без его помощи просто не поступлю туда, куда так стремилась, но и потому что мой предок был мне дорог. Очень.

— Патрицио? Ты тут? — спросила я еле слышно у шляпы и замерла в ожидании. Каждое мгновение тяжёлой тишины казалось вечностью, а ком в горле становился всё больше и больше. И зачем я согласилась вообще на это? Ведь у меня совершенно нет никакого опыта в магии, меня просто этому не учили, а я тут взялась за сложный ритуал с подачи моего прадеда, который убеждал меня в том, что так будет ему намного лучше. И кого я слушала? Того, кому уже и так отрубили голову из-за его глупости?

Ну, что же Мими, теперь можешь гордиться своими успехами, ты умудрилась развеять единственного родственника, который уважал и ценил твоё мнение! Прекрасное начало плана с поступлением в кулинарную академию. Лучше и не придумаешь!

Неожиданно на шапке появились хитрющие глаза, которые мне самым наглым образом подмигнули, я же от неожиданности, просто выронила шапку на пыльный чердачный пол.

— Да тут, я! Тут! Нет, повода для истерик, ты же не киш в самом деле спалила! Давай поднимай меня с пола, не дело поварской шапке на полу валяться. Не по чину это!

— Ты меня напугал, — хмуро заметила я, но действительно подняла шапку с пола.

— Ты давай, не разглагольствуй, волосы обрезать надо хотя бы до плеч, быстро переодеться и в дорогу, нам с тобой ещё предстоит пару часов пути, ещё надо продумать легенду кто ты и откуда…

Было безумно жаль обрезать свои длинные белые локоны, но что делать, свобода того стоила. Поэтому я безжалостно щёлкнула ножницами, срезав мамину гордость почти полностью. Волосы аккуратно сложила с собой, их ещё предстояло продать в соседнем городишке для того, чтобы у меня были с собой хоть какие-то деньги. В конце концов, вступительные экзамены были не бесплатными да и по первости что-то могло бы понадобиться.

Я поторопилась.

Остальная часть плана прошла на удивление легко как по маслу. Я переоделась в раздобытую заранее мужскую одежду и смогла совершенно незамеченной выбраться из маленького городка. Родителям я оставила записку о том, что безумно, с первого взгляда влюбилась в проезжающего мимо купца, приняла от него предложение и уезжаю с ним. Разумеется, в противоположном направлении, которое избрала сама. Не знаю, поверят ли они в это враньё или нет, но, по крайней мере, это их отвлечёт и задержит.

Такое поведение было жестоко, но и меня никто не спрашивал, когда сватали за незнакомца!

Именно это и позволило мне отправиться в путь с лёгким сердцем и почти чистой совестью.

— Ты уже придумала, каким именем назовёшься и что вообще будешь говорить? — поинтересовалась мой прадед прямо из кармана, в котором он теперь незамысловато путешествовал, когда мы уже подходили к самым воротам академии.

— Разумеется, скажу, что с севера, вон мои волосы тому подтверждение, — я прошлась рукой, по остаткам былой светлой роскоши, которые теперь были заплетены в короткий хвостик, — пускай, сын башмачника, ну и фамилию надо какую-то простую и распространённую.

— Что и с именем уже тоже определилась? — поинтересовался мой предок.

— Конечно, Милицио меня звать, — произнесла я самодовольно, — Милицио Карреттони!

А что очень по северному и достаточно распространённое, чтобы не вызвать вопросов. Хотя какое им вообще может быть дело до таких мелочей в академии? Они даже документов не просят, только деньги за вступительный экзамен. После уже комиссия решает, поступил или нет, и если прошёл уровень теста, то и учёба бесплатная, а нет, так нет. Дверь рядом.

Один из выходивших в это время из академии мужчин удивлённо обернулся мне вслед, я же улыбнувшись в ответ мысленно отвесила сама себе подзатыльник. Ну и дурында же ты, Мими! Не стоит так громко разговаривать со шляпой, а то ещё подумают, что ты умом тронулась. Ведь никто, кроме тебя не обладает даром слышать горячо любимого прадеда. Что, впрочем, однозначно хорошо!

Но и эти мысли быстро покинули мою голову. В конце концов, обернулся какой-то бородач с сопровождением, и обернулся, какое это имеет значение? Совсем скоро я стану великим шефом, так же как и мой прадед и мой пол перестанет играть роль. Да, какое там! Я смогу изменить всю страну! Покажу им, что женщины тоже на многое способны. Император тут же благодаря мне изменит законы и до конца времён женщины будут воспевать моё имя и благодарить мою смелость. Пусть ещё цветы к моим статуям возлагают. Вот! Прекрасный план. Мне нравится.

Сверка широкой улыбкой, я вошла во внутренний двор и заняла своё место в достаточно длинной очереди, для того чтобы заплатить за экзамен и получить место для ночлега на сегодняшнюю ночь.

Альберт Томмасино, младший наследный принц Мазарии

Я был в ярости, настолько, что уже руки тряслись, а в глазах плясали огоньки. Ещё, наверное, никогда в жизни я не был так близок к магическому срыву, но советник