Принц в фартуке (СИ) - Чёрная Мстислава

Уже у подъезда я ловлю себя на том, что пока шла, выпала из реальности и проскочила мимо угловой пристройки хозяйки Хошши. Женщина держит домашнюю кухню, готовит вкусно, берёт недорого - идеальный вариант для одиночки вроде меня. Представив, что придётся сначала возвращаться до пристройки, потом работать ложкой, я передёргиваю плечами. Нет уж, усталость валит с ног, обойдусь без ужина, сразу замотаюсь в плед и спа-а-ать.

Я нашариваю в кармане ключ, поднимаюсь на третий этаж. На площадку выходят двери сразу четырёх квартир, моя крайняя правая. Я отпираю. Мыслями я уже давно в кровати. Не глядя, делаю шаг вперёд, но цепляюсь за что-то мыском ботинка и лечу на пол.

- Чёрт!

Кажется, я разбила коленку. Как маленькая.

Кое-как поднявшись, я дотягиваюсь до лампы. Зажигается свет, и я с унынием обозреваю открывшийся разгром.

Обычно уборкой занимается приходящая раз в десять дней помощница по хозяйству, но позавчера она прислала записку, что приболела, и в результате порог завален бумажными пакетами, битком набитыми мусором. Я честно собиралась их выбросить, но утром постоянно забываю, а вечером тащиться до помойки откровенно лень. Я бы и сегодня проигнорировала пакеты, хотя от них уже попахивать начинает, но их слишком много. Ещё чуть-чуть, и они выселят меня из моей же квартиры!

Может быть, сойдёт, если убрать только часть, самые, так сказать, ароматные?

Постояв немного, смиряюсь с очевидным - сами они не убегут. Присев на корточки, я подбираю рассыпавшиеся пустые упаковки, обёртки, утрамбовываю в пакет. Чтобы лишнего не бродить, можно в каждую руку взять по два, благо пакеты объёмные, но не особо тяжёлые.

Прихрамывая, спускаюсь вниз. Помойка за углом дома, идти не так уж и далеко. Коленку больно... А ещё сонливость отступает, и я отчётливо ощущаю, что голодна.

Два мешка я забрасываю в контейнер без проблем. Забрасываю и третий, а четвёртый выскальзывает из пальцев, падает между ящиками, и к грохоту падения примешивается чей-то стон. Подозрительно новый ботинок, который я тоже приняла за мусор, дёргается, и, прежде чем я успеваю отреагировать, из щели на меня вываливается мужчина с гнилой банановой шкуркой в тёмных волосах и хватает меня за ногу.

Я испуганно вскрикиваю, а мужчина ловко подсекает меня под и без того больную коленку, дёргает на себя. Слишком быстро, я просто не успеваю реагировать, падаю на него. Мужчина перехватывает меня за руку, кожу припекает, будто к запястью прижали горячий круглящ.

Мы встречаемся с мужчиной взглядами.

- Я запрещаю звать на помощь, - внятно произносит он, и вдруг силы оставляют его, и он валится обратно в проём между мусорными контейнерами.

Я отстраняюсь, задираю рукав, недоверчиво смотрю на проступившую на руке татуировку. Печать?!

Глава 2

Я скучная зануда-инспектор, отвратительная хозяйка и убеждённая холостячка, обожающая свою работу и предпочитающая людям цифры. Даже в юности я никогда не теряла голову и избегала сомнительные приключения. Почему, почему именно я попала в переплёт?! Не занималась квартирой, и начинать не стоило, знала же, что домашние дела - не моё. Чёрт. Я обвожу татуировку подушечкой указательного пальца. Как будто её можно так легко стереть, ха! Линии рисунка наливаются предостерегающим багрянцем. Я отдёргиваю палец. Сомнений нет, мужчина приложил меня королевской печатью. Разумеется, не настоящей, а её теневым двойником. Но какая разница? Приказ мужчины всё равно что приказ самого короля.

«Запрещаю звать на помощь» - что он имел в виду? Что не нужно собирать толпу зевак или что вообще никого не нужно звать?

Не надо быть детективом, чтобы догадаться - мужчину кто-то преследовал, но упустил, однако, достать всё же успел, вероятно, магией, раз крови я не заметила.

Моя бедная коленка.

Я поднимаюсь.

Мужчина, который, казалось, потерял сознание, реагирует на моё движение - снова хватает за ногу. Чтобы устоять, мне приходится схватиться за край контейнера, и, конечно, я попадаю рукой во что-то скользкое и одновременно липкое. Вот мерзость!

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Я опускаю взгляд на недобитка.

Зло берёт. Не на мужчину, а на ситуацию и собственное невезение.

- Леди, именем короля приказываю оказать мне содействие.

Печать напоминает о себе лёгким покалыванием и теплом.

- Да понятно, что обратно в мусорку вас уже не закинуть, - вздыхаю я. Вне работы я и вежливость плохо совместимы. Слова срываются с языка до того, как я вспоминаю, что передо мной вообще-то доверенное лицо короля. Скажи мне кто, что встречу птицу столь высокого полёта, в жизни бы не поверила.

К счастью, мужчина пропускает мой вздох мимо ушей.

- Помогите мне встать.

Ничего, что я леди, а не грузчик?

- Может, вы потерпите, пока я вызову лекаря?

- Нет!

- В смысле «нет»? Я в оказании первой помощи не смыслю, а вам помощь явно нужна.

Мужчина не отвечает, слышно только его тяжёлое дыхание. Хватка на ноге усиливается, щиколотку будто капкан сдавливает. Предчувствие синяков не оставляет места сочувствию, да и вряд ли мужчина в нём нуждается. Особенно шумно вдохнув, он, наконец, отпускает меня, переворачивается на четвереньки.

- Никого нельзя. Меня ищут, - он пытается ухватиться за стенку контейнера, но рука соскальзывает.

Я наклоняюсь, подхватываю его под локоть. Неожиданно, но с моей помощью он встаёт очень легко, правда, тут же едва не заваливается обратно. Я смутно понимаю, что делать дальше. Судя по настрою, от экипажа мужчина тоже откажется, иначе бы он уже отправил меня искать извозчика. Но в таком состоянии, как у него, мужчина никуда не дойдёт.

Банановая шкурка, до сих пор каким-то чудом продолжавшая держаться в его волосах, съезжает по лбу на нос и падает.

- Это что, помойка? - хрипло спрашивает он.

- Может, всё-таки лекаря? Неофициально, - вопрос я тактично игнорирую, вряд ли мужчине станет легче, если я подтвержу, что да, помойка.

- Леди, вы живёте неподалёку?

А это к чему? Дурные предчувствия усиливаются, но не ответить нельзя. И врать нельзя.

- В этом доме.

- Прекрасно. Вас послали мне боги. Я остановлюсь у вас.

- А меня толкнули черти, не иначе.

Мужчина с восхитительной наглостью опирается на моё плечо. К счастью, он не обрушивает на меня свой вес и не повисает безвольным мешком, тащить на себе, как я опасалась, не приходится. Больше того, мужчина довольно бодро перебирает ногами, но при этом его ужасно шатает. Похоже, я угадала насчёт магии. Вероятно, удар был ментальным, мужчина с трудом ориентируется в пространстве, для него, что тротуар, что небо, что стена дома - всё едино.

До подъезда я его довожу без особых затруднений, подумаешь, шли не по прямой, а выписывали зигзаги. Нестоящим препятствием становится лестница. Меня всерьёз пугает, что мужчина либо сверзится через перила вниз, либо опрокинется назад.

- Чёрт бы тебя побрал, - на моё ворчание он всё равно не реагирует, можно хоть словесно душу отвести.

Коленку больно, загаженный форменный плащ жалко, а уж про квартиру лучшее вообще не вспоминать. Я привыкла считать её своей личной территорией, и вдруг получаю подселенца. Я очень смутно представляю, куда его девать. Квартира у меня бывшая однокомнатная, мастера отгородили мне спальный закуток тонкой кирпичной перегородкой и получилось подобие двух комнат. Каждая размером с будку, ага.

- Леди...

Я всё-таки его уронила.

Странно, что всего один раз.

Оставив мужчину на ступеньках, я поднимаюсь на лестничный пролёт одна, открываю квартиру и зажигаю лампу. Света, чтобы осветить лестницу полностью, не хватает, но по крайней мере не придётся дальше карабкаться в кромешной темноте.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

За недобитком-подселенцем возвращаюсь.

У нас ещё минут пять уходит, чтобы преодолеть последние метры. Я конвоирую мужчину в гостиную и подталкиваю в сторону двухместного диванчика, идеально вписавшегося между дверью и шкафом. Продавленный, побитый молью, удобный, как растоптанные тапочки. Мужчина проводит ладонью по обивке запрокидывает голову на скруглённую мягкую спинку и закрывает глаза. Похоже, выдохся.