Diarium. Легенда одной Души - Рина Александровна Разина

я была категорически против этого брака! И на это есть ряд причин. Во-первых, Феликс был слишком скучен, во-вторых, неимоверно надменен и в-третьих, я была для него вещью, которую можно купить, но которая ужасно не хотела быть купленной. Третье было наиболее неприятным, хотя самым важным, пожалуй, было то, что я его не любила. Вернее, терпеть его не могла! Как связать с подобным человеком свою жизнь?..

Также была ещё одна сокровенная причина, за которую мне было стыдно даже перед собой: есть другой человек, в которого я влюблена. И самое нелепое, этого мужчину я никогда не встречала. Нет, это не картина, не сказочный принц или известный в наших краях дворянин. Мне сложно было объяснить это и самой себе, но так сложилось, что я «увидела», почувствовала его. Уловила образ среди крон летних деревьев, в лунном свете. Услышала его голос в шуме ночного ветра, в стуке капель дождя по стеклу. Но как можно донести свои чувства другому человеку, если не в состоянии сама понять их? Не думаю, что это возможно. Да и никому эти чувства не нужны!

Конечно же, умом я понимала, что это всего лишь мои вымыслы, не имеющие ничего общего с реальностью. Но в глубине души продолжала надеяться, что не ошибаюсь, что этот человек действительно существует. Я скучала о нём, представляла, как мы однажды встретимся… Затем злилась на себя за эти мечты, обещала сама себе больше не думать об этом… И всё же снова и снова в уме восставал созданный образ: смотрел чёрными, словно полночь, глазами, протягивал ко мне ладонь и растворялся в сонной дымке. И я тосковала так, словно мы действительно расстались, обещала, что обязательно его дождусь… Будь моя воля, я бы скорее ушла в монастырь, чем пошла замуж, только бы сдержать своё обещание! Вот только кого это интересовало?!

Вытерев слезы, я достала из тайника свой блокнот и села за письменный стол. Моя рука то и дело прыгала от постоянных всхлипываний, а на стол падали непослушно бегущие по щекам слезы. И вот на чистом листе возникла вязь из букв и знаков препинания, превращаясь в стихи:

«Постой, подожди. Пусть говорит Душа.

Под лучами Луны я стараюсь вспомнить

Как искала тебя полуживая, полудыша,

Что бы сердце снова любовью наполнить.

Постой, помолчи. Я очень хочу ощутить

Дуновение ветра своих сновидений.

Смертей и рождений чуток приоткрыть

Занавес, что б избавиться от сомнений.

Свет Луны, шорох листьев и чьи-то шаги.

Ты ли это? Или мне опять показалось?

Неужели фантазии и мечты – мои враги?

Но и что же тогда от меня осталось?..

Постой, не спеши. Я хочу на тебя взглянуть.

Ты не мертвая тень – Ангел ты тот самый.

Ты опять пришёл, пересёк мой путь.

Незабытый, родной и немного странный…

Посмотри в глаза – я ловлю твой взгляд.

Нет твоей вины, что все так случилось.

Ты ведь ждёшь меня сотни лет подряд…

Я ведь вспомнить тебя опять умудрилась…»

От рисования и написания стихов мне всегда становилось легче. Сердце словно освобождалось от терзавших его волнений! Я отрешенно посмотрела вокруг: на затухающий огонь в камине, на колышущиеся за окном ветки деревьев и мои картины на стенах.

«Нет, я не верю, что всё так закончится! Так не должно быть! Этой свадьбы не будет: или родители одумаются, или Феликс. Или произойдёт ещё что-либо, что избавит меня от необходимости выходить за него замуж!».

Мне стало спокойнее. Я почти убедила себя в том, что этой свадьбы просто не может быть. Теперь можно выдохнуть и лечь спать. Жизнь не закончилась, всё будет в хорошо! Главное верить в лучшее! Так или иначе, но будет по-моему!

Глава 2.

Утром меня разбудил настойчивый стук в дверь. Лениво потянувшись, я поинтересовалась, кто там.

– Джана, открой. – раздался за дверью строгий голос матери.

Я неохотно встала с постели и, заранее готовясь к неприятной беседе, открыла дверь. Мама, к моему удивлению, не была настроена на разговор. И была она не одна – рядом с ней стояла лучшая в нашем городе портниха. Она часто шила нам наряды, но в этот раз меня не предупредили о её приходе. В некотором замешательстве я посмотрела на женщин.

– Проходите, Катарина. У Джаны вчера был непростой день, оттого она так поздно встала. – словно извиняясь за мой внешний вид, сказала мать.

– Понимаю, это всегда очень волнительное событие! – деликатно ответила Катарина. Она сняла с меня мерки и вместе с мамой они поспешно ушли. Я же растерянно осталась стоять посреди комнаты, молча проведя женщин взглядом. Как только их шаги стихи, в комнату тихо, словно мышки, проникли сестры.

– Ну что, каким будет твоё платье? – шёпотом спросили они.

Я же, только сейчас очнувшись, спросила:

– Какое платье?..

Девушки переглянулись, хихикнув.

– Твоё.

– Свадебное.

– Не знаю. – ответила я, удивлённо глядя на них.

– Смешная ты! – воскликнула Мери. – У тебя свадьба через три недели, а ты ничего и не знаешь!

– Три недели?.. Откуда вам это известно?..

Близняшки вновь переглянулись.

– Ну, мы слышали…

– Опять подслушивали?.. – спросила я.

– Так интересно ведь, Джана!

– А мне нет.

– Зря ты так! Ведь тебе нашёлся замечательный жених – молодой, красивый. – сказала Лиз.

– А мог бы быть старым и страшным! Тебе очень повезло! – добавила Мери.

– В него влюблены все девушки нашего города!

– Пусть эти «ВСЕ» за него замуж и выходят! Он отвратительный человек!

– Так чего же ты хочешь? – спросила Мери.

– Ты влюблена в другого? – мечтательно добавила Лиз.

– Не важно. Три недели, говорите?..

Я задумалась. Ведь это же совсем мало! Почему они так торопятся?.. Выйти замуж накануне Рождества – далеко не лучший подарок для меня!

В моей голове была лишь одна мысль: нужно сбежать. Но куда? Как? И что потом? Я уже не слышала, о чём говорят сестры. Опустившись в мягкое сиреневое кресло, смотрела на унылый осенний пейзаж, на густой туман и покачивающиеся в нём голые ветви каштанов и дубов. Родители знали, что я буду против этого замужества. Это давнее отвращение, сохранившееся с детских лет. Помню, как Феликс постоянно цеплялся ко мне на банкетах или в церкви. Ему всё сходило с рук, я же всегда отказывалась наказанной, когда давала ему сдачи! А потом мы повзрослели, мой будущий жених получил один из высоких чинов при Австрийском дворе. Вот только лучше он от этого не стал, скорее даже наоборот. Детская вредность превратилась в циничность и жестокость в смеси с ужасной заносчивостью. Но для родителей это всё абсолютно ничего не значит! Для них я только ресурс, средство для достижения личных целей. Но как можно с этим смирится? Нет, я не могу!..

Вечером, после ужина, я накинула пальто и вышла в парк. Делая вид, что просто гуляю, изучала и без того хорошо известные места. Главные ворота всегда под наблюдением – через них не сбежать. Но